Новый дом - Хайдарали Мирзоевич Усманов

пиир – генетик Таэла Си’трен, вытягивая тонкие пальцы с дрожащими сенсорами, и указывая на экран. – Посмотрите на метаболические коэффициенты. Судя по предварительным выводам аналитического кластера, он переваривает пищу в один целый шесть десятых раза быстрее среднего нубарца, но у него нет мутирующих жёлчных цепочек, как у нурлов. Сердце – не двойное, как у креатов, но его вариативность в нагрузке должна быть аномальна.

– Мы сталкиваемся с чем-то таким, что явно не эволюционировало здесь… – После некоторых размышлений подытожил третий, старший морфогенетик Эт’Кха Тар, вытирая слизь с дыхательной трубки. Именно так они и поняли, что попали в концептуальный тупик. Они пытались реконструировать хотя бы профильный набор предков – как это делалось при анализе редких гибридов. Но… Всё было чрезмерно чисто. Судя по всем внешним признакам, его гены, отвечающие за устойчивость к инфекциям, банально не имели доминирующих мутаций. Иммунные блоки – были универсальны. Белковые соединения – слишком правильные.

– Всё это выглядит так странно… Будто бы перед нами не живое существо, а какой-то макет. – После долгих раздумий сказала тихо Таэла. – Как будто кто-то взял шаблон… и создал эталонный организм. Без изъянов. Без ошибок. Без прошлого.

– Ты хочешь сказать, что он синтет? – Кареш слегка приподнял бровь.

– А это… Вполне возможно. – Тут же вмешался Эт’Кха, – Но его поведение, манера речи, реакция на эмоциональные стимулы – слишком живые, и органичные. Это не ИИ в органическом носителе. И не биоробот.

– Тогда кто он?

Ответа на этот вполне закономерный вопрос не последовало. Зато пошли первые гипотезы.

– Может быть, он – представитель вымершего вида? – Предположила Таэла. – Возможно, не вымершего… А… Спасшегося… Где-то, в других Галактических рукавах. Если его народ исчез, а он оказался здесь…

– Или, – перебил Эт’Кха, – это результат проекта Древних, забытая попытка создать нового биологического носителя.

– Но без образца его ДНК мы ничего не докажем. – Горько сказал Кареш. – Мы строим карту из воздуха.

Вскоре на экране перед ними всплыла сводная карта: "Генетический Профиль: Теоретический, Уровень достоверности – четыре процента". Ни одной подтверждённой связи с известными расами. Ни одной мутации, типичной для естественного отбора. Внизу мигала надпись:

“Геноформа классифицирована как ‘экзогенная’ – неизвестного происхождения. Возможное искусственное происхождение: 67,4%.”

Таэла выключила экран и откинулась на спинку кресла.

– Мы смотрим на нечто, что не должно было появиться здесь. – Сказала она устало. – А он не просто есть. Он строит, сражается, действует. Он – живая аномалия.

И никто в зале не решился спорить с этим. А когда голографические экраны погасли, а тишина в главном зале научного комплекса “Обелиск-9” стала очень гнетущей. Лишь слабое жужжание фильтров и неяркий фосфорный свет в углах лаборатории напоминали, что они не в вакууме. Кареш Дреан взглянул на коллег – взгляд был тяжёлым, сдержанным, но в нём читалась решимость

– Мы стоим на грани величайшего открытия в истории Республики. И даже, вполне возможно, что не только в одной только Республике. И что? Отступим, потому что у нас нет пары капель крови?

Таэла Си’трен поморщилась, ощупывая пальцами скользкую поверхность своей личной консоли:

– Если ты намекаешь на похищение – то даже не думай. Это не просто биологический объект, Кареш. Это разумный, у которого есть свой, весьма крупный корабль, ИИ и технологии, которые мы даже не можем полностью понять.

– Да, – вмешался Эт’Кха, – но это также угроза. Ты видел, на что способен его корабль. Он вмешивается в сектора, уничтожает пиратов, передаёт досье прямо в штаб Службы Безопасности – и никто его не контролирует. А если он не один? Если это разведчик?

– Значит, мы обязаны узнать, с чем имеем дело. – Холодно добавил Кареш. – Даже если это означает… действовать в обход интересов Службы Безопасности.

Практически сразу они включили защитные скрипты в зале и активировали протокол “Глушение-Четыре”, отрезав всё помещение от центральной сети. Даже ИИ комплекса был временно ограничен в своём доступе к этому помещению.

– Есть пара способов, – медленно заговорила Таэла, – получить генетический образец. Для начала контактное заражение. Синтетический полимер, что цепляется к коже и собирает эпителиальные клетки. Надо всего лишь прикоснуться. Потом можно использовать воздушную ловушка. В закрытом помещении с его участием – улавливание дыхания и микрочастиц кожи. Или… – она помолчала, – форсированная операция.

– Ты имеешь в виду захват? – уточнил Эт’Кха.

– Я имею в виду ударную группу, маскировку, седацию. Мы не убиваем. Мы изучаем. А после можно вернуть его… или сказать, что он исчез в Пустоте.

Кареш постучал пальцами по столу:

– Нам нужен флотский шаттл. И координаты “Клинка Пустоты”. Мы могли бы… взять его в док под видом проверки вооружения. Или перехватить в одной из нейтральных систем. У него практически нет гражданского рейтинга. Пока что он вне юрисдикции. Нам просто надо быть первыми.

Все они знали о том, что подобная операция – прямое нарушение всех уставов и этических кодексов. Но также они все понимали, что если бы они первыми доказали внегалактическое или искусственное происхождение этого самого Серга, то получили бы влияние, ресурсы – и почти безграничную власть в научных кругах Республики.

Таэла сразу же взяла на себя координацию поиск-слежения.

Эт’Кха вызвался доработать нейроседативный газ, совместимый с возможной анатомией цели.

Кареш – связался с теневыми логистами под видом заказа редкого оборудования, чтобы подготовить неофициальный дрон-захватчик с медицинским отсеком.

Они решили держать это в полной тайне. Даже Служба Безопасности Республики ничего не узнает – если всё пройдёт чисто. Они ещё не знали, что корабль, за которым они собираются охотиться, ведёт усиленный контроль в радиусе, как минимум, пятидесяти тысяч километров. Как и то, что Сима, нейросеть Серга, и Хорус, управляющий ИИ “Клинка Пустоты”, уже начала распознавать следы дублированной активности в сетях Республики, которые могли бы указывать на их вмешательство.

Также они не знали и о том, что управляющий их научным комплексом учёный – доктор Оурен Литсир, специалист по ксеногенетике и теории направленной эволюции, задумчиво сидел в тёмном личном кабинете, затянутом мягкими шорохами фильтрации воздуха и золотистыми тенями от полупрозрачных экранов. Он не участвовал в заключительном совещании круга учёных в полном составе. В отличие от других, он всегда верил, что знания теряют свою ценность, если ими делиться до того, как ты добился главного.

Сейчас перед ним медленно вращалась голографическая проекция – видеофиксация Серга в ангаре станции, его голос, движения, реакции. Всё казалось слишком… Правильным. Слишком чистым. Он не просто не походил ни на одну известную им расу. В нём вообще не было следов влияния известных эволюционных факторов скопления Фаэтон.

“Или это