Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов

— Согласен.

— Значит, ты за сведениями, а я за Мустафой, начнём готовиться. Кстати, Магда назвала тебя главным по войне, это как?

— По протоколу. Нашего Деда, в случае чего, замещают двое. До устранения проблемы или до выборов, на случай смерти или недееспособности начальника гарнизона, короче. Руководители служб в курсе, расписывались, — я неохотно разъяснил особенности этой крайне неприятной темы. — По гражданским делам замещает интендант, а по всему спасательному и охранно-боевому функционалу — группер-раз, то есть Кретова.

— И пока её нет… — сообразил Спика. — Можно что-то там подписать и разжиться для группы!

— Ну, это ненадолго, не надейся! — покачал я указательным пальцем. — Группер вот-вот прикатит.

Ирина вернулась в расположение к вечеру. С очень интересными новостями.

Есть люди, которые остро ненавидят канцелярскую работу, и связываться с ней они готовы только по приговору суда. Есть ненавидящие, но вынужденные терпеть в силу обстоятельств, и есть прирождённые офисные клерки, которых на этом поле деятельности всё устраивает. Я не отношусь ни к одной из этих категорий. У меня особая категория — бюрократический ветреник, то есть, переменчив в отношении к подобной работе. Бывает так, что после тяжёлых спасательных работ вот прямо хочется оказаться в уютном кабинете с хорошим светом и чистыми полами, последить за числительными в столбиках, поиграть формулировками в рамках классического канцелярита. Это успокаивает, отвлекает, стряхивает с нервов накипь торопливых рефлексий. Ибо смена форм труда — лучший отдых.

Я сидел в жёстком кресле Деда и, чуть высунув язык, старательно исполнял должностные обязанности — проверял и подписывал складские требования и накладные, выделял топливо и утверждал оперативные замены в месячных графиках дежурств постов, вносил правки в ротацию маневренной группы и смен дальнего кордона на желдорстанции.

Впереди, то есть завтра, сидящего в этом кресле будет ждать не менее увлекательная работа: очерёдность отгулов, увольнительных и краткосрочных отпусков, длинных у нас не бывает. Но это, самое скандальное, мы любезно оставим Ирине, ведь на два дня меня вряд ли хватит. Вот такая переменчивость.

В принципе, вся работа, как и положено, уже выполнена опытными исполнителями, которым лучше известны все нюансы гарнизонной службы. Однако и мне нужно вникнуть и перепроверить, ибо Ordnung muss sein.

От бумаг меня оторвал треск ломающихся веток, на окно медленно наплыла большая тень, которая тут же начала опускаться. Треск усилился, послышались возбуждённые голоса. Тут и к бабке не ходи, гравилёт причалил.

Хлопнула дверь.

— Входи, давай, чего замер! — сильный хлопок по спине буквально вбил незадачливого героя дня в штабное помещение.

— Знакомьтесь, товарищ Рубин, это маленький мальчик Юрик, решивший, что с последствиями дальних странствий среди хищников он уже может справляться сам. К столу подойди!

Долговязый «маленький мальчик», ростом под метр восемьдесят, с опущенными глазами подошёл ко мне и баском протянул:

— Я больше не буду…

— Садись, — коротко распорядился я, одновременно приглашая на командирское место Кретову. Но та энергично замотала головой и изрекла:

— Я ещё рейд не сдала. Вот сдам тебе, и тогда…

Чёрт-те что. Игрища какие-то.

Выразительно глянув на пытающуюся соскочить Ирину, я сдвинул бумаги в сторону, вздохнул и спросил:

— Ты его тётку вызвала?

— Да, она с бригадой на дикоросах, скоро привезут.

— Хорошо, теперь с вами, товарищ беглый. Что можете сообщить следствию по сути дела, Юрий?

Парень явно осознавал, что крепко накосячил. Заставил всех переволноваться, а группу — мотаться в поисках по всему Дуромою. И потому испытывал стыд и неловкость, сглаживая которую, что-то недовольно бурчал себе под нос, сдавленно чертыхался, теребя полы изорванной дешёвой курточки, громко шмыгал мокрым шнобелем и сухо покашливал.

— Это что у него там, синяк под глазом? — строго спросил я.

— Он сам! — торопливо заявила заподозренная в рукоприкладстве Кретова. — Сам! Упал где-то. Что молчишь, подтверди!

— Угу… Я несколько раз стукался, когда от какой-то рыси когти рвал, — опасливо оглянувшись на Ирину, промычал нарушитель общественного спокойствия.

Капец…

— Тебе сколько полных лет

— Четырнадцать! — живо ответил мне парнишка, потому что тут думать не надо.

— Представляешь, он плот сделал! — вмешалась Кретова. — Привязал сверху велосипед и поплыл!

— Ого, да ты рационализатор-изобретатель! Когда успел плот сколотить?

— Я заранее… В кустах прятал.

Мне вспомнилось наше путешествие по родной речке. Задача не из простых. Вообще-то, на Дуромое полно сложных мест, где на плохо управляемом плоту пройти очень непросто.

Я недоверчиво спросил:

— Один работал, или с кем-то?

Он кивнул головой, потом тут же мотнул в отрицаловке и опять шмыгнул носом.

— Один, один… — подтвердила Ирина. — Второго такого дурака в Пятисотке не нашлось.

Допрашиваемый едко хмыкнул и явно что-то возразил.

— Пока нет, — буркнул я.

— Да не дай бог, сглазишь! В общем, у нас теперь есть свой капитан дальнего плавания. А я-то ещё думала: как он собирается вдоль речки петлять и зачем, если есть прямой путь по более подходящей местности?

Как выяснилось, Юрий не просто уплыл по Дуромою довольно далеко, он достиг Большой реки! Став, таким образом, единственным жителем посёлка, кто видел важнейшую водную артерию. Вот и думай тут, оболтус он или подвижник-первопроходец.

Искатель собирался на кустарном плоту переплыть Большую реку, обалдеть! Уселся и поплыл. Течение у берега, как казалось, довольно сложное, и он сразу впилился в какую-то полузатонувшую корягу. Испугавшись, пацан резко передумал плыть дальше на разваливающемся плавсредстве, прыгнул в воду и вплавь рванул к родному берегу.

В общем, ему несказанно повезло. Просто удивительно, что он выжил.

— А что с оружием?

— Был только малый арбалет, и тот утопил, — ответила за парнишку Кретова, и в полном непонимании такой глупости развела руками.

— Юра, ты тупой? — тихо спросил я.

— Я больше не буду…

Ну да, ну да. Как не поверить.

— Это всё карта? — неожиданно спросил я. Громко и резко, — В глаза смотри! Карта, так?

Юрик от испуга икнул и два раза кивнул головой.

— Что ещё за карта? — нахмурилась Ирина.

— Не сейчас, Ирина, потом расскажу, там целая история.

— Ничего не понимаю. Карта какая-то… Хорошо, продолжаем.

Он начал рассказывать.

Разговоры про скандальную карту-соблазнительницу он услышал в Переделкино, куда, как отличник, не раз ездил на каникулы выходного дня в порядке поощрения от школы.

Через поиск дешёвого пива Юрий познакомился