Туман войны - Диана Курамшина

Всё это он проговорил очень тихо, хоть Ольга и находилась рядом с нами, но стояла на пару шагов позади, давая нам «свободу» и соблюдая приличия. Она весьма ответственно относилась к своим обязанностям. И хотя мы были обручённой парой, так ещё ни разу и не оставались наедине хотя бы пару минут.

Как я поняла, Павел ждал возможности пообщаться с графом Толстым, но тот всё ещё не появился. Гостей встречали супруга и дочери губернатора. Как нам пояснили, у него была важная встреча. Пока же гости должны были развлекать себя танцами.

Совершив первый тур с женихом, я тихо попросила его пригасить Ольгу, которая, подозреваю, в силу своего положения и возраста просидит весь вечер на диванчике. Ласково мне улыбнувшись и поцеловав руку, «провидец» повёл смущённую компаньонку на следующий танец.

Как это не удивительно, но и я недолго оставалась одна.

— Добрый вечер, Варвара Андреевна, — приветствовала первой подплывшую ко мне женщину, — рада вас видеть! — стараясь как можно более искренне улыбнуться.

Госпожа Величко, как всегда, была разодета с большой помпой. Тёмно-синее платье было украшено бледно голубыми кружевами вышитыми палево-жёлтыми цветами. Тяжёлое колье поблёскивало камнями и отражало то огромное количество свечей, что находилось в зале.

— Bonne soirée, Louise! (*Добрый вечер, Луиза!) — чуть-ли не пропела она своим грудным контральто улыбаясь так приторно, что не почувствовать подвох было просто нереально. — Почему ты не танцуешь с женихом? Позволяешь разделить его внимание с приживалкой?

— Павел Матвеевич достаточно учтив, чтобы выделить танец и для моей компаньонки. — ответила, старательно удерживая улыбку на лице.

— Entre nous, ma chère, (*Между нами, моя милая) — она погладила меня по руке кончиками пальцев, унизанных кольцами, — ты должна понимать, что мужчинам требуется кое-что побольше, чем объятия и поцелуи. А учитывая твою, — тут она с трудом сдержала презрительную гримаску на лице, — лекарскую деятельность, ты наверняка в курсе этой особенности. Твой жених может быстро найти всё необходимое ему, в твоём ближайшем окружении. Тебе стоило бы это учесть.

— А что, Варвара Андреевна, после походов вашего сына, женщины в «весёлых домах» уже закончились и не с кем более получить желаемое? — меня неожиданно развеселила это попытка вызвать ревность. Дело в том, что все служительницы подобных заведений должны были периодически проверяться в городской больнице. Благодаря чему я была лично знакома с каждой и часто являлась принудительным слушателем всевозможных историй и случаев из их «служебной практики», в которых младший господин Величко порою бывал главным героем. — А может вы рассчитываете вызвать во мне неприязнь и подозрения, дабы я разорвала обручение, на радость вашим дочерям? Ведь их пристальное внимание к моему жениху ни для кого не секрет.

В начале моей отповеди женщина начала бледнеть, а потом стала покрываться красными пятнами. Я уже была готова услышать какую-то очередную гадость, как она вдруг погрустнела и произнесла:

— Tu es encore trop jeune (*Ты ещё слишком молода).

Не сказав более не слова, и надев на лицо приветливую улыбку Варвара Андреевна направилась к группке стоявших неподалёку барышень. В её доброжелательность нисколько не верилось, скорее всего пошла опять разность очередные нелепые сплетни. Я не понимала её такой подчёркнутой нелюбви ко мне.

— Ведьма опять наговорила тебе очередных гадостей? — вернувшийся Павел поцеловал мне руку. — Что ей всё неймётся-то?

— Мне кажется, она глубоко несчастна.

Моя фраза вызвала у него удивление и недоверие. Но продолжить эту тему он не смог. К нам подошёл Аким Петрович с новостью, что губернатор спустился в зал и пока есть возможность, Павел Матвеевич должен не упустить момент с ним пообщаться.

Сделав знак Егору, одетому сегодня в ливрею и выполняющему роль охранника документов, мой жених получил на руки свою, уже местами протёртую на углах кожаную папку. Оставив Ольгу на диванчике, мы прошли по залу в сторону графа Толстого, но нам всё-таки пришлось немного обождать. Рядом с тем стояла пожилая пара, явно подошедшая поздороваться. Дождавшись их ухода, мы наконец-то смогли подойти.

Отдав должное взаимной учтивости, Павел смог вручить подготовленные им документы губернатору. Тот некоторое время их читал, нацепив на нос пенсне, а потом подняв голову возмущённо уставился на моего жениха и произнёс с тихим негодованием.

— Это совершенно неприемлемо! Никто не позволит вывозить военные и аптекарские магазины^[14]! Князь Багратион клятвенно заверил меня, что городу ничего не угрожает. Ваши предположения могут посеять панику среди обывателей. Да и потом, с чего вдруг такое…

— Дмитрий Александрович, вы же посмотрели мои записи. Учитывая количество и темп движения войск, в начале июля корпус Даву^[15] будет рядом с Могилёвом! Как вы собираетесь оборонять город, у которого в наличие имеется только не предназначенный для военных действий батальон внутренней стражи? А это всего-то около трёхсот человек…

— Князь обещал, что пришлёт к нам на помощь пехотный корпус генерала Райевского! — губернатор вдруг осёкся и продолжил раздражённо. — Вот мне интересно, откуда вы, господин Рубановский, получаете подобные донесения?!

Павел Матвеевич тяжело вздохнул. Я помнила, что Райевский не успеет. Все наши попытки изменить сложившуюся ситуацию пока заканчиваются неудачей. История совершенно не хочет сойти с назначенной ей колеи.

И хотя господин Исупов, на которого в ожидании поддержки посмотрел «провидец», был с ним полностью согласен, но пойти против воли губернатора не имел никакой возможности. Поэтому он ограничился лишь пожатием плеч.

— Он и вас, барышня, сбивает с пути! Мне доложился господин Скоблевский, что вы высказали стремление вывести раненых в неизвестном направлении. Не знал бы о вашем безоглядном служении Асклепию^[16], мог бы заподозрить вас с вашим женихом в тайных сношениях с неприятелем. — заявил граф Толстой поглядывая на меня с укоризной.

— Почему же не известном? Думала вывезти в Смоленск. В обороне города они не помощники, а на благородство неприятеля к увечным нет никакой надежды. Вы же не думаете, что, лишая своих солдат медикаментов, они будут лечить наших? — ответила несколько возмущенно, хотя подобное было совершенно неприемлемо.

Поодаль столпились в ожидании губернатора слишком многие, посему нам пришлось уступить место следующим просителям.