Адвокат Империи 17 - Ник Фабер

Точнее, я прикоснулся к нему, ощутив едва заметную шершавость бумаги кончиками пальцев. Взял его и повернул к себе…

— Будь ты проклят!

Услышав знакомый голос, я резко поднял голову и встретился глазами с Князем.

— Что? Князь…

— Ты точно такой же, как и он. Точно такой же, как твой проклятый отец, — резко перебил меня дядя.

Мы стояли в его апартаментах на пятом этаже «Ласточки». Я хорошо знал это место, чтобы узнать его с первых же секунд. Но мысли о знакомом месте исчезли в тот же момент, когда я увидел выражение на лице Князя. Он стоял на коленях и смотрел на меня глазами, полными ненависти, сжимая что-то в своих руках. Прижимая это к своей груди так, словно готов был защитить это ценой своей собственной жизни.

— ОНА ТЕБЕ ВЕРИЛА!

Я лишь моргнул. Всего мгновение, но картина перед моими глазами изменилась катастрофически. Настолько резко, что это сбивало с толку.

Стоящий на коленях Виктор поднял голову и я увидел, что он сильно отличается от того, каким я видел его всего несколько часов назад. Другая причёска и отросшая борода делали его взрослее…

— Ты ведь обещал ему! — прошипел он, глядя на меня. — Ты обещал Григорию, что позаботишься о ней!

Мой лучший друг впился в меня полными ярости глазами, держа на руках голову Елены. Хорошо знакомая мне девушка лежала на полу, глядя в потолок безжизненными, потухшими глазами. Она изменилась настолько кардинально, что при одном взгляде на неё сердце сжималось от боли. Коротко подстриженные волосы выцвели. Кожа выглядела, как у старухи, а бледное лицо не подавало признаков жизни.

— Что это… что за бред, — прошептал я, с трудом проглотив вставший в горле ком и делая неосознанный шаг назад, словно пытаясь убежать от пугающего видения. — Этого не может…

Да только бежать было некуда.

— Рома был прав насчёт тебя.

Резко повернувшись, я встретился с ней глазами.

Анастасия стояла всего в шаге от меня. С искажённым в гримасе отвращения лицом, а в её глазах плескались слёзы глубочайшего горя. Они блестящими дорожками стекали по её лицу.

— Насть, почему ты…

— Заткнись, — прошипела она, и эмоции в её голосе подействовали на меня похлеще удара током.

— Заткнись, — прошептала, практически через силу выдавливая эти слова из себя. — Рома верил тебе… Я тебе верила…

— Настя, послушай, это…

Она сделала шаг вперёд и вонзила нож мне в грудь. И я почувствовал это. Ощутил, как холодный металл входит в моё собственное тело.

Моя правая рука неосознанно обхватила девушку, притягивая её ближе. И она даже не сопротивлялась. Наоборот, прижалась ко мне всем телом, словно сгорающая от страсти любовница. Настолько близко, что я ощутил её обжигающее дыхание на своём лице…

Она смотрела мне в глаза со смесью боли и ненависти. Её губы шевелились, что-то шепча. С большим трудом, но я смог разобрать её слова, прежде чем непроглядная тьма заволокла мой взор.

— Отправляйся в тот ад, из которого ты появился…

Глава 18

— Ваше высочество? Он готов принять вас.

Ничего не сказав в ответ, Николай опёрся левой рукой на трость и встал с кресла. Точнее, попытался. Раненая правая нога неожиданно подвела, не выдержав веса его тела, и князь осел обратно на кресло, в котором только что сидел.

Заметив это, императорский слуга тут же бросился к нему, чтобы помочь, но был остановлен.

— Я сам!

Глубоко вздохнув, Николай предпринял вторую попытку и в этот раз смог встать на ноги. Выпрямил спину, несмотря на боль.

— Прошу вас, — сказал слуга, отведя взгляд в сторону, словно не желая видеть этот момент слабости.

— Благодарю, — холодно произнёс князь.

Прихрамывая и тяжело опираясь на свою трость, Николай с гордо поднятой головой направился в сторону открытых в ожидании его дверей. Когда он вошёл в кабинет, Император сидел за своим столом и читал какие-то бумаги. Лишь когда Меньшиков подошёл к столу, он отвлёкся от документов и поднял глаза на своего подданного.

Николай очень хорошо понимал, насколько тщетны были все его труды, призванные замаскировать и скрыть то ужасное физическое состояние, в котором он сейчас находился. Ни дорогой костюм, который скрывал покрытое повязками тело, ни элегантная трость, ставшая для него сейчас единственной возможностью к самостоятельному передвижению — ничто из этого никогда не сможет обмануть сидящего перед ним человека.

Но у него, как и у любого мужчины, оказавшегося в подобной ситуации, имелось железное оправдание, способное перебить любые вопросы.

— Скажи мне, Николай, — медленно произнёс Император, — оно того стоило? Действительно стоило?

— Для меня стоило, — не моргнув и глазом, твёрдым, как сталь, голосом ответил Меньшиков. — Если мой глаз — цена вашей абсолютной безопасности, то эту цену я заплачу ещё раз без колебаний.

Император скользнул взглядом по чёрной повязке, закрывающей правый глаз, и молча покачал головой. Голос его «руки» звучал безапелляционно.

— Хорошо. Садись.

— Благодарю, ваше величество, но я пост…

— Сядь, я сказал, — перебил его Император. — Я не собираюсь приказывать тебе вновь, Николай.

Меньшиков пару секунд колебался, но всё-таки опустился в кресло, сделав это аккуратно и крайне осторожно.

— Рассказывай. Когда он придёт в себя?

— Врачи сказали, что в течение трёх, может быть, четырёх дней. Дальше всё будет зависеть от того, насколько пострадал его мозг. Сейчас точных прогнозов они дать не могут.

— Понятно. Не стоило так рисковать только ради…

— При всём моём к вам уважении, ваше величество, но нет. Стоило. Теперь, благодаря Рахманову, мы уверены в том, что Галахад собирался убить вас не по приказу Пендрагона, но по своей личной инициативе.

— Ну хоть что-то, — вздохнул Багратионов и, откинувшись на спинку своего кресла, устало потёр глаза. — Что с разведывательной сетью британцев?

— Мы приступим к её ликвидации через…

Николай бросил быстрый взгляд на свои часы.

— Через четыре часа, ваше величество.

Меньшиков ни единым словом не солгал Галахаду во время их разговора. ИСБ не зря ело свой хлеб. За последние восемь лет они смогли раскрыть практически всю паутину информаторов и осведомителей британской разведки, которая раскинулась в столице и других крупных городах Империи. Восемь лет наблюдения, расследований и долгой, кропотливой работы. Они смогли раскрыть не только предателей и коллаборационистов, готовых на сотрудничество с врагом, но и их кураторов.

Это работа оказалась долгой и мучительной. Простые люди привыкли к тому, что шпионы носят дорогие костюмы, ведут себя как джентльмены и влюбляют в себя ослепительных красавиц, попутно делая добро на благо своей страны. Печальная истина была такова, что подобное видение было так