"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

бежать с такой же скоростью. Эти двести метров до машины мы миновали секунд за тридцать, после чего мне, задыхающейся, галантно открыли дверь, торопливо усадили и рявкнули: «Пристегнись!» Сам он молнией оббежал автомобиль, и в следующее мгновение мы взлетели, даже прежде, чем завелся мотор. Последнее, что я услышала, взмывая вверх, это крик какого-то малыша:

— Мама, мафына пйапала!

Я невольно улыбнулась, Саша тоже, но всего на мгновение, затем приказал:

— Держись за меня.

Придвинулась чуть ближе, осторожно положила ладонь на его бедро, ну чтобы не мешать процессу вождения. Как выяснилось — зря.

— Маргош, пальчики свои оттуда убрала, живо.

Убрала. Резко выдохнув, Кощей-младший повернулся, недовольно посмотрел на меня и выдал:

— А это уже была провокация и вообще попытка подрывной деятельности! — возмутился он.

— Да там же джинсы! — Я тоже возмущаться умею.

— Там моя нога, — парировал Стужев, — а чуть-чуть выше то, что реагирует на твои прикосновения к моей ноге!

— А там темный, — ненавязчиво напомнила я.

— А я в курсе, и мы летим по его следу. — Саша взял меня за руку, нежно погладил большим пальцем и теперь вел машину одной рукой.

Впрочем, небрежное вождение в небе — это не очень страшно, в конце концов, конкуренцию составляют только вороны, ласточки, чижи и воробьи. И потому Князь на дорогу не смотрел, в смысле вперед, его взгляд был прикован к бегущему по парку темному. А бежал тот быстро настолько, что, едва он пронесся мимо сидящего на скамейке с газетой старичка, газета дернулась и выпала из рук дедули, как будто ее ветром унесло.

— Это с какой скоростью он бежит? — Любопытство во мне никогда не умрет.

— На спидометр глянь, малыш.

Сто двенадцать километров. Скоростной темный, ничего не скажешь.

— На Терре они быстрее. — Стужев невесело усмехнулся. — Собственно, территории нынешнего Темного двора были захвачены за трое суток. Там три государства располагались, они просто не успели собрать войско.

— Блицкриг по-фэнтезийному, — протянула задумчиво.

— Фашистяги няшные, — рассмеялся Саша.

Наверное, мы первые в мире преследователи, угорающие от смеха в процессе погони, а может, просто нервы, но я вообще с трудом успокоилась и то только тогда, когда «Бентли» пошел на снижение, а собственно темный на замедление. И вдруг Стужев перестал улыбаться. Я посмотрела туда, куда заворачивал темный, и улыбаться тоже перестала. Я знала эту улицу и этот дом, и даже подъезд девятиэтажки, куда свернул мужик в темном плаще. Я была здесь много раз в свой выпускной год. Приходила с шоколадками, новыми журналами, пыталась хоть как-то вытащить из депрессии свою одноклассницу, ту самую Свету Петрову, которую Стужев бросил прямо перед выпускным ради Нины Паташури, которая теперь Мила. И у меня мелькнула страшная мысль — а кто сейчас Света?!

Молчать не стала.

— Стефа — это Света Петрова? — вопрос был задан прямо.

— Рит, — он чуть сжал мою ладонь, — я уже говорил — не так уж просто сделать потенциальную ведьму истинной и достаточно сильной ведьмой до тех пор, пока ей не исполнится пятьдесят.

Единственное, чего сейчас хотелось — просто выдернуть свою ладонь из его руки и выйти из машины, желательно со всей злости бабахнув дверью! Но выходить на расстоянии метров тридцати от земли все же не слишком благоразумно. Правда, остается одна проблема — я не могу просто смолчать. Не могу.

— Она вены резала дважды! — понимаю, что срываюсь на крик. — Травилась таблетками, она жить не хотела, Стужев!

И умолкла, едва он совершенно спокойно повернулся и посмотрел на меня. С непробиваемым спокойствием. И так же невозмутимо прозвучал его вопрос:

— Скажи, Маргош, вот насколько эгоистичной тварью нужно быть, чтобы пытаться покончить с собой, прекрасно зная, какую боль это причинит родным и близким? — Он не ждал моего ответа и продолжил: — Заметь, ты не такая.

Я заметила — ему даже стыдно не было. Никакого раскаяния, вообще.

— Кстати, — по его губам пробежала злая усмешка, — сколько общаюсь с тобой, ни разу не слышал, чтобы ты пыталась кого-то унизить. Даже девчонок, которые собирались «побеседовать» с тобой в туалете, ты пожалела. А Стефа, — очередная теперь заметно презрительная усмешка, — первые проблески силы использовала, чтобы унизить Милу… тогда еще Нину. И та не упала с лестницы исключительно потому, что я успел ее поддержать.

— Это типа оправдание? — ядовито поинтересовалась я.

— Это правда, Маргош. — Саша попытался нежно сжать мою ладонь.

Но я отдернула руку и прошипела:

— А теперь послушай, пожалуйста, мою правду — пока ты ведьм для Гекаты собирал, я видела, как Света угасает с каждым днем. Как становится безразличным взгляд, как она забывает, что такое улыбка, как…

— И что в итоге? — Он направил автомобиль на крышу девятиэтажки. — Угасла, погибла, улыбаться перестала?

Вообще-то, пошла в колледж, как-то втянулась, мне звонить перестала, а я, когда поняла, что от меня в очередной раз отмахнулись, перестала звонить ей. Жизнь.

Саша, с трудом сдерживая мрачную усмешку, с минуту понаблюдал за мной, затем достаточно жестко произнес:

— Несмотря на свой маразм, Геката черную магию не приемлет, и от Стефы она отказалась сама. Мне следовало убить ведьму, но не стал, — еще одна усмешка, — ты рядом крутилась, я на вампиров переключился, в итоге решил, что не моя проблема. Через несколько месяцев Стефу засек патруль, малышка догадалась, как использовать магию смерти. Жаль, я тогда не догадался, почему в нее так страстно «влюбился» Станислав. Впрочем, на тот момент только велись разговоры о формировании группы и открытии пути на светлую сторону Терры. И лишь на свадьбе Стефы и Станислава я засек ее уровень. Очень высокий. Слишком высокий для человской ведьмы.

Я помнила о том, что случилось дальше. Точнее, помнила про то, что Стужев соблазнил чужую невесту и…

— Не хочу ничего об этом слышать, — честно призналась я.

— Зря. — Кощей-младший протянул руку, погладил меня по щеке и вполне искренне произнес: — Я действительно соблазнил Стефу, но интима не было, Ритусь. Я заставил ее захотеть поехать со мной и отвез в храм Гекаты. Между нами ничего не было, я просто лишил ее сил. Естественно, все решили иначе, а на утро Станислав покончил с собой. Причем заметь — она не скрывала, что в прямом смысле уходит от него, но на свадьбе Стас вполне себе бесился, в драку бросился, однако о самоубийстве речи не шло. И только утром, когда я вернул Стефу и они осознали случившееся, старший Вяземский покончил с собой. Забавно, да?

— Ничего забавного в этом нет, — хмуро ответила я. — У темных нет права на ошибку, если Стефа была его