Человек, который видел антимир - Илья Иосифович Варшавский

эпоху расщепления ядра, столетия гидро- и ветроэнергетики. Теперь в ограниченном пространстве демонстрационного объема царила эра огня. Он рвался из сопел ракет, бушевал в цилиндрах двигателей, светился в топках паровозов, горел в допотопных металлургических печах. Дальше, дальше. Прайс нетерпеливо нажимал кнопку смены кадров. Наконец то, что он искал, – картина, поразившая его еще в раннем детстве: одетые в звериные шкуры люди у первобытного костра.

Настраивая левой рукой фокусировку, он выпустил из пистолета максимальный заряд и зажмурился от удовольствия, почувствовав на лице отблеск огня.

– Счастливцы, – пробормотал он, снова нажимая на гашетку. Красные языки пламени уже превратились в ослепительно-белое бушующее море огня, но он без перерыва выпускал заряд за зарядом.

Он знал, чем это кончится, знал по мигающим сигналам тревоги, по реву сирены, по топоту ног на лестнице, по запаху дымящейся на нем одежды.

Закрыв глаза от нестерпимо яркого света, он вырвал зубами штифт ограничителя и с перекошенным лицом нажал до отказа гашетку…

В гаснущем зареве взрыва на экране возник шестиместный лимузин.

Из желтого коттеджа вышли долговязый юноша с удочками на плече и златокудрая красотка в прозрачном нейлоновом купальнике. Тихий шепот пронесся по зрительному залу, публика узнала свою любимицу Лиллит Марлен, самую яркую звезду в созвездии Голливуда. Оператор отлично подал белую кожу актрисы на фоне красного автомобиля. Зрители, затаив дыхание, ловили каждое ее слово.

– Шестиместный лимузин «крайслер» модели тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года расходует на десять процентов меньше горючего, чем машины этого класса других фирм. Покупая автомобиль «крайслер», вы не только экономите деньги, но и выполняете свой долг перед человечеством, сберегая драгоценное топливо. Подумайте о судьбе грядущих поколений, покупайте автомобили «крайслер»!

…Лимузин медленно набирал скорость, достаточно медленно, чтобы публика могла через стекла расширенного обзора насладиться зрелищем легендарного бюста несравненной Лиллит Марлен, сидящей за рулем.

Человек, который видел антимир

Его фамилия была Горст. Горст Изекииль Петрович. Он дважды повторил свое имя, тщательно скандируя его по слогам. Вообще, это был очень скрупулезный человек, склонный к самоанализу. Я это почувствовал с самого начала, когда он впервые рассказал мне о своем даре. Он обнаружил его у себя года три назад.

– Очень трудно объяснить, как это получается, – сказал он, чертя прутиком какой-то узор на песке. – Представьте себе окружающий вас мир, – (кончик прутика прочертил большой круг), – а это вы (появился крестик в центре). – Все люди видят окружающее их пространство вот так, – (лучи от крестика к окружности), – а я одновременно и внутри и снаружи, – (стрелки вне круга, устремленные к центру). – Впрочем, вряд ли это все можно так просто себе представить.

– Действительно, трудно, – согласился я, – непонятно, как вы можете видеть все предметы одновременно спереди и сзади.

– Не совсем так. Скорее, снаружи и изнутри, но это вовсе не значит, что я вижу то, что у вас здесь. – Он дотронулся прутиком до моей груди. – Снаружи и изнутри не отдельные предметы, а весь мир в целом. Я вижу мир в его противоположностях, – добавил он, помолчав. – Может быть, я недостаточно точно выразился. Скорее всего, правую и левую модели мира одновременно.

– Как же это все выглядит?

– Очень небольшой участок пространства, в котором вместе существуют наблюдаемые мною предметы и их зеркальные отображения. Иногда они накладываются друг на друга полностью, а иногда только частично, но вместе с тем они всегда разделены какой-то неизвестной нам материальной средой, в которую погружены, как в жидкость.

Это был наш первый разговор. После этого мы много раз встречались в том же маленьком скверике, затерянном среди нагромождения многоэтажных зданий, и беседовали о его удивительной способности видеть мир. У меня создалось такое впечатление, что все это происходило у него в состоянии, близком к трансу.

Он несколько раз мне говорил, что его дар связан со способностью сосредоточиваться, отвлекаясь от окружающей обстановки. Для этого он подолгу фиксировал взгляд на каком-то блестящем предмете, о котором рассказывал очень неохотно, приписывая ему, по-видимому, некую особую силу талисмана.

Как-то я ему напомнил, что такой прием далеко не нов и известен йогам уже много тысячелетий. Почему-то это его очень рассердило.

– Ни один йог не видит дальше своего носа, – ответил он сухо и поднялся со скамьи. Ушел он не попрощавшись.

Несколько дней я тщетно поджидал его на обычном месте. Когда наконец он появился, у него был очень утомленный вид.

По его словам, все эти дни он был занят попытками установить связь с таинственным зеркальным изображением нашего мира. Результаты превзошли все его ожидания. Ему удалось обнаружить там своего двойника и даже разговаривать с ним, но это потребовало такого колоссального напряжения всех его сил, что кончилось обмороком, продолжавшимся несколько часов.

В этот вечер мы долго беседовали. Он говорил о том, что вселенная представляется ему совокупностью множества миров в общем пространстве. Эти миры пронизывают друг друга, но контакт между ними невозможен. Очевидно, они существуют в различных временных ритмах или полностью проницаемы друг для друга. Явления в них зеркально перевернуты. Это касается не только образов, но и понятий.

Его слова меня несколько озадачили. Я ему сказал, что не могу представить себе зеркального отображения понятий.

– Не понимаю, что вас смущает, – возразил он. – Возьмем хотя бы понятия о добре и зле. Они складываются из суммы представлений о том, что хорошо и что плохо. Дикарь делит таким образом только явления внешнего мира: живой тигр – это плохо, убитый тигр – это хорошо. Современный человек прибавил сюда еще массу этических и моральных категорий, но сущность остается той же: что нам во вред – это плохо, что на пользу – это хорошо. В антимире иные взаимодействия этих слагаемых.

– Значит, там убитый тигр – это плохо, а живой тигр – хорошо?

– Почему бы и нет, если тигр там не враг, а друг?

– Ну а другие миры? – спросил я.

– Они вообще недоступны нашему воображению, – ответил он, подумав. – Нельзя представить себе того, что не имеет аналогий, хотя бы отрицательных. Только наш антимир может быть еще как-то воспринят человеческим мозгом, но для этого требуются совершенно новые органы чувств, вроде тех, которыми меня наградила природа.

У него был вид тяжело больного человека. Особенно поразили меня глаза, воспаленные, с кровавыми прожилками. Казалось, они были обожжены видением того, что недоступно воображению.

Я сказал ему, что нужно на время прекратить все эксперименты и полечиться. По-видимому, напряжение последних дней губительно сказалось на его нервной системе.

– Неужели вы думаете, что я могу сейчас остановиться на полпути? – невесело рассмеялся