Константа - Андрей Соболев

– Какой необычный и странный вопрос, – усмехнулся Алексей и немного растерялся. – Вы хотите спросить, верю ли я в существование в каких-то там богинь судьбы?

– Нет-нет, я вовсе не о том, – замахал руками Женя и покосился на книгу. – Это так, источник вдохновения, связь с прошлым. Я её даже не читаю, поскольку знаю наизусть, но когда смотрю на иллюстрации, то проникаюсь величием древней культуры, и это помогает думать, размышлять над некоторыми вещами. – Он отвёл взгляд в сторону. – Знаешь, меня с детства пугает неизбежность, будь то неотвратимость смерти или просто наша беспомощность перед силами природы, величием космоса и безграничностью Вселенной. Я чувствую на себе это невыносимое давление, ощущаю себя безвольной частичкой чего-то огромного, непостижимого, и это пугает до чёртиков. Неужели человек настолько бессилен даже перед обстоятельствами собственной жизни?

Алексей по-доброму улыбнулся, будто перед ним маленький беспомощный котёнок, который робко ищет свой путь. В каком-то смысле это действительно было так. Внутренний мир странного парня настолько сильно контрастировал с его поведением, что это невольно вызывало у Алексея желание помочь, вывести заблудшую душу к свету знаний.

– Вам знакома диалектика? – спонтанно спросил Алексей, чем вызывал у своего нового знакомого приступ удивления.

– Немного, читал об этом ещё в школе, а что?

– Диалектика – это наука о всеобщих законах и взаимосвязях, а конкретно о связях между причиной и следствием, частным и общим, а также между случайным и необходимым. Необходимый, в вашем случае, значит, как раз предопределённый, зависимый. Многие люди, кто начинают изучать науку, постигать законы природы, очень часто впадают в так называемый вульгарный материализм. Страдают фатализмом, когда им кажется, что всё кругом предопределено и строится на чётко прописанных законах, что любое последствие заранее известно и зашито в программный код Вселенной от самого её рождения. Будто весь мир всего лишь бесконечная дорожка из костяшек домино, которые всё падают и падают. Это как раз то, о чём вы говорили. В таком случае действительно выхода нет, как и сомнений, что каждая костяшка обязательно исполнит свою предначертанную роль. Понимаете, о чём я?

Женя нахмурил брови, пытаясь понять, куда клонит странный юноша с видом всезнайки.

– Ну-у, примерно, – с сомнением в голосе ответил он.

– Отлично! – радостно воскликнул Алексей, будто уже добился победы. – Но необходимо понимать двойственность любого явления в природе, что, помимо закономерного, в них существует и случайное. Вот представьте: идёте вы по улице мимо стройки, и тут на голову прилетает кирпич. Хлоп! – Алексей немного раззадорился и ударил одной ладонью об другую. – Последствие этого прилёта будет закономерное – скорее всего, вас не станет, а вот сам факт падения кирпича по отношению к вам является случайным. Ни в каких сводах божественных законов не прописан тот факт, что вы должны обязательно встретиться с куском летающего камня. И никакие древнегреческие богини не в силах это изменить. Зато вы можете! У вас есть сильнейшее оружие в борьбе со случайностью, а порой и необходимостью – человеческий разум. Если бы вы попытались осознать свои действия, понять возможные последствия от хождения рядом со стройкой и принять своевременные меры, то могли бы избежать этой трагедии. Именно познание окружающего мира и его законов дарует человеку власть над природой и обстоятельствами, только знание делает нас по-настоящему свободными. Так что ответ на ваш вопрос – нет, человек вовсе не бессилен, но, безусловно, очень слаб, и нам нужно сильно постараться, чтобы сломить иго обстоятельств. Но ведь именно поэтому мы пришли в этот институт, не так ли?

Женя довольно ухмыльнулся и впервые посмотрел на собеседника с большим уважением.

– Да, именно поэтому я здесь, ты абсолютно прав. Как всё красиво живописал, аж до мурашек. Тебе нужно обязательно идти в аспирантуру и читать лекции, язык у тебя явно такой же острый, как и ум.

– Ой, нет, что вы, – покраснел Алексей. – Я не люблю выступать на публике.

– Ну и зря, такой талант пропадает. А вообще, в своих размышлениях я приходил к таким же выводам. Я потому и заинтересовался наукой. Искал способы изменить мир, экспериментировал, строил всякие устройства. Одно время любил романы про путешествия во времени, бредил идеей создать машину времени, вернуться в прошлое…

– Путешествия во времени невозможны, это антинаучно! – внезапно отрезал Алексей.

– Да знаю я, знаю… – с грустью подтвердил Женя. – Это было ещё в детстве. Когда я начал погружаться в науку, то очень быстро понял, что такое бывает только в сказках, а реальность оказалась очень жестокой и… сложной. Я погружался всё глубже и глубже в строение материи, и чем больше узнавал, тем сильнее терял уверенность в собственных силах. – Он вздохнул и повертел книгу в руках. – Я иногда люблю вот так уединиться с книжкой, чтобы просто подумать, поразмышлять о коварствах судьбы. Но никогда не оставлял идею изменить мир. В нём столько ужасного, столько неправильного. Чувствую, что я уже очень близко, чтобы раскрыть тайны Вселенной, что ответы где-то там, внутри, нужно лишь копнуть ещё немного глубже. И тогда мы сами станем богами, Алексей, сможем трактовать миру свою волю. Больше никакого горя или болезней, больше никаких войн и катаклизмов, нужно только найти тот общий закон, о котором ты говорил, и тогда мы будем властвовать над обстоятельствами.

Алексей не знал, как реагировать на подобные откровения, поэтому выразил на лице все эмоции сразу и нервно поскрёб ногтями щёку.

– Ого, вот это у тебя планы.

– Считаешь, плохие?

– Глобальные, я бы сказал.

– Но мы ведь пошли в науку, чтобы изменять мир, разве нет?

– Пожалуй, что