Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

Но не успела я договорить, как с лестницы донеслось громкое «Доброе утро», и в столовую вплыл сияющий Максимилиан.

Он уже был полностью одет, причем одет очень элегантно — черный костюм-тройка с атласным жилетом и галстуком, синим драгоценным камнем сверкала золотая булавка. Волосы чем-то смазаны и аккуратно зачесаны назад. Начищенные до блеска ботинки завершали образ франта, который раньше я за Максом не замечала.

— Вы говорите о завтрашнем бале? — присаживаясь к столу и пододвигая к себе блюдо с блинами, спросил Флем.

— Максимилиан, вы прекрасно выглядите! — всплеснула руками матушка. — У вас сегодня какая-то особая встреча?

Провокация Лусии не удалась — Макс лишь кивнул в знак благодарности за комплимент и попросил кофе.

Я же смотрела на него и пыталась понять, что именно меня так сильно удивило: то, что Максимилиан Флем может быть настолько элегантным или то, что выглядел он, как совершенно другой, незнакомый мне человек.

— Мия, деточка, твой кофе совсем остыл, — проговорила Лусия.

Я заставила себя отвести взгляд от мужчины и сделала вид, что мне ужасно интересны проплывающие в окне прохожие.

— Да, мы говорили о бале, — Лусия запоздало ответила на вопрос Максимилиана, а затем не без гордости в голосе изрекла: — Мию пригласили сразу два кавалера.

Рука Макса на мгновение зависла, не донеся чашку с кофе до рта. Затем он все же сделал большой глоток и, закинув ногу на ногу, спросил:

— Полагаю кавалеры — это Курт Корн и Томас Фо?

— Как вы догадались, Максимилиан? — Удивилась матушка Бульк.

Мне вдруг так захотелось, чтобы Лусия не говорила того, что сказала. Хотелось, чтобы Максимилиан ничего не знал о двух одинаковых приглашениях, лежащих на тумбочке в моей спальне. И тогда, может быть, он бы сам пригласил меня на бал.

— И кого ты выбрала? — вновь игнорируя вопрос Лусии, спросил Макс, глядя на меня в упор. — Скромнягу Корна или смельчака Фо?

Максимилиан непринужденно усмехнулся, а я почувствовала внутри раздражение и злость, хотя и прекрасно понимала, что у меня нет причин злиться на Флема.

— Это не твое дело, — ответила я, со звоном опустив чашку на стол.

И судя по выражению лица Лусии и сомкнувшимся губам Максимилиана, ответила я довольно резко. Злясь из-за этого еще больше, я накинулась я на Флема:

— Как ты можешь вот так навешивать ярлыки людям, которых даже не знаешь?

— Почему же не знаю? Кое-какие сведения до меня все же доходили, — Макс бросил мимолетный взгляд на матушку Бульк, отчего она явно смутилась, а вот меня наоборот бросило в жар — только не от смущения, а от гнева.

— Лусия, — воскликнула я, — вы что же все рассказывали Максимилиану?

Я судорожно принялась вспоминать, чем именно делилась с Лусией в последнее время. Жить вдалеке от родных не так уж просто, и иногда мне хотелось просто поговорить с кем-то по душам, а единственным человеком, с кем я могла открыто поговорить, была Лусия. Мне и в голову не могло прийти, что эта милая старушка не умеет держать язык за зубами.

— Почему же сразу все? — всплеснула руками матушка. — Вовсе и не все! Просто надо же иногда о чем-то поговорить за чашечкой утреннего кофе.

Лусия схватила кухонное полотенце и принялась натирать тарелки, которые и так уже были сухими.

— В следующий раз за чашечкой утреннего кофе попробуйте поговорить о погоде, — процедила я сквозь зубы.

Максимилиана же происходящее явно забавляло. Он сидел, подперев подбородок рукой, и лишь переводил взгляд смеющихся глаз с меня на Лусию и обратно. Уголки его губ заметно подрагивали.

— Ничего смешного тут нет, — отвесила я и ему долю своего недовольства.

— Совсем немного все-таки есть, — ничуть не смутившись, парировал Макс.

Я почувствовала, как мои глаза сузились, а ладони сжались в кулачки.

— И что же именно тебе кажется забавным?

Максимилиан молчал, не позволяя втянуть себя в перепалку. Он лишь смотрел на меня глазами цвета темного шоколада и продолжал улыбаться, а потом и вовсе начал напевать себе под нос, весело покачивая ногой в такт.

Я же буквально сверлила его взглядом. Меня ужасно бесило это его деланное спокойствие и железный контроль над собственными эмоциями. Да он просто чурбан бесчувственный!

— Так что же именно тебя так веселит? — повторила я свой вопрос.

— Ну как же, — наконец соизволил ответить Флем, — я думаю, что ты отлично проводишь время, водя за нос обоих.

От такого заявления кулаки мои сжались еще сильнее.

— Кому еще кофе? — воскликнула Лусия.

— Вожу за нос⁈ Так вот значит, как ты обо мне думаешь?

Меня бросило в жар, а дыхание стало почти слышным.

— А разве это не так? — Максимилиан пожал плечами и, подцепив с тарелки блинчик, целиком отправил его в рот.

— Мия, тебе подлить горяченького? — почти умоляюще произнесла матушка Бульк.

Флем был мне никем. Никем! Просто соседом по гостевому дому. Так почему же его мнение обо мне должно меня волновать? Не должно! Но, демоны побери, оно меня волнует!

Я сделала глубокий вдох и очень медленный выдох. На мгновение закрыла глаза, а когда снова открыла их, то первым делом послала Максимилиану ответную улыбку, а затем пододвинула свою чашечку матушке Бульк, замершей в обнимку с кофейником.

— С удовольствием, Лусия, — как можно спокойнее проворковала я.

Матушка, ощутив облегчение, с готовностью налила мне еще кофе и даже не забыла про молоко.

Я откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу точно так же, как это сделал Флем несколькими минутами ранее, и заговорила:

— Знаешь, Лусия, Курт очень чуткий. Такой внимательный и отзывчивый. — Я позволила легкой задумчивой улыбке завладеть моими губами. — А Томас истинный защитник. Сильный и смелый.

Максимилиан пренебрежительно хмыкнул, но я сделала вид, что ничего не заметила.

— К тому же Томас довольно симпатичный. Как вы считаете, Лусия? — я взглянула на нашу хозяйку.

Матушка снова вцепилась в кофейник. Ее лицо отображало мучительные попытки понять происходящее, но что-то важное от нее явно ускользало. И Лусия Карина Виолетта Бульк была этому совсем не рада.

— Я ведь права, матушка? — повторила я. — Томас очень недурен собой, не так ли?