Измена под марш Мендельсона - Ольга Ромина

Ольга Ромина  

Измена под марш Мендельсона

Глава 1

– Согласны ли вы, Ева Дмитриевна, взять в законные мужья Алексея Михайловича? – торжественно вопрошает регистратор.

Колоритная дама сегодня регистрирует наш брак. Она уже прочитала нам лекцию о том, что есть семья. И спросила Лешку, согласен ли он. Конечно, Леша согласился.

Теперь моя очередь.

– Нет, – звонко, четко и уверенно произношу я, широко улыбаясь.

А вот отрепетированная улыбка на лице регистратора медленно гаснет. Наши свидетели охают и таращатся на нас в шоке.

– Ева, не время шутить, – зло шипит Леша, дергая меня за руку.

– Да какие шуточки, – шиплю в ответ.

А за нашими спинами уже гости шепчутся.

– Ева Дмитриевна, я задаю вам вопрос еще раз, – регистратор уже не улыбается. – Согласны ли вы, Ева Дмитриевна, взять в законные мужья Алексея Михайловича?

В зале торжественных бракосочетаний центрального ЗАГСа нашего города повисает напряженная тишина. Если бы в феврале здесь летала муха, все бы слышали ее жужжание. Дама впивается в меня взглядом густо накрашенных глаз.

– Нет, – снова отвечаю я. – Не согласная я.

– Тогда регистрация брака невозможна, – дама захлопывает папочку. – Прошу покинуть зал.

– Никуда мы не пойдем! – кричит Леша, разворачивая меня лицом к себе. – Подождите минуту! Ева пошутила! Вы же знаете, какие невесты нервные бывают! Евочка, любимая, скажи, что ты пошутила. Давай распишемся и поедем отмечать. Я знаю, ты устала. Предсвадебные хлопоты и все такое, – тараторит он. – Погуляем в ресторане, а потом полетим на океан. У нас свадебное путешествие и все такое.

– Нет, – опять повторяю, улыбаясь зло.

А потом поднимаю правую руку, в которой зажат увесистый свадебный букет из мелких роз, гипсофил, эустом и всякой зелени, и от души и с размахом влепляю им Лешке.

– Дура! – вопит он под осыпающиеся лепестки. – Мозгами тронулась?!

– Да! – рявкаю в ответ. – Когда решила за тебя выйти! Кобелина!

От второго удара Лешка успевает прикрыться.

– Да чтоб у тебя язык отсох и достоинство! – ну все, злость сдерживать больше причин нет. – Ты офигел мне изменять?

– Точно крыша у тебя поехала! – вопит Лешка, а глазки-то забегали! – Что ты несешь?!

– Я. Вас. Видела! – каждое слово я сопровождаю ударом букета. – Ты там с Машкой! Прям в ЗАГСе! Вот сейчас!

Я задыхаюсь от злости, и связно говорить не получается. Свидетель со стороны моего благоверного разумно отступил за тумбу регистратора. А вот свидетельница…

– Прекратите немедленно! – орет регистратор, отвлекая меня. – Покиньте зал! Или я вызову охрану!

Лешка, воспользовавшись подсказкой, начинает пятиться к закрытым дверям, через которые мы вошли под ручку минут пятнадцать назад. Чем приводит меня буквально в бешенство.

– Стоять! – рявкаю я.

Я вся киплю и сейчас просто взорвусь!

– Ага, щас! – Лешка все ускоряется.

Подхватив одной рукой подол своего дизайнерского платья, иду за ним. Наши родители, друзья и прочие гости смотрят на этот скандал, раскрыв рты.

– Предатель! – кричу я. – Изменник!

Но тут, пробегая мимо толпы приглашенных, я взглядом выцепляю Машку, пытающуюся слиться с праздничным пышным интерьером.

