Барин-Шабарин 5 - Денис Старый

Я лишь улыбнулся. У русской армии есть уже свои лазареты, свои хирурги. Пусть эта служба не столь оснащена, но она сейчас не многим профессиональнее, чем в лазарете, демонстрируемом генерал-интенданту. Но есть в действующей армии и врачи, и инструменты, и какие-то лекарства. А у нас в основе — молодежь, выпускники медицинского факультета Харьковского университета. Правда, они уже стажировались у Пирогова и во время боевых действий на Кавказе. Так что молодые в лазарете врачи, но стрелянные.

— По прибытии в армию профессора Пирогова будут развёрнуты ещё два таких же госпиталя, — сообщил я. — И я позже ознакомлю вас с правилами сортировки раненых.

Принять одномоментно шестьсот человек — это если не решение медицинской проблемы для всей армии, то явно большой шаг к тому. Но я позже расскажу главному интенданту армии о том, что главным новшеством, которое предлагаю я, которое уже апробировано самим Николаем Ивановичем Пироговым на Кавказе — это сортировка.

Далеко не обязательно, чтобы именно здесь лежали двести больных. Перевязочные пункты будут находиться чуть в стороне, они смогут обслуживать столько легкораненых, сколько потребуется. Здесь же, в стационаре, будут находиться только те раненые, которым только что провели операцию и которых нельзя пока транспортировать в Александровск либо же ещё дальше.

— Вы меня приглашали на обед, Фёдор Карлович, не хочу вас обидеть, но я взял на себя обязанность инспектировать, насколько хороша каша у тех людей и соединений, над которыми я пока начальствую, — сказал я с намёком, чтобы мы проследовали в трапезную.

Это тоже была большая беседка, которая одновременно могла вместить в себя под сто человек за двумя столами. Весь медицинский персонал помещался в эту палатку. Минуть на этом обходе с Затлером такую важную вещь, как полевая кухня, я просто не мог. Да, мой полк должен постоянно маневрировать, перемещаться, отправлять отдельные отряды в тыл к противнику. И отдельным полусотням громоздкая кухня ни к чему, там и котлами можно обойтись.

Так что в моем полку нужна полевая кухня только в том случае, когда мы перемещаемся всем своим составом. В остальное время, когда идет работа полусотнями, или вовсе малыми группами, полевая кухня, конечно, только помеха. Для этого у нас есть примусы, казаны. Но ведь сама по себе полевая кухня — это гениальное изобретение! Я проектировал ее, вернее, вспоминал, что такое полевые кухни, и остановился на варианте КП-125.

Это более-менее компактная конструкция с двумя котлами и даже небольшим пространством, чтобы хранить дрова. Нужно было ещё учитывать, чтобы она не была слишком громоздкой, и четвёрка лошадей споро передвигала такую кухню. Для этого она была устроена на деревянном шасси. Как ни пробовали, ни экспериментировали, так и не получилось варить резину из одуванчиков. Выходило темное, тягучее, нечто, из чего сложно даже думать создать резиновые колеса, но этим тягучим мы всё-таки, намотав на палку, обмазывали шасси. Мужики прозвали резину «дурной смолой». А привозить каучук из Южной Америки — крайне сложно, выйдет на вес золота. Но и логистически почти невозможно.

— Занятно, — констатировал Фёдор Карлович, осмотрев две полевых кухни.

Он стоял около них уже порядка четверти часа — рассматривал их, щурясь и прицокивая языком, словно под микроскопом.

— Как думаете, пригодится такое устройство для нашей армии? — спросил я.

И, признаться, даже затаил дыхание.

— Боюсь, что нет, — отвечал мне главный интендант Южной армии.

Вот и я был почти уверен в том, что подобное приспособление, сильно облегчающее жизнь солдату, да и офицеру также, не будет принято в русской армии. Немногие понимают, как всё устроено, и я наперёд знал, что могут мне ответить люди, которые принимают решение об оснащении армии.

— Мы в том положении, когда приходится считать каждый серебряный рубль, поэтому устраивать подобные кухни — это великие затраты, на которые в военное время армия не пойдёт. Хватает солдату и котлового питания, — озвучил мне Затлер то, что я и ожидал услышать.

Но я и не стремился распространять полевые кухни по всей русской армии. Этакие растраты, чтобы снабдить даже один армейский корпус, ввели бы меня в полное уныние. А еще и не позволили бы сконцентрировать своё внимание на более важных вещах: оружии, продовольствии, строительных материалах. Потому полевыми кухнями будут оснащены только лазареты и мой полк. Тем более, что кашеварам приходится ещё и пару месяцев учиться для того, чтобы приноровиться готовить пищу в передвижных кухнях. Нет времени, нет кухонь, нет у меня и желания настаивать на своем. Не пришло время особо маневренных войн, потому и полевые кухни — это явный фальстарт.

— Удивительно, как хороша каша, — восхищался Фёдор Карлович, с нескрываемым аппетитом поедая гречку с тушёнкой. — А ещё этот слегка уловимый, но приятный вкус. Что это? Неужто французскими травами сдобрили?

Он хитро посмотрел на меня. Комендант явно намекал, что каша специально приготовлена под его приход, а каждый день подобной едой здесь кормить не будут.

Нет, никаких потёмкинских деревень. Единственное, что было сделано, чтобы умаслить гостя, так то, что для почти всего персонала обеденное время сдвинулось с двух часов дня на три. Это сделано, чтобы не смущать генерал-интенданта, который всё-таки лицо высокопоставленное. Немногие присутствовали на этом обеде, лишь начальник лазарета, Эльза и моя супруга Лиза.

— Вы несколько ошибаетесь. В преддверии войны с французами, для меня даже французская приправа — яд. А приправа, которой сдабриваются, если не все, то многие блюда, приготовляемые в лазарете — это перетёртые в порошок местные травы, немного перца, соль, измельчённый высушенный укроп, ну и главное — измельченные сушеные грибы, — поведал я рецепт своего изобретения.

— Удивительно! — искренне восхитился Фёдор Карлович. — Но вы себе можете такое позволить. Вы же тушеное мясо сами производите, вот и можете снабжать людей тем, что связано с вами.

— Отчего тогда вы не закупите у меня тушёнку? Без оплаты я и так многое передал армии. Хотел бы и восполнить свои ресурсы. Можно не деньгами. В Крыму и в причерноморских степях много бычков. Так представьте себе такой анекдот — три месяца назад мне перестали их продавать. Так что тушёнки я много сделать не смогу, если у меня не будет мяса, — сказал я, широко улыбаясь, будто все произнесенное прозвучало шуткой.

Фёдор Карлович, конечно, должен понять, что это никакая не шутка. И если примет