Пиво, эльфы, два стрельца - Виталий Святец

– Г-господин капитан! Стойте!

– В чем дело? – не понял Эрн.

– У Вас! В кабинете! Ух!

– Что? Что у меня в кабинете?!

– Я н-не смог ее остановить!

Капитан склонил голову на бок и посмотрел на Безликниса, как на иноземца, чьи речи понять очень сложно. И тут же учуял аромат домашнего уюта.

– Надеюсь, этот сюрприз будет приятнее, чем весь сегодняшний день, – и он распахнул дверь.

Алтея Дурман стояла у окна, глядя на горы.

– Обычно штаб-сержант никого не пускает в мой кабинет без меня, госпожа Дурман, – Эрн устало улыбнулся. – И как Вы его подкупили?

– Пирожки подкупят любого, как говорила моя мама, – кокетливо улыбнулась девушка. – Здравствуйте, Игон.

– Добрый вечер, Алтея. Не скрою, Вы – первый приятный посетитель за сегодня.

– Правда?

– Да. А день был длинный, и, мягко говоря, безрадостный.

Неожиданно в кабинет просеменил гном.

– Господин к-капитан!

– Да, штаб-сержант? – повернулся Эрн к Безликинсу.

– Я прошу прощения, что н-не удержал…

– Милостивая Алирана, Яр. Успокойся. Все в порядке.

– В-вы… не сердитесь?

– Ничуть.

Безликинс, ворча не переставая, закрыл за собой дверь. Аромат пирожков не давал покоя, точно приклеился к носу, но капитан держался.

– Он немного взволнован, – мягко сказала Алтея. – Мне казалось, гномы как-то более сдержанны.

– Это временное явление, – кивнул капитан. – Скоро он придет в норму.

– Игон, – начала Алтея. – Я…

– Если Вы про вчерашнее – все хорошо, не стоит переживаний.

Дверь кабинета приоткрылась.

– П-простите, – проговорил взволнованный штаб-сержант, – г-господин капитан. У Вас на столе…

– Вижу, Яр, вижу, – ответил Эрн сквозь зубы и натянутую улыбку. – Ознакомлюсь. Закрой, пожалуйста, дверь.

Безликинс ретировался.

– Все в делах да в делах, – капитан уселся на краешек стола и обнаружил, что Алтея не сводит с него глаз.

Через секунду оказалось, что он сам не может оторвать от нее взгляд. Девушка неуверенно сделала шаг вперед. Запах пирожков куда-то внезапно испарился. Они ничего не говорили друг другу. Им обоим казалось, что все понятно. Прошло несколько мгновений. Эрн наклонился к Алтее…

… и этот самый момент в кабинет снова влетел взвинченный Яр Безликинс, держа в руках какой-то документ.

– Проклятье, да что такое, Яр?! – повысил голос раздосадованный упущенным моментом Эрн. И сразу же спросил первое, что пришло в голову: – Умер кто-то?!

Штаб-сержант растерялся.

– В-ваш брат Пан, – наконец промолвил он. – В л-лазарете, господин капитан.

– Милостивая Алирана, – Эрн закатил глаза, – и что с ним на этот раз?

– Умер, господин капитан.

В тишине кабинета замерло время. Алтея коснулась губ и воззрилась на Эрна своими невероятными, широко распахнутыми, испуганными глазами.

Ни одна мышца на лице капитана гвардии не дрогнула.

Глава 20

– Одной проблемой меньше, – спокойно сказал Эрн, прочитав документ о смерти и несколько раз легко постучав по столу костяшками пальцев.

Через несколько долгих, как сама зима, секунд раздался звонкий хлопок – Алтея, уже в третий раз, ударила капитана по щеке. И, в третий раз, принялась рассыпаться в извинениях, но недолго, поскольку реакция Эрна на смерть родственника не смогла оставить ее равнодушной ни при каких условиях. Реакция выбивалась из всех возможных и невозможных правил, которые она знала. Скорбь, грусть, отрицание, отчаяние – нет, нет, нет и нет. Спокойствие! Железное спокойствие!

– У Вас что, совсем нет чувств, Игон?! – закричала она. – Вы!

Она осеклась, ее вскинутые руки замерли в воздухе.

– Вы! Вы…

– Начинаю к этому привыкать? – Эрн, потирая щеку, сел за свой стол, коротким кивком отпустил Безликинса и снова уставился на документ.

– М-да, – промолвил он. – Всего несколько часов назад ведь виделись…

– Игон… – по щекам Алтеи покатились слезы.

– Довольно извинений, – капитан отмахнулся было от очередного потока мыслей девушки, но один лишь взгляд в ее заплаканные глаза… – Алтея?

– У него остался кто-нибудь? – она шмыгнула носом.

Капитан вопросительно воззрился на нее.

– Мать. Моя тетушка, – ответил он. – И придется навестить ее… Все же придется, и… Да что же Вы смотрите на меня точно на преступника?

– Брат… Он был не чужой человек, а брат… У Вас совсем нет чувств…

– Что Вы, право! Разумеется, у меня есть чувства! Я чувствую облегчение, Алтея. Одним пьяницей и иждивенцем меньше. А еще постояльцем камеры двадцать три. А еще одним вором меньше: он крал деньги у своей матери и пропивал их! И каждый раз решать эти проблемы приходилось мне! К тому же из-за пьяных выходок этого мерзавца тетушка перестала со мной разговаривать, хотя, не скрою, я тоже молодец и наделал того, чего не следовало, – он прервался, но быстро продолжил: – Я чувствую облегчение от того, что этот кошмар наконец закончился. Я много раз говорил, что так и будет, и вот – пожалуйста! Это случилось. Только если присмотреться – ничего не изменилось, и никто ничему не научился.

Он пристально посмотрел на Алтею, а потом устремил взгляд в окно, где на город опускался закат.

– Вы его не знали, милая. Нет никакой нужды его оплакивать. Его никто не будет оплакивать.

– Кроме матери.

Эрн еще раз шумно выпустил воздух из легких.

– Матери, – его губы сжались в тонкую линию. – Искренне желаю, чтобы она, как и я, вздохнула с облегчением, но этого все равно не случится. По крайней мере, сразу.

– С облегчением?! У нее только что умер сын!

– Все мы смертны, Алтея! – вспылил Эрн. – Мы все в этом мире просто гости, а когда мы уходим, все вокруг обсуждают, как мы себя вели и не слишком ли много себе позволяли! Повторюсь – Пан вел себя как свинья и позволял себе слишком много.

– Игон! – воскликнула Алтея.

Капитан молча ждал. Алтея Дурман достала из кармашка платья платок и промокнула им глаза.

– Моя мама, – сказала девушка, – всегда говорила, что о тех, кого с нами больше нет, нужно говорить либо хорошо, либо ничего.

– … кроме правды, – добавил Эрн.

– Что? – переспросила она.

– Либо хорошо, либо ничего, кроме правды. Многие как-то забывают об этом.

Капитан наблюдал, как ее глаза бегают по кабинету, явно не зная, за что зацепиться.

– Согласитесь, смысл немного поменялся?

Нехотя, совершенно нехотя, Алтея кивнула.

– Но так ведь нельзя…

– Вы всерьез так считаете? – Эрн встал, направился к выходу и пригласил барышню за собой. – Пойдемте.

Пирожки так и остались в кабинете капитана нетронутыми.

Эрн и Алтея спустились в холл штаба гвардии, и капитан подвел девушку к ряду висящих на стене портретов. Прекрасные в своей простоте картины – каждая была нарисована углем на пергаменте: художник