Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 11. Часть 2 - Максим Гаусс

Я насчитал восьмерых, но это не точно — обзор плохой. Все они были в одинаковой темно-серой форме, с различным вооружением. У них были и Калашниковы образцов сорок седьмого и семьдесят четвертого года, и неизвестные мне китайские автоматы и американские М-16. Все бородатые, крупные. Движения уверенные.

Да-а, это не молодняк, набранный из ближайших кишлаков, с ржавыми английскими винтовками конца прошлого века. Видно, что это бойцы личной гвардии генерала Хасана, люди — которых учили западные инструктора. Их движения были выверенными, уверенными, без лишней суеты. Это матерые головорезы, которых хорошенько обработали.

Чего им тут нужно? Неужели как-то просчитали мою рокировку и просто объехали перевал в объезд? Быстро, они однако, управились. Они достаточно быстро, повинуясь командам старшего моджахеда в шапке-пуштунке, быстро заблокировали КПП, вытянувшись неровной цепью, заняв ключевые точки. Двое остались у машин, развернув пулеметы в сторону брошенных зданий, где гулял только ветер. Создавалось впечатление, что перед тем, как покинуть это место, тут разобрали и поломали все, что можно. Либо, местные жители уже позже постарались. Но скорее всего, уместно и то и другое.

Я продолжал наблюдать и анализировать обстановку.

Духи молча чего-то ждали. Их старший тоже молчал, внимательно осматривая брошенную заставу. Затем что-то негромко крикнул и они медленно рассредоточились. Здесь они немного «затупили» — не разобрались, кому и куда идти, а потому разойтись красиво не получилось. Впрочем, это совершенно не важно. Меня больше волновал другой вопрос — куда уходить, если что-то пойдет не так?

А такая вероятность была. Помещение подо мной было почти пустым, не считая старые сломанные кровати, прохудившиеся рваные матрасы, сломанные табуретки и обломки тумбочек. Ранее здесь могло проживать два-три отделения солдат. Гарнизон небольшой, вероятно, был оставлен задолго до того, как советскую армию начали выводить из Афганистана.

Все бы ничего, да только в углу был хорошо виден открытый люк, через который я и забрался на чердак. Пара тумбочек у стены, поставленных друг на друга недвусмысленно намекала, что они так стоят тут не просто так. А ну кто-то полезет, что мне делать?

Единственный путь для экстренного отступления, это прямиком через весь чердак, по всей казарме, а там прыгать вниз… С моей травмой спины подобные прыжки сейчас крайне не рекомендуются… Но если не будет иного выхода, выбор очевиден! А дальше? Дальше бежать, пробиваться…

Духи, двигаясь неровной цепью, начали обход территории. Оружие держали наготове.

Мое укрытие пахнущее пылью, старостью и мышиным пометом, постепенно превратилось в западню. Деревянные доски подо мной потрескивали и местами даже прогибалось. Каждый звук казался оглушительным в гробовой тишине. Я тихо перебрался за какой-то пустой деревяный ящик, протиснулся дальше между поддерживающими балками, зацепившись плечом о торчащий ржавый гвоздь. Прошипев от боли, замер, прижавшись к низкому парапету. Ну вот, осталось еще заражение крови получить.

В носу свербило от запаха глиняной пыли.

Минута. Полторы.

Ничего не происходило.

Вдруг, внизу, в казарме, появились двое. Сверху почти ничего не было видно, но в одном из проломов я кое-что все же сумел рассмотреть. Один — коренастый, невысокого роста, с ног до головы закутанный в традиционную афганскую одежду, но со скрытой арафаткой головой. Вооружен китайским автоматом «Тип-56». Их я видел в музее, но лично такое оружие мне держать в руках не доводилось.

А другой — более высокий и худой, с автоматом Калашникова в руках. Они перебрасывались редкими, фразами, осматриваясь с холодным безразличием. Шли, прислушиваясь.

Снаружи тоже слышались голоса. Иногда скрипы дверей, какой-то стук.

Я чуть подался вперед и через пролом увидел, как коренастый замер посреди казармы, глядя по сторонам. В какой-то момент, он посмотрел точну в ту сторону, где я забирался на чердак. Ну, ясно, тумбочки ему не понравились.

Он что-то негромко, сдавленно бросил напарнику, и тот направил ствол автомата в ту же сторону.

— Во прицепились, черти! — недовольно подумал я, покрепче сжав рукоять своего ПБ-1С. Сейчас бородатые наверняка захотят убедиться, что на чердаке тоже чисто. Я ведь никаких следов вроде бы не оставил… Рюкзак со мной, автомат тоже.

В груди все сжалось каким-то неестественным комом. Адреналин ударил в голову, заглушая боль.

Я отчетливо услышал, как один из них сказал другому лезть наверх и все там проверить. Лексикон и манера речи выдавало в них тот факт, что это были люди, которые жили непосредственно на юге Афгана и отличались тем, что были настоящими фанатиками. Вот их-то и обучали в пакистанских лагерях. Эти никогда мирно жить не будут.

Послышались шаги, скрип. Шум тяжелого дыхания. От меня до пролома — метра два, не больше. Спрятаться тут негде. Да твою же мать!

Прошло несколько секунд и в проломе показалась голова, накрытая пуштункой. Это был высокий, сейчас он был без оружия. Дух медленно принялся осматривать практически пустое пространство чердака, а уже через несколько секунд столкнулся взглядами со мной. Увидел и ошалел.

— Привет от русских! — негромко произнес я и дважды выжал на спуской крючок. Тихо пшикнуло.

Брызнула кровь.

Издавший непонятный возглас душман, захрипев, мешком свалился вниз. Коренастый, вскрикнув, тут же подняв ствол автомата Калашникова, дал по глинянному потолку длинную, зигзагообразную очередь. Загрохотало, все заволокло сизым дымом. Пули начали дырявить потолок, выбивая ошметки глины, соломы и щепки от досок.

Я кубарем откатился к дальнему краю крыши, едва не попав под этот обстрел. Дух бил неприцельно, веером. Как попало, лишь бы наделать побольше шуму и предупредить своих товарищей. Тогда начнется мясорубка — я гарантированно сумею завалить нескольких человек, но для меня все равно вряд ли все закончится хорошо.

Я невольно обратил внимание, что с этой стороны открывается замечательный вид. Вид на крутой, осыпающийся обрыв, уходящий вниз, к достаяточно узкой, но извилистой ленте воды. Это река Герируд. Пограничная артерия, разделяющая горы. Прыжок с шестиметровой высоты на россыпь острых камней у подножия — большой риск. Может, спина тут и не особо пострадает, ведь весь удар придется на ноги, под большим углом… Еще и грунт просыпется!

— Русский здесь! Шурави! Шурави! — заорал душман.

Очень быстро среди духов поднялась тревога. Ну, оно и очевидно — надеялись, что здесь никого не окажется, а получилось вон как.

Моджахед снова закричал, затем дал очередь, справа еще кто-то открыл огонь. Пули, пробив пресованную глину, начали выбивать деревянную крошку. Рикошетить во все стороны. Одна из них с характерным жужжанием пролетела у меня под носом. Били не просто так, а чтобы зацепить как можно больше пространства и заодно зацепить возможную угрозу в