Комбриг. Сентябрь 1939 - Даниил Сергеевич Калинин

Но в любом мне удалось посеять в душе его ростки сомнений, что стремительно взошли и дали свои плоды. В конце концов, одно дело попасть под раздачу за то, что сделал все необходимое на свой страх и риск! Насколько мне известно, товарищ Сталин мог и просить подобную удаль и оправдать спорные решения командиров… И совсем другое — получить по шапке за то, что не выполнил требования устава, испугавшись уже потерявших актуальность указаний! Причём в июне 1941-го за подобную нерешительность жёстко расправились с многими высшими командирами западного военного округа/фронта! Павлов, Оборин, Коробков… Список фамилий на самом деле весьма значительный, но иных я просто не помню.

Между тем, после недолгой заминки (и явно тяжёлых раздумий), политработник протянул мне руку:

— Ладно, Семеныч, я тебе верю. А если что… Значит, вместе и ответим.

Теперь понятно, почему комбриг был дружен с комиссаром… Но крепко пожав протянутую мне руку, я все же решил не рисковать:

— Спасибо тебе друг. И поверь — я знаю, что так будет лучше… Но у меня к тебе огромная просьба. Подкрепление нужно уже вчера, сам понимаешь. И от того, насколько быстро оно подойдёт, зависит исход первого, самого принципиального боя с немцами! Потому я прошу — возьми штабной броневик, я тебе ещё два пушечных выделю в сопровождение. Доберись до Шарабурко, ускорь подход наших!

Комиссар даже как-то облегчённо улыбнулся:

— Всё сделаю, как надо! И подкрепления обязательно будут… А в сопровождение мне и одного БА-10 достаточно.

Мне осталось только с чувством хлопнуть товарища по плечу (эх, знать бы ещё его имя!):

— Спасибо тебе, друг! Крепко выручишь, очень крепко!

Глава 3

— Товарищи командиры! Немецкие фашисты подло ударили по нашим танкистам из засады! Разведрота понесла потери, ответным огнём уничтожена вражеская батарея! С этого момента все, о чем вы говорили польским крестьянам и солдатам — а именно, что мы идём на выручку и поможем в борьбе с немцами…

На мгновение я прервался, размышляя, как привильно закончить мысль — после чего без затей отрубил:

— Теперь это все не просто слова. Враг сделал ход — и мы ответим!

— Ура!

Кто-то из взводных и ротных командиров поддержал меня неестественно бодрым кличем — но большинство военных смотрит на меня напряжённо, даже немного растерянно. Их наверняка вусмерть заинструктировали на счёт того, что в сторону «немецких товарищей» даже целиться нельзя, не говоря уже о том, чтобы стрелять… И тут такое.

Решив не терять время, я принялся коротко, по-деловому инструктировать командиров:

— Значит так, мы заходим в восточный городской сектор Львова. В настоящий момент его занимает единственный польский батальон — в боевой контакт с поляками не вступать, с их командованием я выйду на связь в ближайшие минуты. Уверен, сумею добиться боевого взаимодействия.

А вот теперь командиры смотрят на меня уже чуть иначе — как только перешёл от лозунгов к делу, люди собрались, сосредоточенно вслушиваясь в мои слова.

— В настоящий момент в боевое соприкосновение с немцами вступила наша разведка. Идём им на выручку, приближаясь к центру города. На каждый танк у нас получается примерно по двадцать кавалеристов — но из числа эскадронов я прошу сформировать группы самых опытных, умелых стрелков по два человека от отделения.

Вот не знаю я, есть ли в составе кавалерийских подразделений «отделения» и как в эскадроне именуется взвод (может, «полуэскадрон»?) — но даже если и ошибся с терминологией, меня все равно поняли.

— Группы опытных стрелков вместе с расчётами ручных пулеметов занимают высотные здания у линии боевого соприкосновения, например, колькольни церквей. Задача стрелков — вести точный огонь по врагу, выбивая прежде всего унтеров и офицеров. Последние, как правило, вооружены пистолетами-пулеметами… И конечно, помогать продвижению пехоты и танков пулеметным огнём.

Это, кстати, опыт вовсе не Чуйкова. Так воевали сами немцы в моем родном Ельце…

— Танки следуют под прикрытием спешенных кавалеристов, как минимум отделение на один танк. В условиях городского боя, где противотанковые гранаты, связки ручных гранат или бутылки с зажигательной смесью можно бросать прямо вниз, из окон многоэтажных домов, пехотное сопровождение боевой машины — это её щит. В то время как орудие танка и его спаренный пулемёт — это уже меч единой боевой группы!

Вновь перехожу на какие-то патетичные сравнения — и, осадив сам себя, завершаю коротко и сухо:

— Прежде всего занимайте угловые дома на перекрёстках — а вдоль улиц идём, держась правой стороны. Гранаты раздать бойцам, танкисты поделятся своим запасом «эргэдэшек» с кавалерией — так, чтобы было по три, по четыре штуки на брата! Если необходимо, проведите с бойцами инструктаж, напомните, как пользоваться гранатами… В бою вперёд не бежать — при появлении противника пехота залегает, ведет прицельный огонь, танкисты подавляют вражеские огневые точки пулеметно-пушечным огнем. Помимо противотанковой артиллерии нашей технике опасны также бронебои немцев с противотанковыми ружьями и гранатными связками — их необходимо выбивать в первую очередь… Если что — немецкое или польское трофейное противотанковое ружье есть огромная по длине винтовка на сошках, не перепутаете. Танкисты! Вперёд пехоты — не лезть! Ваш основной враг — это немецкая противотанковая артиллерия и вражеская бронетехника! При столкновении с фашистами открывайте огонь первыми, не раздумывая, с коротких остановок! Маневрируйте, уходите от ответного огня в закутки между домами или на соседние улицы! Также используйте дымовые шашки, чтобы сбить прицел врагу или создать видимость подбитой машины… Пока что заряжайте осколочными на фугас — те нормальное сработают и против пушек, и против легкой бронетехники.

Вроде все сказал? А, стоп!

— И самое важное! Если начнется налет вражеской авиации, старайтесь или спрятать боевые машины в парковой зоне, в узких закоулках среди домов, или максимально сближайтесь с врагом — чтобы немецкие летчики не имели возможности безнаказанно вас уничтожить… В городском бою каждый танк, каждая боевая группа действует зачастую самостоятельно, больше взвода в одном месте не развернуть. А потому каждый боец сам себе генерал! От вас требуется инициатива и решительность — а задача стоит простая: уничтожать врага там, где вы его видите. Активнее используйте гранаты, не сбивайтесь в кучи, старайтесь целиться при стрельбе — а при взаимодействие с врагом перемещайтесь короткими перебежками в три секунды! Про себя говоришь: «триста один, триста два, триста три, падай»! — и упал. На тридцать метров сблизился