Новое назначение - Андрей Александрович Васильев

— Давай про нее в другой раз, — предложил начальник. — Мне просто подумать немного надо, а в тишине это делать куда удобнее.

Ответ начальника Олега, конечно, немного опечалил, но, с другой стороны, ему тоже было о чем поразмыслить. Столько всего одномоментно навалилось, что поди разберись.

По прибытии на место кур в лаваше, упакованных в пакет, Францев взял сам, а корзину вручил Ровнину, со словами:

— Ты получил — ты и неси.

Первым делом Францев заглянул в оперскую. Там никого не оказалось. Тогда он направился в следующий кабинет, тот, где Олег еще не бывал. Как выяснилось, в нем обитала Лена Ревина, которая в данный момент сливала в одну мензурку разноцветные жидкости из разных пробирок, приговаривая: «Теперь этой и вот этой».

— Ребята не возвращались? — поинтересовался Аркадий Николаевич, заходя внутрь.

— Не-а, — ответила девушка, потряхивая мензурку. — Как смотались, так и с концами. А вы как съездили?

— В целом результативно.

— Чую, что да, — повела носиком Елена. — Чем это так вкусно пахнет? Курочка?

— Возможно, — не стал врать Францев. — Но ты на нее зуб не точи. Это для всех.

— Я — часть всех, — ставя мензурку на стол, вкрадчиво почти прошептала Ревина, а после на цыпочках подбежала к начальнику. — Это же факт? Да я на много и не претендую. Мне бы крылышко! Или ножку! Как раз обеденное время.

— Тоже мне, Паниковский сухаревского разлива, — и не подумал сдаться в плен умильному девичьему взгляду суровый начальник, развернулся и направился к себе, бросив на ходу: — Вон яблоко сгрызи. Тебе полезно, в них железа много.

— Яблоко — тоже хорошо, — не стала спорить Лена и скомандовала: — Ровнин, ты чего застыл? Ставь корзину на стол! И сразу — откуда такая красота?

— Мне Ленц подарил, — пояснил юноша, выполняя приказ.

— Ленц? — кинула на него быстрый взгляд девушка. — Любопытно. И что, Командор вот так прямо разрешил взять?

— Так он уже ушел, когда все случилось.

— Все равно странно, — копаясь в плодах и откладывая некоторые из них на тарелку, которая уже была извлечена из ящика стола, отметила Ревина. — Это мне. И это мне. И вот это тоже.

— Лен, а почему Францев настолько против, чтобы мы у кого-то что-то брали? — посомневавшись немного, все же поинтересовался юноша. — Нет, я понимаю деньги там или машину. Это — взятка, разговора нет. Но есть же и исключения? Вот нашему ОВД в Саратове местная фабрика форму пошила в качестве шефской помощи. Просто она кое у кого совсем в неликвид превратилась, а новую еще два года ждать по сроку носки. И ничего, нормально все это восприняли.

— Скажи, а если бы потом директор этой фабрики пришел к начальнику ОВД и попросил, к примеру, ему побыстрее разрешение на охотничье ружье выправить или с начальником «гайцов» переговорить, чтобы права для дочери без маеты получить, то пошел бы твой бывший шеф ему навстречу или нет? Ведь это же не дело развалить, не «ствол» грязный из вещдоков подрезать, а так, ерунда, — осведомилась у Олега Елена и понюхала мохнатый краснобокий персик. — Бли-и-ин, ну как пахнет, а?

— Пошел бы, — кивнул юноша. — По-любому.

— Ну вот, ты на свой вопрос и ответил сам. Только для окончательной ясности подставь нашу клиентуру на место этого короля швейной промышленности и пойми, каким боком такие снисхождения могут выйти.

— Ну да, ну да, — пробормотал Ровнин задумчиво.

— Плюс Командор человек старой закалки, — добавила Лена. — Его не переделаешь. Он умом понимает, что мир вокруг нас здорово изменился, но вбитые когда-то основы бытия для него приоритетней любых веяний времени. И лично мне это очень нравится. Отдел стоит на традициях и принципах, они наше все, здесь наша сила. Убери их — и что останется?

— Ничего.

— Или хуже того. — Лена подумала и добавила на тарелку пару слив. — Ты же знаешь, как это бывает — сначала в одном себе чуть-чуть слабину дашь, потом в другом — и все, мы уже частная лавочка, выполняющая чьи-то заказы и закрывающая на многое глаза. Примеров вокруг масса. А нам так не надо — ни ему, ни мне, ни остальным. Ни, надеюсь, тебе. Ясно, что мы не монашки и монахи, аскеза не наш путь, но лично я за кусок пожирнее плясать перед каким-нибудь перевертышем ни за что не стану, это вопрос личного самоуважения. А главное, есть у меня ощущение, что пока я тут работаю, то жизнь не зря живу. Для меня это очень важно. Путано объяснила? Непонятно?

— Да нет, вполне доступно, — очень серьезно ответил Олег. — Спасибо!

— За «спасибо» прыщ не вскочит, — пропела Ревина и сунула ему в руки тарелку. — Иди и мой! Только на первый этаж ступай, на втором воды нет. Почему — не знаю, там Аникушка разбирается. Хотя, может, в хозчасти опять счет не оплатили, такое уже случалось. С другой стороны — на первом-то есть? И свет горит.

Олег в задумчивости спустился вниз, отыскал туалет, в котором до того не был, перемыл все фрукты, которых, ради правды, было столько, что они чуть с тарелки не падали, и было собрался идти обратно, вот только столкнулся чуть ли не лоб в лоб с уборщицей, которая, как всегда, куда-то шла с ведром в руках.

— Кого подкармливаешь? — уточнила та, глянув на тарелку. — Или сам решил перекусить?

— Да вот, Лена отправила помыть, — ответил Ровнин, намертво решивший для себя ни в коем случае не говорить этой строгой бабке о природе происхождения фруктов. Имелось у него серьезное подозрение о том, что узнай она правду, то полетят плоды в мусорку, а ему хорошенько перепадет грязной тряпкой по спине. — Угощайтесь!

— Хм, — скептически глянула на ассортимент старушка. — Чего нет? Вот это яблоко возьму. И вон ту грушу.

Слова с делом не разошлись, первый плод был убран в правый карман потрепанного синего халата, второй — в левый.

— Без пользы не мотайся, — сурово глянула на него уборщица. — Дела старые возьми и почитай, лучше всего начала двадцатых годов или послевоенные. То время было если только самую малость проще