Лишний свиток - Антон Чернов

class="p1">И вот, судя по всему, с момента создания прохода от святилища к двемерским подземельям, ведётся этакая “вечная война” между аурил и автоматонами. Последним приходится хуже — их банально меньше и новые аурил могут народиться, а автоматон, окончательно сломанный, сломан окончательно. Теоретически, фабрики их воспроизвести могут, но без сердечника толку нет, а без двемеров создавать сердечники некому. То есть, аурилихи, скорее всего, развлекаются мордобоем, ну а автоматонов всё меньше и меньше.

Ну да хрен с ними, нам их и не надо, благо от святилища они далеко и не отходят — не могут. А вот проделанные в рядах автоматонов дыры нам как раз на руку — если мы не будем уж совсем громко орать и стучать, хрен на наше присутствие кто-то из основных подземелий среагирует. Так и проблема — центурионов Анас не видел, ну и вообще отметил что “пустовато”, хотя “скорее всего — есть”.

Ну, не слишком обнадёживающе, хотя в конце концов — добычу какую-никакую приберём, тоже неплохо.

— Указывай на автоматона рукой, активируя свой луч, — напоследок выдал инструкцию Анас. — Я на него налечу, так что эффект будет как бы “от меня”, я же — нестандартный дух предков, — ехидно прошелестел он.

— Думаешь — прокатит?

— Всяко лучше, чем открыто демонстрировать твою безум… кхм, нестандартную магию.

С чем я, в общем, был согласен. Да и поминать ненормальности всякие рядом со святилищем этого психа… а ну нафиг, лучше “нестандарт”, мысленно хмыкнул я.

Так что отчитался я Ранис, которая в конце моей коммуникации тянула ко мне руки. Обниматься, несомненно — зачем ещё подпрыгивающая девица может тянуть ко мне руки? Но я её похабные устремления до поры обломал, выдав существующую информацию. И, наконец, потопали мы к двери-люку, с шестерёночным грохотом укатившей в сторону.

Тут же на нас обрушился пусть и не оглушительный, но ощутимый лязг, гул пара… Вообще, недра двемерского строения походили на субмарину, в плане металла всего, решётчатых светильников, труб-паропроводов.

Ну и гул — то ли от времени всякие там прокладки-уплотнители полетели, то ли двемерам на лязг и грохот было пофиг.

Ну и три паука, скрывающиеся в толще стен, за какими-то шторками коммуникационных ходов были прекрасно видимы в “видеть магию”. Так что, молча, потыкали мы с Ранис друг другу на них, да и двинулись, потихоньку, в башню.

На наше проникновение пауки, вписывающиеся в полуметровый квадрат в “походном” положении (понятно, что могли и на ногах подняться, и их раскинуть, но в походном — так), щёлкая лапами-манипуляторами по полу, засеменили к нам. Мне достался один, но судя по пробегающей статике — самый неприятный, так что шарашить ледяным лучом я начал даже до того, как пафосно навёл руку, и Анас скрыл паука призрачными полами своего рваного балахона. Собственно, рука была скорее психологически нужна, а так — всё осуществлялось нутром.

И паучок стал исправно замедляться… правда, молнии статики разгорались всё сильнее. Проводимость, однако, ошарашено смотрел я на развороченого и прихлопнутого лопнувшим генератором паучка. Сопротивление, однако.

И обернулся к Ранис, у которой дела оказались… ну не слишком хороши. Девчонка, видно, помня моё “не шуметь”, захватила пауков телекинезом. Но проблема в том, что я не уверен, что она бы справилась и с одним пауком из двемерита, а два откровенно дёргались в кинетическом захвате. Дурой она не была, и, держа свой волшебный жезл с нехилым набалдашником, двигала к ним “врукопашную”, что откровенно бред. Так что шепнув “стой”, я пафосно потыкал в паучидз лапой, а Анас пошебуршал вокруг них собой.

— Сильный и странный дух… Но фамильные тайны, понимаю. Только Рарил, они же функционируют!

— Но обездвижены. А сейчас мы их из строя и выведем, — заключил я, приближаясь к паукам и просто отворачивая головы, содержащие мелкие сердечники.

— Так можно было?

— А зачем ломать? Я вот хочу прихватить на обратном пути парочку. Интересно.

— Да, интересно. Правда, сердечники почти ничего не стоят, малые. Но двемерит ценен, — по-своему сынтерпретировала мой интерес Ранис.

В общем, обговорили мы дальнейшие шаги, потому что сфера — это не паук, а у нас и с ними были некоторые трудности. И в итоге аккуратно спустились по вертикальной лестнице, кивнули друг другу и шагнули вперёд.

Из технического хода-трубы выкатилась блестящая медью сфера, раскололась, раскладываясь в антропоморфного робота, с личиной в виде бородатой ряхи и замерла, задёргавшись, в “полуразборе”. Прикусившая губу Ранис, тыча в сферу посохом, не давала ей “развернуться” в боевую позицию. А я лучом, а потом Анас для вида, за четверть минуты охладили её до отключки. Дёргаться сфера перестала, просто обмякла, удерживаемая от падения с грохотом телекинезом Ранис. Ну а мы подморозили паучка, пока девчонка аккуратно укладывала сферу на двемеритовый пол.

Со сферой было посложнее: у паучка сердечник был в отвинчивающейся голове, а в сфере он хранился под панцирем торса. Но, опять же, доказывая изначально “небоевое” предназначение сфер — было откидное кольцо, просто отвинчивающаяся, предоставляющее доступ к сердечнику без кожуха.

Ранис, пока я валандался, свернула паучку голову, с некоторым опасением, но явно довольная. А потом пристально вглядывалась в мои действия, задав, по окончании извлечения сердечника, закономерный вопрос:

— Рарил, а откуда ты столько знаешь про анимункулей?

— Родители, — свалил я на тех, кого и не проверишь, — увлекались двемерами, ну а зачем ломать, то что можно изучить?

— И вправду. А ты много знаешь? И почему не сказал?

— Мало, Ранис. Я же маленьким был, в подземелья не брали, — вдохновенно врал я. — Но в доме автоматоны были, как раз паучки и сферы, да и про центурионов и баллисты рассказывали.

— Ясно, полезно. Так, в округе ничего нет, а нам надо вниз, — задумчиво протянула она.

Ну а я лезть вперёд не стал — Анас, бултыхающийся рядом, уже рассказанный “код доступа” мне показал. Так что, краем взгляда приглядывая за бродящей Ранис, я осмотрел зал. Небольшой, относительно, метра четыре диаметром, с четырьмя дверьми по периметру, двемеритовыми и запертыми. И чуть смещённым от центра двухметровым открытым бассейном, с ядовито-зелёной, без запаха, жидкостью. И смазкой, и маскировкой — бассейн и был створами на нижний уровень.

И пока Ранис бродила по периметру, совершая какие-то странные постукивания (а надо было всего-навсего повернуть рубильник), я разглядывал сердечник. В двемеритовой оплётке вращался, постоянно, шарообразный, слегка светящийся красный камень в решётчатом кожухе чёрного цвета под оплёткой. Судя по рассказанному