Ничего святого – 2 - Дмитрий Дегтярев

Такая участь ждет его, Халеда? Очень хотелось надеяться на смерть от болевого шока. Ну или, есть еще варианты? Рассказать все, о чем просят, без пыток? Вот только, если он находится здесь, в подземелье пыток все равно не избежать. Даже если ты говоришь чистую правду, все равно придется пройти через очищение болью, как называют подобный метод дознания сами стражи. Зачем? Профилактики, ради – не более.

Одна из темных фигур, находящаяся за жаровней сделала несколько шагов вперед, выходя из сумрака. В ней Халед признал того самого странного человека в черном одеянии с серебряным крестом на груди. И одеяние, и цепь с крестом находились на месте. Халед открыл рот, потом закрыл, и снова открыл, глядя в высеченное, точно из гранита лицо человека, в чьих глазах он не увидел ничего, кроме стального холода. Всего пара мгновений хватило чтобы осознать: этому человеку неведома жалость, он не знает слова сострадание, от него помощи не дождешься.

Однако…

Кто он?

Почему находится в подземелье Корпуса Стражей?

Кто позволил ему ходить с крестом?

Зачем он тут?

В голове роилось сразу несколько десятков вопросов, но Халед задал только один – самый главный из общего списка:

– Кто ты? – голос, который донесся до ушей казался чужим. Слишком хриплый, слишком тихий, слишком жалобный… Халеда даже передернуло. С детства все его наставники отмечали несгибаемую внутреннюю волю, но сейчас… Они были бы разочарованы. Сильно разочарованы.

Человек с крестом подошел ближе, остановившись прямо за жаровней, отчего свет оказался как раз позади него, превратив человека в черный силуэт. По крайней мере, на несколько секунд, пока глаза не привыкли к новой подаче освещения. Когда человек сделал еще два шага, останавливаясь в трех метрах от него, Халед увидел, как по его лбу также сбегают капельки пота. Не одному ему жарко. Тем не менее, незнакомец продолжал пристально всматриваться в лицо заключенного, не обращая внимания на явный дискомфорт. Спустя минуту Халед не выдержал и повторил свой вопрос:

– Кто ты, шайтан тебя побери? – голос по-прежнему звучал слишком глухо, однако жалобные нотки отошли на задний план, что не могло не радовать.

Человек ответил. Правда, услышанное заставило на несколько секунд позабыть обо всем, в том числе, о том бедственном положении в котором он находился.

– Инквизитор. – спокойным, даже несколько отстраненным голосом сообщил незнакомец. – Пабло Красс, инквизитор первого ранга и особополномочный представитель Конгрегации. – на лице говорившего не дрогнул ни один мускул. Все те же холодные колючие глаза, все та же неподвижность лица, все та же аура угрозы, передающаяся даже на таком расстоянии. Все инстинкты внутри Халеда кричали – опасность! Беги! Он бы с радостью… да вот только, из подземелья стражей не убежишь…

– И-инквизитор? – голос предательски сорвался. Халед сделал глубокий вдох, отозвавшийся мучительной болью в затекших мышцах. – Инквизитор?

– Он самый. – человек с крестом мрачно улыбнулся.

– Но… – Халед чуть приподнял голову, обводя помещение взглядом. Помещение, как помещение: полумрак, жаровня, факелы, орудия пыток – ничего не изменилось. Лишь одна мысль, заставила посмотреть на окружающую обстановку иначе: а, с чего он решил, что находится в подземелье стражей? – Неужели я…

– Нет! – инквизитор усмехнулся, прерывая его на полуслове. – Первые выводы были верными. Ты действительно находишься в подземелье замка праведного халифа Абу-Бакра – штаб-квартире Багдадского отделения Корпуса Стражей Ислама.

– Но…

– Почему я здесь?

Халед кивнул. Да, почему этот человек здесь? Как инквизитор оказался в Багдаде, и до сих пор не в цепях?

Говоривший неопределенно повел плечами.

– Это неважно. Главное, я здесь, и ты здесь. У нас предстоит долгий разговор, Халед Аль-Кабир. Есть вещи, которые от тебя на данный момент не зависят, однако… – инквизитор поднял указательный палец вверх и сделал шаг вперед, сокращая дистанцию до двух метров. – есть и то, на что ты имеешь самое непосредственное влияние. – Пабло Красс сделал многозначительную паузу, пристально глядя на заключенного. – Думаю, ты понимаешь, о чем я…

Халед кивнул. Он понимал. Прекрасно понимал.

