Эйкоры (иллюстрированный роман ) - Альтер-Оми

просто не успевает «сработать». Внутри всё распадается слишком быстро, мозг не получает того же эффекта. То есть, мы можем выпить, если захотим, но… он не будет действовать как на тебя.

— Правда? — На его лице мелькнула едва заметная снисходительная усмешка.

— Есть масса способов. Например, мы можем входить в состояние, похожее на ваш сон, только без сновидений. Просто выключаем мозг на несколько часов. Или… — она немного помолчала, — мы можем искусственно вызвать чувство покоя. Как будто включили внутреннюю музыку, которая говорит: «Всё нормально, всё хорошо». Иногда нам помогает просто сесть и почувствовать, как пульс становится медленнее и мир вокруг замирает.

— А если хочется чего-то более… социального?

Она усмехнулась.

— Тогда мы просто садимся рядом. Один из нас расслабляется, и все мы как будто погружаемся в одно общее состояние. Это как… тепло, которое передаётся от человека к человеку.

Ян посмотрел на неё с сожалением и решил перевести разговор:

— Хочу шоколадный торт с ореховым кремом. И кофе! Но не простой кофе, а кофе со вкусом коньяка. Как в старых ресторанах, где после основного блюда подавали десерт и напиток.

Лулет молча кивнула. Её лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнул интерес. Она прекрасно знала, что система без проблем выполнит любой запрос, но её интересовала реакция Яна.

Торт появился почти сразу. Большой, с шоколадным кремом и орехами. Рядом — чашка кофе с красивым дымком, точно такой, как рисовали раньше на рекламных картинках.

Ян с интересом осмотрел десерт, затем перевёл взгляд на Лулет и, взяв вилку, отломил кусочек. Попробовав, закрыл глаза от наслаждения.

— Чёрт! Это даже лучше, чем в моих воспоминаниях, — пробормотал он. — Шоколад чуть горьковатый, а крем… я словно вернулся в детство.

Он осторожно пригубил кофе, и его глаза сузились от удовольствия.

— Н-да. Действительно похоже на кофе с коньяком.

Лулет всё так же внимательно наблюдала за ним. Для неё Ян был не просто человеком — он был живым примером прошлого этой планеты, наглядным образцом того, как люди раньше относились к еде, к отдыху, к жизни. Мир эйкоров был совершеннее и лучше человеческого. Но порой ей казалось, что им не хватает вкуса к жизни и эмоций.

Её размышления прервал громкий непривычный звук. Ян, доев последний кусочек торта и сделав глоток кофе, откинулся на спинку стула и громко рыгнул.

Звук был настолько неожиданным, что Лулет изумлённо уставилась на него, не зная, что сказать.

— Извиняюсь, — смутился Ян.

Для людей такие условности давно потеряли значение. Когда в общине собрались люди с разным воспитанием, традициями и мировоззрением, конфликтов поначалу было немало. Особенно часто спорили из-за религиозных или культурных различий. Но время сделало своё дело: люди притёрлись друг к другу и научились закрывать глаза на чужие привычки.

Однако Ян помнил, что так было не всегда. В его семье воспитанию уделяли большое внимание, и мать никогда бы не позволила такого. Если бы он рыгнул при ней за столом, она бы смотрела на него точно так же, как сейчас смотрит Лулет.

— Нужно было подумать, что ты давно не ел так много, — наконец опомнилась она. — Пойдём к окну. Оттуда открывается прекрасный вид. Там мы сможем начать нашу беседу.

В этот момент Яну больше всего хотелось поспать. В тепле и после сытной еды его тело расслабилось и требовало отдыха, и ему точно было не до разговоров. В другой раз он бы так и сделал, но, понимая, что за еду придётся платить, и помня, зачем его сюда притащили, он лишь зевнул и согласно кивнул.

«Ну что ж, посмотрим, что ты от меня хочешь на самом деле, девочка», — подумал он, пытаясь привести свои мысли в порядок.

Глава 5

Яну ужасно хотелось спать. Еда расслабляла, заставляя тело ощущать непривычную тяжесть. Глаза слипались, и желание провалиться в сон было куда привлекательнее, чем болтовня с этой странной девчонкой. Однако его наняли на работу, а пока он только и занимался тем, что ел и удивлялся технологиям эйкоров.

Широко зевнув, Ян встал и пересел в мягкое светлое кресло, которое стояло напротив огромного окна, занимавшего полстены. С высоты открывался потрясающий вид на облака, медленно проплывающие мимо силтора.

Под его весом кресло чуть дрогнуло и моментально приняло очертания тела. Лучше бы это было что-то жёсткое и неудобное, потому что, провалившись в мягкую поверхность, Ян чуть не заснул. Он лениво взглянул на облака и задумался, насколько всё это выглядит нереальным. Кресло было слишком удобным, окружающий вид — слишком красивым, а Лулет, сидевшая напротив, слишком спокойной. Он чувствовал себя словно на допросе, только вместо сурового следователя рядом с ним сидела девушка-эйкор с её ненавязчивой манерой общаться.

Лулет заговорила первой.

— Ты понимаешь, зачем я тебя позвала?

Взглянув на неё из-под полуопущенных век, Ян тяжело вздохнул.

— Честно говоря, не совсем, — пробормотал он, хотя ясно понимал, к чему она ведёт.

— Мне нужно понять, что произошло тогда, двадцать пять лет назад. Что ты видел, что ты помнишь. Эти записи… архивы — они мёртвые, сухие. Я хочу услышать это от человека, который был там.

Ян прищурился, внимательно глядя на неё.

— Ты считаешь, что мои байки дадут тебе больше, чем ваши данные? — В его голосе звучали усталость и раздражение.

Она улыбнулась, глядя вдаль.

— Архивы — это просто факты. Ты — живое свидетельство. Ты видел и чувствовал. Это не то, что можно понять через строки текста или картинки.

Ян молчал, уставившись в облака. Говорить не хотелось. Вспоминать прошлое, особенно то, что он давно пытался забыть, было для него равносильно пытке. Но он понимал, что в покое его не оставят и нужно расплачиваться за ванну, медицину и кофе с коньяком.

— Ладно, — наконец проворчал он, сжав губы. — Я расскажу, но предупреждаю сразу: никаких героических историй, никаких подвигов. Я просто был одним из многих.

Лулет согласно кивнула и приготовилась слушать.

Ян хмыкнул и, устроившись поудобнее, начал:

— Хорошо, давай с самого начала. Это был две тысячи двадцать восьмой год, мне исполнилось восемнадцать, и я был уверен, что впереди меня ждёт только хорошее. Мир казался огромным и полным возможностей. Я думал, что всё ещё впереди: университет, карьера, путешествия.

Горько усмехнувшись, он замолчал.

— Моя семья жила хорошо, можно сказать, даже богато. У нас был коттедж с большим садом, яблонями и террасой. По вечерам я любил сидеть там с книгой или просто смотреть на закат.

Ян на мгновение задумался.

— Мама