Алко-Голь - Анжела Михайловна Афонская

Ещё два вечера экспериментаторы давили жуков. К ним присоединились Федя и Мира. Лев с видом эксперта-нарколога выцеживал по десять жуков, и на время перестал прикладываться к фляжке. Наступал черёд Весты показывать "фокусы".

— Вообще мы не нуждаемся в каких-то стимуляторах, но у нас сохранилась традиция, связанная с чем-то наподобие религии давних времён, когда наша численность не позволяла достигнуть уровня разума, который сейчас избавляет нас от ложных убеждений. Я продемонстрирую этот ритуал, и рекомендую всем, кто хочет участвовать в эксперименте, прилечь на диваны. Добровольцы заняли комфортные положения, и тут Веста распалась на множество огоньков; они закружили, загудели и засверкали в невероятном танце огней, фейерверков, а после нескольких минут этой огненной феерии облепили каждого из лежачих и вонзили в их нервные окончания свои микроскопические жала. Мускулы подопытных утратили напряжение, от ритмичного жужжания и яда по телам разошлась волна наслаждения, и все впали в транс. Мира протестировала всех на биохимию. В этот раз орфеяне поддались воздействию, а Шир остался безразличен, стал чихать и кашлять, у него началась аллергия и он удалился в свою каюту.

Теперь, когда все вновь пришли в себя, орфеяне долго что-то мудрили у синтезатора пищи, затем водрузили посреди кают-компании конструкцию, похожую на земной кальян: в большом контейнере булькала какая-то жидкость, от него шли трубки, из которых надо было втягивать газ. Но это было только частью процедуры; они приглушили свет и включили какую-то волшебную мелодию. По мере того, как экспериментаторы насыщались газом, мелодия звучала всё энергичнее. В какой-то момент Федя не выдержал, вскочил, схватил Би и закружил с ней по комнате; орфеяне тоже стали выделывать какие-то па, подпрыгивали, отталкивались от стен и потолка, вытворяли что-то на грани акробатики; Мира, Борис и Лев тоже кружились в каком-то сиртаки. Дольше всех держался Шир. Но когда он встал и начал прыгать, включилась тревога, и по системе оповещения корабля раздался голос: "Внимание! Потеря стабилизации! Вероятность разгерметизации!". Все стали успокаивать Шира, но он разбрасывал всех по сторонам, и снова скакал и рычал, пока из бортовой вентиляции не пошёл усыпляющий газ. Все свались и уснули, а на следующий день решили больше не повторять этот эксперимент.

До прибытия на планету оставались около трёх суток. Пока никто не ощущал ни депрессии, ни упадка сил; вероятно, творческая деятельность не оставляла ни единого шанса.

9. Кай

Ещё один член экипажа, о котором, как может показаться, все забыли — ребёнок орфеян, вовсе не был обделён вниманием. Во время полёта родители старались не навязывать его остальным, и развлекали в каюте, и только во время приёмов пищи, да ещё иногда в спортзале за активными играми, можно было встретить спокойного мальчика. Больше всех с ним подружилась Би, она сама ещё в какой-то мере ощущала себя ребёнком, и любила играть с мальчиком, особенно когда родители были заняты экспериментами.

Чем ближе они приближались к планете, тем больше стали замечать апатию Кая. Он не хотел играть, чаще лежал, уставившись в одну точку, и на расспросы, что случилось, отвечал односложно, а то и вовсе молчал. Однажды Фея проснулась, услышав через переговорное устройство плач сына. Встревожившись, зашла в каюту: он спал, и только рыдания сотрясали тело. Фея разбудила его, взяла на руки, но он продолжал тихо плакать. Родители надеялись, что это лишь плохой сон, и остались с ним, но наутро Кай был так слаб, что не мог встать. Он лежал с полузакрытыми глазами, не отвечал на вопросы, а когда его кто-нибудь трогал, начинал плакать. Фея вызвала Миру и та стала готовить биоисследования.

Тем временем члены команды тщетно пытались заговорить с Каем; он не реагировал, и только когда Би стала напевать какую-то песню, немного расслабился, да ещё Феде удалось привлечь внимание, включив на планшете старые добрые мультфильмы 20-го века — с котом Леопольдом и Матроскиным. Лев мельком глянул на мальчика, и, прихлёбывая из своей фляжки, попросил всех пройти в свою каюту. Мира, просмотрев картину исследований, порекомендовала сделать пару уколов с витаминами и минералами, чтобы, по крайней мере, поддержать организм Кая.

