Царская гончая - Катринетт

Я никогда не спасал утопающих. Топил, но не спасал.

Она мертва?

Прижимаюсь ухом к ее груди в надежде услышать сердце. Мое же бьется так сильно, что стук отдается в голове.

Пытаюсь подвинуть Инессу, и ее голова запрокидывается. Упираюсь ладонями в грудную клетку и надавливаю. Очень быстро сбиваюсь со счета.

Давай же. Открой глаза. Пожалуйста.

Будто услышав мои мольбы, она с хрипом сгибается пополам, выплевывая воду. Закрываю лицо руками, плюхнувшись на зад. Сердце бешено стучит.

Все хорошо. Я не дал ей умереть после того, как чуть не убил.

Бросаю быстрый взгляд на кашляющую девицу. Она обхватывает ладонями тонкую шею и содрогается с каждой новой порцией грязной воды, выходящей из легких. Поднимаюсь на подкашивающиеся ноги.

Произошедшее не имеет ничего общего со всеми убийствами, которые я когда-либо совершал. Может, причинять смерть по неосторожности – не мое. Может, я просто не хотел, чтобы с Инессой что-нибудь случилось. Не знаю. Не уверен.

Я пообещал охранять ее безопасность от остальных. Забавно. Оказалось, оберегать ее нужно было от себя самого.

– Нам нужно уходить.

Голос звучит хрипло, но уверенно. Убираю волосы, упавшие на глаза, и отряхиваю траву, прилипшую к брюкам. Инесса поднимает испуганное лицо. Длинные черные ресницы слиплись, делая ее похожей на куклу. Потрепанную детскую игрушку.

– Ты пытался убить меня!

Да, я хотел бы тебя убить. Но не так. Если вообще мог серьезно желать этого. То, что только что произошло, не сравнится со всеми обидами и злостью.

Неловко отвожу взгляд и осматриваюсь на берегу. Пусто. Ивовые кусты живой изгородью прячут от глаз противоположный берег и заводь.

– Нет. Я спас тебя.

После того, как чуть не угробил.

Отжимаю полы камзола и разворачиваюсь спиной к девчонке, чтобы она ненароком не заметила сожаление на моем лице. Инесса кричит на меня:

– Ты пытался меня убить!

– Тише!

Прислушиваюсь. Помимо воя собак, по ту сторону водоема доносятся голоса. Еще далеко.

Хватаю Инессу за рукав и пытаюсь поднять на ноги. Воровка извивается и бьет меня наотмашь. Отпускаю ее плащ, и Инесса приземляется на землю.

Большие голубые глаза встречаются с моими. Лицо белое как мел, губы все еще синие. Инесса обхватывает себя за плечи и говорит тихо, без эмоций:

– Не смей прикасаться ко мне. Не в этой жизни.

У нас слишком мало времени.

Присаживаюсь на колени возле Инессы и нервно поправляю мокрые волосы. Она отшатывается, как если бы на нее замахнулись.

– Это была необходимость, – выдавливаю я, за что и получаю смачную пощечину.

Поделом мне.

Щеку жжет, но я стараюсь не обращать на это внимания.

– Ты должна идти со мной.

Инесса пытается выглядеть уверенно, но ее заметно мотает из стороны в сторону. Она вновь падает на колени.

– Я ничего тебе не должна.

Я, безусловно, могу просто потащить ее силой, но после случившегося это кажется дикостью. Протягивая ей руку, я, позабыв о гордости, произношу совсем непривычные мне слова:

– Я хочу помочь. – Глубоко вдыхаю и разглядываю ее лицо в поисках подсказки.

Мне никогда не составляло труда говорить людям то, что они хотят услышать. Но не в этот раз.

Ее кожа медленно принимает нормальный цвет. Губы, все еще синие, приоткрыты, а испуганный распахнутый взгляд заставляет тело покрыться мурашками.

– Я не должен был так с тобой обращаться. Я хочу все исправить, но если мы останемся здесь, то нас расстреляют, и я ничего не смогу сделать, понимаешь?

В ответ – молчание.

– Ты права, я не герой, а простой неудачник, и я мог бы оставить тебя здесь или не вылавливать вовсе. Дай мне шанс спасти нас обоих. – Я кашляю, прикрыв губы тыльной стороной ладони. – Пожалуйста.

Приглашающе машу рукой. Спустя пару мучительно долгих секунд девушка неуверенно протягивает свою ладонь в ответ. Холодная, но живая. Помогаю Инессе подняться, придерживая за тонкие предплечья. Скрывшись в тени сосен, прислушиваюсь. Пшеничное поле бездвижно, но голоса звучат ближе.

Может, из-за воды?

Собаки легко возьмут наш след в лесу, но если мы проплывем по реке и выйдем на берег чуть дальше, это даст нам больше времени или же вообще собьет собак со следа.

– Ты не умеешь плавать? – Вопрос срывается с моих губ раньше, чем я успеваю его обдумать.

– Нет, я просто решила напиться воды до смерти, – слишком ехидно для той, кто только что тонул, бубнит Инесса. Заранее жалею о том, что мне приходится сказать:

– Ну, тогда нам придется это повторить.

– Ты псих!

– А ты не оригинальна в своих высказываниях.

Застегиваю камзол и поправляю ворот рубахи. Воровка с ужасом следит за каждым моим движением, раскрыв рот.

– Я лучше умру, чем снова окажусь в воде.

– Ты умрешь, если нас поймают. Я помогу.

Она не принялась изображать доверие, но и не спорит. Лишь крепче цепляется за мою руку. Мы подходим к берегу, преодолев ивовые заросли. Инесса отрывает полный испуга взгляд от темной водной глади, и ее еще синюшные губы искажаются в подобии улыбки. Серебряный свет луны подсвечивает бледное лицо. Теперь Инесса еще больше походит на призрака.

– Если я сегодня умру, то ты расстроишься?

Вопрос застает меня врасплох. Еще хуже то, каким оказывается ответ.

Да. Я расстроюсь. Меня передергивает от одной этой мысли. Скорбь – человеческая слабость. Так утверждал Волган, и пусть он был дрянным учителем, я не раз повторял его слова, словно молитву: «Жалость – непозволительная роскошь даже для царей». Я шептал эти слова на ухо Виндея Воронцова, когда его тело покидала жизнь.

– Нет.

Ложь. Гадкий обман, но лучше он, чем омерзительная правда.

Девчонка улыбается.

– Спасибо за честность. Я знаю, ты что-то утаиваешь от остальных. Твои люди шепчутся. Просто сделай то, что хочешь. Может, хоть это тебя успокоит. – Ее голос звучит ровно.

Подхватываю ее на руки и забегаю в заводь. Вода сковывает мышцы холодными объятиями. Инесса вцепилась в мою шею, перекрывая кислород.

– Ты ведь не бросишь меня на середине реки?

Отличная идея для бессовестного вроде меня. Дергаю ногами и помогаю себе единственной свободной рукой удерживаться на плаву. Вода рябит вокруг, отражая холодный серебристый свет.

– Отличная идея, – повторяю вслух я. Руки Инессы смыкаются над воротником еще крепче, если такое вообще возможно.

– Я не брошу тебя, – хриплю я в надежде, что она ослабит хватку, но этого не происходит.

За время нашего недолгого путешествия по реке я несколько раз чуть не захлебнулся и не угробил нас. Вскоре течение усилилось и воровка заметно забеспокоилась, мешая нам плыть. Мы сошли на берег раньше, чем планировалось.