Моя лучшая подруга. Уже бывшая. Она же свидетельница. Надо было еще в комнате невесты ей прическу испортить. Но тогда не вышло бы так эффектно всем сообщить об отмене свадьбы.

Резко разворачиваюсь к ней.

Нет, вообще я хорошая девочка. Воспитанная и всё такое. Но всему есть предел!

– Ну что, подруженька? – размахивая изрядно потрепанным букетом, наступаю на нее. – Достаточно ли теперь тебе горячо?

– Ева, – ее голос дрожит, но она пытается улыбаться, – это не то, что…

– Ну нет! Это то самое! – рявкаю я. – Это называется измена! Вы там как кролики! Прямо перед нашей росписью!

– Она сумасшедшая! – завопив, Машка стартует с места, задрав подол вечернего платья чуть ли не до талии.

– Змея! – ору я, запуская в нее букетом.

И попадаю прямо в декольтированную спину. Машка спотыкается и вываливается в открытые двери. Женишок мой уже успел сбежать, бросив свою любовницу. Трус несчастный!

Подхватываю подол двумя руками. Вижу цель, не вижу препятствий. И меня вот вообще не смущает, что на нас теперь смотрят все, кто есть в ЗАГСе.

Четырнадцатое февраля. День всех влюбленных. Желающих пожениться просто огромное количество. Дата очень романтичная и ЗАГСы битком.

Зато этот день все точно запомнят!

Машка, путаясь в платье, пытается встать с колен. Я бы ее догнала, но меня перехватывает папа.

– Евочка, успокойся! – просит он.

– Сейчас Лешке и Машке покажу, какая я милая мордашка при бабле, и успокоюсь, – рычу я, вырываясь. – Где этот трус?! Как ныкаться по подсобкам, так он экстремал. А как отвечать, так слился! А вы чего еще здесь? – ору гостям. – Давайте по домам! По техническим причинам свадьба отменяется! У жениха ширинка случайно расстегнулась, когда рядом Машка была!

– Хамка! – кричит моя несостоявшаяся свекровь. – Устроила тут такое!

– А сыночек ваш козлина! – не остаюсь в долгу я.

Мы скандалящей толпой вываливаемся из зала в холл.

– Лешка, скотина, иди сюда! – меня захлестывают злость и адреналин.

Посмотреть представление в холл высыпали из всех залов и комнат невест. Охрана тоже тут как тут. Мужчина в серой форме бегает по нам растерянным взглядом.

– А за ресторан кто отдаст? – лезет мама Лешки.

– Сыночка ваш! – я упираю руки в бока, как базарная баба. Настроение – скандалить. – С него и требуйте. Да плевать мне на этот ресторан! – взрываюсь я. – Валите по домам! Что, не ясно, что мы не помиримся?

– А там ваш жених и девка его на улицу вышли, – сообщает мне кто-то из не наших гостей.

Прищуриваюсь. И стартую к двери.

– Куда голая на улицу? – мама пытается меня остановить.

Но февральский мороз меня не очень волнует. Меня согревает гнев. Пробежав через холл, вылетаю на улицу. Я вижу, как по парковке бегают Лешка и Машка, выискивая наш лимузин.

– Далеко собрались? – кричу им. – А поговорить?

Но поговорить они категорически отказались. Вот только не рассчитали, что лимузину выехать будет очень сложно. Вся парковка заставлена машинами. Но несколько выделяются особенно. Эти авто очень дорогие. Кажется, тут женится кто-то богатый. Ой, да и плевать.

– Стоять! – кричу предателям.

Но они меня не слушают. Скользя, пробираются к проезжей части. И пока я добираюсь туда, успевают упаковаться в такси!

– А, черт, черт, черт! – я топаю, и едва не падаю. Скользко!

Сбежали! Нашкодили и сбежали!

Но на улице в одном платье стоять холодно, поэтому возвращаюсь к зданию ЗАГСа. Там на крыльце мои родители и родители Лешки выясняют отношения.