После коротких приготовлений Лев попросил принести Кая в кают-компанию; его уложили на диван и приглушили свет. На середину вышла Веста, распалась на мириады огней, которые взмыли под потолок и, закружив, покрыли его переливающимися красками. Послышались звуки свирелей — Гир и Фея заиграли нежную мелодию, под неё огни закружили в танце и рассыпались фейерверком. После вышел Лев с Борисом и Мирой; они, как настоящие акробаты, начали прыгать и подбрасывать Миру, ловить её и кружить. На смену им вышли Федя и Би с булавами, они ловко жонглировали ими, кружились с невероятной скоростью под музыку и сверкание огней. В конце представления на всех своих четырех конечностях вышел Шир. Он взбрыкивал то передними, то задними лапами, и пускал воздушные шары через ноздри и рот. Тут уж никто не мог удержатся от смеха, и Кай тоже весело смеялся и аплодировал.

Представление окончилось. Кай позвал маму и попросил принести покушать. Все радостно поставили стол на середину; синтезатор выдавал самую разную вкуснятину, а в центре водрузили торт — весь в цветочках и невероятных жуках из сахара и сладостей.

10. Высадка

До выхода на орбиту планеты оставалось меньше суток. Все собрались в кают-компании, слово взял Борис.

— Друзья, завтра нам предстоит встреча с планетой, которую мы не знаем, нас туда не приглашали, и, наверное, ошибкой была даже первая высадка на ней. Но сейчас наша миссия другая, вернее, их три: главная — разведка, сбор информации о жителях, потом — помощь этим жителям, если она им нужна, и затем — вызволение наших представителей: родителей орфеян и нашего кибер-спутника СтрельБы. Мы с вами тестировали разные виды антидепрессантов, пытались противостоять негативной энергии, которую и сейчас в разной мере ощущаем, но главное, как мне кажется, и надеюсь, вы со мной согласитесь — для счастья нам не нужны стимуляторы. Кай дал нам понять, что радость друг другу мы можем дарить и сами, посмотрите, насколько повысился серотонин в крови каждого из нас во время представления: он был даже выше, чем при самом высоком уровне воздействия стимуляторов, и при этом наше сознание было вполне трезво. Я думаю, это должно быть нашим главным оружием в покорении этой планеты, вернее, не покорении, конечно, а в привнесении в их культуру элементов радости нашим незамысловатым искусством.

Федя вскочил и зааплодировал, к нему присоединились и остальные. Борис широко улыбнулся и сел.

— Ладно, давайте по делу, без пафоса. Выходим на орбиту завтра с утра, проводим биосканирование, затем выбираем место высадки. Где высаживался Лев мы не знаем, но знаем, где приземлился модуль с Орфея, и постараемся сесть поближе к этому месту. Предлагаю сразу распределиться на команды на случай разделения коллектива. Команды будут смешанные — Мира, Фея с Каем и Шир; Гир, Веста, Би и Федя; и третья — я и Лев.

— Почему вы только вдвоём? — спросила Мира. Лев тоже прищурил один глаз и усмехнулся. Борис смотрел только на него.

— Ты же понимаешь, что на планете мы не можем тебе доверять? Неизвестно, каким будет твоё поведение, и мы не можем подвергать опасности ни одну из групп. А я буду за тобой присматривать.

Лев многозначительно кивнул.

На следующее утро корабль вышел из подпространства. До планетарной орбиты оставалось лететь около часа, все выспались, позавтракали и собрали личные вещи. С первого же витка система корабля автоматически включила биосканирование, и все расположились у экранов. Планета стала детализироваться по мере приближения к ней. Последовательно стали проявляться несколько континентов, океаны и реки, и, наконец, скопления огней, которые указывали на цивилизацию. Некоторые огни были большие, некоторые едва заметные, и карта всё больше приобретала цивилизованный вид. Все делились мнениями и тихо перёшептывались.

Сканирование завершилось. Ярким зелёным огоньком горела точка высадки корабля Орфеян, она располагалась между большим