– Хорошо. – инквизитор сделал шаг в сторону и оказался рядом с длинным металлическим столом. Проведя рукой по разложенным инструментам, он повернулся обратно к подвешенному на цепи заключенными. – Не буду ходить окольными путями, Халед. Я в Халифате по конкретному делу, и ты являешься его частью. Так уж получилось… Теперь у нас есть два варианта развития событий. Первый, ты строишь из себя гордого неприступного ушлепка, который готов умереть, лишь бы не дать ту информацию, которую я буду у тебя спрашивать. Тогда я использую каждый из этих инструментов. Сначала срежу кожу с груди, потом выколю глаз, потом оторву ногти, затем вылью на ногу кипящее масло, потом… – мне продолжать?

Халед по мере описания новых пыток, чувствовал, как сердце уходит куда-то в область пяток. Он не был трусом, но по жизни так сложилось, что боль переносил с большим трудом. Здесь же обещают такое…

– … и ты мне все равно все расскажешь, понимаешь? Я не дам тебе умереть пока не уйду с тем, зачем пришел. Вариант номер два: ты ответишь на мои вопросы добровольно, без дополнительных болезненных для тебя мер, после чего мы попрощаемся, и вряд ли когда-нибудь увидимся. Итак, какой вариант ты предпочтешь? – инквизитор выжидающе приподнял брови.

Халед ответил сразу. Не задумываясь. Не раздумывая. А, собственно, над чем тут думать? Он не сомневался в правдивости слов инквизитора – ему правда не дадут умереть до тех пор, пока не вытрясут всю душу. Тогда смысл сопротивляться, если итог окажется одним и тем же. Ради собственного достоинства? Ну, нахер.

– Второй! Я выбираю второй вариант!

– Правильный выбор. – инквизитор удовлетворенно кивнул, присел на столешницу стола, сложил руки на груди и задал свой первый вопрос. – Тебе знаком Ибрахим ибн Масуд?

Халед ожидал каких угодно вопросов: «кому ты поставляешь оружие?», «какие политические силы поддерживают твою религиозную и явно еретическую с точки зрения ортодоксального ислама деятельность?», «Кто руководит и где располагаются ваши ячейки?», но никак не вопрос об…

– Кто?

– Ибрахим ибн Масуд. – терпеливо повторил инквизитор, чье лицо никак не изменилось. На нем не просматривалось неудовольствие, или раздражение. Да на нем вообще ничего не просматривалось.

– Я не знаю такого человека. – Халед сказал искреннюю правду. Он действительно не понимал, о ком его спрашивают. Он знал многих Ибрахимов, но не одного ибн Масуда.

– Правда? – ни голос, ни выражение лица не изменились. Только рука инквизитора легла на рукоять зазубренного тесака.

– Я не знаю никакого Ибрахима ибн Масуда! – закричал Халед, пытаясь вложить в голос всю свою искренность.

Инквизитора это нисколько не убедило. Теперь тесак находился не на столешнице, а в его руках.

– Да неужели? У меня есть достоверная информация о вашей встречи…

Дерьмо!

Халед лихорадочно посмотрел по сторонам, пытаясь вызволить из закоулков памяти имя проклятого Ибрахима ибн Масуда.

Ничего.

Безрезультатно!

– Да я много с кем встречался! Каждый день десятки встреч! Думаете, я запоминаю каждое имя?

– Меня не интересуют десятки встреч. – спокойно ответил инквизитор, делая шаг вперед. – Меня интересует конкретная встреча с определенным человеком. Уверен, ты о ней помнишь.

– Да, я… Аааааа!!! – острая боль пронзила левое бедро. Зазубренное лезвие ножа выдирало куски мяса, вызывая дикую боль. – Аааа! Мать твою, шайтан ты проклятый… Ааааа!!! – новая порция боли по тому же самому месту. – Дерьмоооо!!!

– Ибрахим ибн Масуд. – голос инквизитора зазвенел сталью. – Ты с ним встречался?

– Да не знаю я! – нисколько себя не сдерживая, закричал Халед. – Не знаю я, этого ублюдка! Ааааа!!! Ааааа!!! – теперь лезвие прошлось по правому бедру, раздирая кожу и выдирая кровавое мясо.

– Я знаю, что он приходил к тебе! – голос инквизитора, холодный и жесткий зазвучал прямо над ухом.

– Да покажи ты мне его фото!!! – закричал Халед, понимая, что истязатель будет его пытать до тех пор, пока не получит желаемых ответов. – Покажи