Легенда. Дилогия - Макс Хоффер

чего происходил характерный звон. Тут и там вино лилось рекой, песни и красивые тосты заполняли всё помещение таверны. Но всё это было, словно тихие отголоски реальности, в голове наёмника. Он не слышал ничего, что происходило вокруг него, только лицо врага всплывало перед глазами. И присутствие самого Ваала тоже вызывало живой вопрос. Что же задумал Атанасиус Мирра?

Однако были и плюсы того, что он увидел. Мирра рассказать друзьям о нём не успел, а значит эффект внезапности ему обеспечен. То, зачем отправил его грозный Крам, скорее всего, находится у кого-то из его друзей и эта цель важнее всего. Призрак сложил руки на груди и опустил брови вниз.

Вдруг его мысли бесцеремонно перебил местный пьяница, который не мог толком связать и двух слов. Да если бы и смог, то Призрак вряд ли бы понял его, но жестом тот красноречиво указывал на монету, которая оставалась лежать на столе.

— Проломить бы ему череп, — подумал он. Но вместо этого смахнул монету рукой со стола, от чего она упала и покатилась по деревянному полу, закатившись под другой стол, за которым сидела шумная компания.

Пьяница, словно лиса, охотившаяся за мышью ринулся под стол, сметая и сбивая всё, что попадалось у него на пути. Он схватил моменту в руки и уже начал подниматься, но тут же получи в челюсть от здоровяка, сидевшего как раз за этим самым столом. Тот упал, навзничь, раскинув в стороны руки. Та самая драгоценная монета, ради которой он подошёл к незнакомцу, ради которой прыгал под стол и ради которой получил удар в лицо, покатилась по гнилой доске и остановилась, ударившись об сапог Призрака.

Призрак встал и, наклонив голову, посмотрел себе под ноги. — Какая ирония, подумал он. Затем усмехнулся и вышел из таверны.

***

Башня была по истине исполинская. Длинные коридоры, высокие потолки и полное отсутствие окон, создавали впечатления подземелья. Повсюду только холод и сырость.

Сидя за столом в полумраке Тан чувствовал себя дискомфортно. Ваал почти всё время молчал, зато его сестра явно была в настроении поговорить. Стол был целиком забит всевозможными морепродуктами. Особенно много было икры, которая находилась в горшочках почти на каждом свободном его месте. Помимо дискомфорта, Атанасиус чувствовал сильное волнение из-за наёмника. Ему срочно нужно было предупредить друзей об опасности. Но вот только как ему это было сделать, оставалось загадкой.

— Ты какой-то отстранённый Атанасиус, — произнесла Крона.

— Да, я еще не вполне отошёл от поединка, — сухо ответил он.

— Вот попробуй-ка это вино. Бьюсь об заклад, оно тебе понравится.

— Спасибо за гостеприимство, — ответил он на любезность. — И всё же нет. Мне пора к друзьям и если позволите, я бы хотел отправиться к ним.

Крона немного опешила от прямоты гостя и украдкой посмотрела на брата. Ваал заметил это и тут же грозно посмотрел на Атанасиуса.

— Я могу устроить, что бы твои друзья так же находились за столом. Знаешь, только вот стульев у меня здесь маловато. Давай, я просто отрублю их головы и расположу их прямо на столе? Так тебе будет уютней в присутствии меня и моей сестры.

Тан сглотнул появившийся комок в горле. Но Крона, которая как ни странно казалась довольно доброй девушкой, нежно взяла брата за руку.

— Перестань Ваал. Не обязательно так себя вести с гостем. Всё-таки, он сегодня победил самого лучшего война, который у тебя был. Не переживай, Атанасиус, — обратилась она к гостю. — Он просто ворчит, что потерял деньги на ставке.

— Мне просто интересно, откуда ты такой взялся в наших краях? — раздражённо выпалил он. — И какого хрена тебе здесь надо?

— Мы с друзьями путешествуем по миру.

— По миру значит? Ну, вот вы и добрались до его края. И что же дальше?

— Мы еще не думали об этом.

— И не надо, я за тебя уже подумал. Ты и твои друзья останетесь здесь, пока я не разрешу всем вам уйти. Ты убил моего лучшего война. Того, кто стабильно приносил мне деньги. И теперь займёшь его место. Десять поединков и ты свободен.

— Боюсь, я вынужден отказаться.

— Ты ничего не понял, придурок. Это не предложение и не просьба. Будет так, как я тебе говорю. А если ты откажешься, твои друзья будут страдать из-за тебя. Даже если они смогут сбежать, то куда пойдут, а? Тут на многие километры нет ничего. Я выслежу и найду их. И тогда… И тогда….

— Думаю, вечер закончен, — произнесла Крона. — Отведите Атанасиуса Мирру в его покои. Сегодня он заночует у нас.

Тан попытался было возразить. Но Крона сильно сжала его руку, в надежде, что это заставит его замолчать. Она хорошо знала, что ещё немного и Ваал перестанет кидать угрозы и перейдёт к действиям.

— Что ж, с радостью приму ваше щедрое предложение, — ответил Тан.

Крона напоследок улыбнулась Тану, когда его повели в покои, а после этого сердито посмотрела на брата.

— Что? — спросил он.

— Ничего, доброй ночи. Люблю тебя!

— И я тебя, сестра.

***

Наконец, они добрались до места его ночлега. Деревянная дверь отварилась, и он прошёл внутрь. Тут же после этого, она закрылась, и он услышал, как с внешней стороны задвинули засов.

— Здорово, — с досадой произнёс он.

Посередине комнаты стояла огромная кровать, вокруг которой были расставлены свечи. На столе, возле кровати стоял кувшин и несколько пустых кружек. Стены полностью были из дерева, что придавало уюта этому месту. Атанасиус сел на край кровати, и схватившись за голову, опустил локти на колени. Он думал, как же следует поступить дальше. Из разговора стало ясно, что Ваал отпускать его не намерен, он как паук в чью паутину ты попал. Своего он не упустит это точно.

Бежать смысла не было. Ваал был права, в итоги, их настигнут, и тогда уже жалости от него ждать, точно не придётся. Возможно, остаться выжидать будет наилучшим вариантом.

— С другой стороны, десять боев не так уж и много, — подумал Мирра. Если нужно он справиться с кем угодно. Оставалась проблема, пожалуй, самая главная. Этот наёмник всё же нашёл их и он, то уж точно, не успокоится и не отступит. Нужно было, во что бы то ни стало, отправить им сообщение. Но вот только как? В этот момент дверь отворилась и в комнату зашла Крона.

Атанасиус встал, и недоумённо посмотрел на гостью. Свет свечей озарял её лицо и в его свечении, она казалась еще красивее. Она улыбнулась, и Атанасиус улыбнулся в ответ. Но потом лицо её