Эра Эфеба - Галина Николаевна Полынская

– Униял Джа из брахманов, – Феликс провел указательным пальцем по темно-зеленому листу Йозефа-диффенбахии. – Что он забыл среди католиков, одержимых переформатированием основной мировой концепции, разрушением старой реальности, контролем смерти, властью над душами.

Немного пошаркав метлой в тишине, Никанор сказал:

– Так вместе одно дело делають, да с разных сторон. Кажный со своей колокольни в том оркестре звонит.

– Ну-ка, развей мысль.

– Вот чаво ты перечислил, у индусов-то имеется может в планах каких?

Феликс медленно повернул голову, глянул на старика вполоборота и произнес:

– Расщепленный мир Шивы – Разрушителя, одного из верховных божеств индуизма. А жена его богиня смерти Кали. Кали-юга – железный век раздора, самая короткая мировая эпоха.

– Таки вот, на том и снюхалися.

– На первый взгляд цели похожи, но задачи все-таки разные.

– Дык дружные сороки и гуся утащат. Нет предела силе человечьей, если эта сила – коллектив.

– Это может послужить объяснением, зачем понадобилось вытаскивать разнообразных демонов – в услужение темным божествам. Будем разбираться дальше.

С этими словами Феликс пошел в свой кабинет. Закрыв дверь, он сел в кресло и положил на стол перед собой мобильный телефон. Какое-то время мужчина смотрел в пространство неподвижным взглядом, словно ему требовалось время упорядочить все детали, разместить в мозаике еще и вампиров с хоррор-квестами и адренохромом. Затем он взял аппарат и набрал номер компании «Gnosis».

– С возвращением! – радостно произнес в трубке голос Павла. – Как прошла поездка?

– Местами увлекательно, – ответил Феликс, медленно проводя взглядом по фиолетовым стенам, которые всё никак не доходили руки перекрасить. – Я вот по какому делу беспокою – интересует меня «Студия-15» в Москва-Сити.

– А-а-а! Всё уже доложили пернатые-хвостатые? – рассмеялся оборотень. – Нас тоже интересует, но просто так заявиться и задавать вопросы мы пока не можем. Ну, собирают они демонов, что такого, не запрещено, может, чистят город с благими намерениями. Только спугнем и всё. Для начала мы определили местонахождение установки, преобразующей продукты горения в дым высокой вибрации – это мусорный полигон «Торбеево» в Люберцах, официально закрытый четыре года назад. Как раз собираемся туда, хотите с нами?

– Хочу, – взгляд мужчины остановился на сейфе в противоположном углу. – Давайте прямо там, на подъезде и встретимся.

– Договорились, заодно и повидаемся! До встречи!

Подумав, что сверток со скелетом и ловушку Теслы лучше не хранить дома, а перенести в офис, Феликс сунул телефон в карман и вышел из кабинета.

Зайдя в секретарскую, он сказал Никанору:

– Я поехал, остаешься за хозяина.

Секретарь взглянул на директора поверх очков и поинтересовался:

– Куда собралси, сердешный?

– На люберецкую помойку. Где-то там свой фимиам воскуривают мировые реформаторы.

– А, ну добренького пути, – кивнул старик. – Один-то я без дела и засижусь.

– За хозяйством смотреть тоже дело нужное. Кто какую информацию привезет – со слов и запиши, чтоб не забылось ничего, не перепуталось.

– Исполню чин по чину, со всеми онёрами.

Никанор Потапович проводил начальника до крыльца и церемонно притворил за ним дверь.

Пусть и находился «Торбеево» в процессе продолжительной консервации, запах появился километров за пятнадцать. На подъезде к частному сектору, граничащему с полигоном, поджидал знакомый автомобиль, и Феликс последовал за ним.

