Правитель Пустоты. Проклятый бог - Софья Маркелова

– Пантера лишь защищала свою территорию и своего детеныша, почуяв угрозу! – сурово нахмурившись, ответил Бриасвайс. – Пусть женщина выпустит животное немедленно!

Пока Ашарх переводил слова альва Лантее, а та в свою очередь убеждала Эрмину распутать сети, Бриасвайс мрачной тенью ходил по кругу возле пантеры и нервно потирал руки. Наконец несколько солдат с помощью Эрмины и Виека подняли плененного зверя, дотащили его до кустарника и раскрыли сети. Пантера, едва почуяв, как ослабли веревки, уже самостоятельно выбралась на свободу и сразу же скрылась в зарослях, уйдя в направлении, где скрылся ее детеныш. Все вздохнули с облегчением, и только Эрмина еще какое-то время следила за Лесом, вслушиваясь в шелест листвы, чтобы наверняка удостовериться, что пантера и ее котенок ушли.

Раненых оказалось несколько. У большинства из них были простые царапины, которые скорее промыли и смазали какой-то густой субстанцией из перетертой травы, смешанной с грязью. Двое слонов тоже оказались достаточно глубоко ранены, но они позволили осмотреть их укусы и порезы, а вот третий слон, сбежавший от каравана еще в самом начале нападения, так больше и не вернулся. Правда и телеги уцелели далеко не все: не пострадала лишь повозка с поклажей, вторая была полностью разбита, а у третьей разломилось колесо. Поломку починили, и в итоге весь отряд разместился по двум телегам, распределив между собой и грузы.

На Эрмину альвы поглядывали с подозрением. Многих не устроило ее обращение с пантерой, ведь неприкосновенность животных в Лесу ценилась на каком-то особенном уровне, но вот единственным, кто не сводил с женщины восхищенный взгляд был тот несчастный воин, которому хетай-ра помогла. Едва он смог стоять на ногах, как первым делом бросился к своей спасительнице и принялся целовать ей руки, как какой-то госпоже. Альв постоянно что-то твердил на амриле, без устали кланялся и с обожанием разглядывал женщину, из-за чего она безумно смущалась, а Виек тихо скрежетал зубами.

– Кажется, ты обзавелась верным поклонником, – со смешком заметила Лантея, едва только все расселись по повозкам и двинулись дальше.

– Видимо, он уже мысленно расстался с жизнью, пока я не пришла ему на помощь, – улыбнулась раскрасневшаяся Эрмина.

– Если он не прекратит ходить за тобой следом и так пожирать взглядом, то я за себя не отвечаю. Гибели от клыков зверя он избежал, но вот от моего кулака ему так просто не скрыться, – едва слышно проворчал Виек, сверкая глазами в сторону альва, который из соседней телеги с благоговением поглядывал на свою защитницу.

– Ему и так досталось! Не трогай его, – попросила Эрмина, легко толкнув супруга в плечо.

– Ты как будто совсем и не испугана, – произнесла Лантея, внимательно изучая довольное лицо женщины. – Так бесстрашно полезла на этого хищника с одной палкой в руках… Дух укротительницы в тебе, конечно, силен, но не слишком ли самоуверенный был поступок?

Телегу подкинуло на колдобине, из-за чего всех тряхнуло, и что-то забренчало в одной из сумок под ногами. Оцарио устремил на груду вещей свой печальный взгляд, чувствуя, что это был один из его баулов, но убеждаться в этом не стал, предпочтя послушать разговор спутников.

– Я хорошо развлеклась и развеялась. Противник оказался весьма достойным! – призналась воительница. – А то я так засиделась последнее время, что кровь застоялась в жилах, и эта схватка пришлась как нельзя кстати. Тем более я просто не могла стоять, как остальные, и смотреть, пока зверь рвал на куски того альва. Не понимаю, почему никто не прогнал пантеру? Ведь нас тут было достаточно, чтобы отбить ее нападение!

– Судя по всему, эти альвы совсем слабоумные! – прошипел Виек. – Животных даже пальцем не трогают, как и свои деревья. И даже если бы на их глазах жрали ребенка или целую толпу беззащитных сородичей, они бы даже не шевельнулись. Идиотизм какой-то!..

– Как Аш мне объяснил, тут дикие животные нечасто нападают на альвов, – поделилась Лантея, убирая за ухо выбившуюся прядь алых волос. – А если подобное и случается, то лишь из-за того, что хищник чувствует угрозу для себя или своего потомства. И альвы предпочитают постоять в сторонке, дожидаясь, пока зверь сам уйдет, чем прогонять его или, уж тем более, убивать – тут это вообще считается чуть ли не преступлением.

– Судя по такой логике, для них жизнь сородича ничего не стоит? – тихо спросил Оцарио.

– Ну, как мы сегодня убедились, так оно и есть, – фыркнул Виек, скрещивая руки на груди. – Они согласны были, чтобы их сослуживца сожрали живьем. Мол, зверь утолит жажду крови и уйдет.

– Я понимаю, что мы чужаки в этом Лесу, – сказала Эрмина, мотнув своей короткостриженой головой. – Мы не должны лезть к альвам со своими законами и видением мира, но ведь это же просто как-то противоестественно.

– Может, они считают это милосердием по отношению к животным? – предположил Оцарио, пожав плечами.

На это заявление Эрмина нахмурила брови и сжала губы:

– Тогда я не вижу ничего разумного в таком милосердии к каждой живой твари. Нужно уметь хотя бы постоять за себя, когда тебе угрожает опасность, а не просто плыть по течению и мирно ждать, когда угроза сама минует.

– Ты считаешь это глупостью, они – нормой, потому что живут так с начала времен. Что-то из наших обычаев и привычек покажется им неестественным и неправильным, – проговорила Лантея. – Мы просто два разных мира.

Все задумались над этой мыслью и затихли. Понемногу путники расслабились, опять размякли на жаре, и каждый стал коротать время, как умеет. Аш и Манс негромко что-то обсуждали с Бриасвайсом. Оцарио все же рискнул заглянуть в свои мешки, чтобы проверить, все ли там уцелело, и теперь с грустным лицом выгребал осколки и крошки, высыпая их за борт телеги. Лантея молча вглядывалась в Лес, окружавший караван со всех сторон, а Эрмина ласково поглаживала супруга по коротким белым волосам на голове, пока он дремал у нее на коленях.

Тем же вечером начался проливной дождь. Тяжелые капли застучали по листве, ручейками забираясь за шиворот путников и размягчая землю под колесами повозок. По грязи слоны ступали осторожнее, а телеги и вовсе частенько стали застревать, набирая под днище целые комки влажной глины и клочьев травы. Бриасвайс злился и ворчал, что с такой непогодой путь до столицы займет еще больше времени, чем он планировал.

– Сезон дождей уже закончился! – негодовал альв вечером на привале, прикрывая сложенные в телегах вещи огромными листьями алоказии, заросли которой находились неподалеку. – Откуда взялась эта непогода?!

Его ручная крыса по кличке Руфь забралась в плотный тканевый мешок на поясе своего хозяина и дремала там, не желая мочить шерстку под дождем.

– Ну, ты же не можешь предугадывать абсолютно все в дороге, – без тени сочувствия в голосе произнес Ашарх, пытаясь забраться в свой гамак, чтобы укрыться от ливня. – Уж погода не во власти смертных.

– У меня есть четкий расчет, – пробормотал Бриасвайс, откидывая со лба мокрые волосы. – Если я выбиваюсь из своего расписания хоть на день, то все последние годы моей жизни пойдут сфинксу под хвост! Дерьмо!..