Свалка была огромной, но машина кречетов уверенно двигалась в объезд, видимо имея точные координаты искомого объекта. Этим объектом оказался окруженный высоким кустарником большой сарай из металлопрофиля на краю полигона. Над плоской крышей постройки возвышалось целых пять труб – четыре обычных диаметров и широченная центральная.

Автомобили остановились неподалеку, мужчины вышли.

– А вы загорели! – произнес Павел, с широкой улыбкой глядя на Феликса. – Солнцезащитой продолжаете пользоваться?

– Временами, – ответил он. – Кожа привыкла вроде, не ощущаю дискомфорта.

Обойдя сарай кругом, они обнаружили небольшое зашторенное окно и дверь с навесным замком. Одним резким движением Феликс сорвал его и распахнул дверь. Мужчины вошли внутрь и огляделись.

Стены по всему периметру были затянуты светлой тканью с угольными рисунками – большой орнамент, заключенный в круг, похожий на амулет «Ловец снов». Центральную часть помещения занимала конструкция, напоминающая модернизированную алхимическую печь с толстой трубой, выходящей на крышу. Вокруг печи располагалось сложное автоматическое сооружение с контейнерами компонентов для сжигания, желобами подачи и таймерами, настроенными на активацию всей системы в полночь. Больше в сарае ничего не было, никаких предметов или вещей, указывающих на присутствие человека, кроме игрушки – на подоконнике сидел большой плюшевый медведь. Выглядел он в окружающей обстановке настолько чужеродно, что Феликс сразу к нему и направился. Посмотрев на курносую морду с пластмассовыми глазами, мужчина ткнул игрушку пальцем. Под тканью находилось что-то твердое. Феликс разорвал коричневый мех и снял шкуру. Под ней находилась черная металлическая скульптура, изображающая многорукую индийскую женщину с длинным высунутым языком и ожерельем из человеческих черепов на голой груди.

Глава 50

С брезгливым недоумением поглядев на скульптуру, Петр произнес:

– Зачем здесь эта образина?

– Это же богиня Кали, да? – добавил Павел.

– Потом объясню. – Феликс прошелся вокруг печи, носком ботинка ударяя по таймерам и тонким соединительным механизмам. – Поедем сейчас, покажете «Студию-15».

– Оснований туда врываться… – замялся, было, Петр.

Но Феликс перебил:

– Скажите еще, что вам требуется ордер на обыск. У меня помимо индийско-испанских сектантов еще дел до потолка, поехали.

Петр с Павлом переглянулись и послушно пошли за ним на выход.

На обратном пути «Ауди S8» шла первой, машина кречетов двигалась следом. Держа руль одной рукой, Феликс смотрел сквозь черные очки на залитую солнцем дорогу, ощущая нарастающее чувство глухого раздражения. Мотаться между помойкой и деловым центром – было не совсем тем, чем хотелось бы заниматься в течение дня. За свою жизнь Феликс насмотрелся предостаточно всевозможных человеческих попыток объединения с высшими силами ради господства над миром – от жалких до грандиозных. Всё эти затеи не имели успеха, истории заканчивались быстро, плохо и чаще всего – с бессмысленными жертвами. Также именно они служили причинами множества кровопролитных войн, лишь ухудшающих и без того плачевное состояние цивилизации. Время шло вперед, прогресс старательно пробивался через косность мышления и корку традиций, людям пора было сделать хоть какие-то выводы о собственном поведении и последствиях, но с упорством маньяков они всё повторяли и повторяли одно и то же.

Раздражение подтянуло за собой чувство голода. Остановившись на очередном светофоре, Феликс дотянулся до скрытого мини-холодильника, где прежде хранилась кровь, и достал небольшую стеклянную бутылку с чистым кокосовым молоком, вмещающим ровно столько жидкости, сколько требовалось для утоления голода. Осушив бутылку залпом, мужчина выдохнул и поехал дальше.

На подъезде к Москва-Сити он сбросил скорость, дождался, пока в зеркале заднего вида появится машина