Российский колокол №1-2 2021 - Коллектив авторов

На Радомской красный вагончик неслабо тряхнуло, но тот, сделав вид, что ему всё нипочём, покатился дальше. Саша разоблачил свою зевоту и сказал:

– Нынче

обнажают зубы если,

только чтоб хватить,

чтоб лязгнуть…

– Вы мне, молодой человек? – повернулась к Щеглову пожилая подслеповатая пассажирка.

– Нет-нет, извините… Это я – действительности…

Пассажирка поправила цветастый платок и тотчас утратила интерес к соседу.

«А ведь Струж мимо факта не проходит… – думал Саша. – Работает, работает… И работой этой чёрную меланхолишку гонит… Вот уж у кого точно не муравьиный спирт вместо крови. Только куда это приведёт?»

…Поэт и сам не заметил, как очутился на улице Советской. Дремучей-предремучей… Вынул из кармана яблоко и, откусив жёлтый бок да пожевав, стал осматриваться.

«Сказали, что эта дорога меня приведёт к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор всё тянутся передо мной кривые, глухие, окольные тропы…»

Струж закашлялся.

– Гляжу, здесь волчьей ягоды немерено… Пособирать, что ли? Значит так…

Я собираю волчью ягоду,

хоть несъедобная она,

но несъедобное и яблоко

являлось в оны времена…

От нетерпения Василий Сидорович даже ускорил шаг.

– Никто меня не остановит,

теперешние времена

перерастут назавтра в оны,

где волчья ягода…

И тут Струж вдруг развернулся и зашагал назад, к тусклому фонарю, всё повторяя последнюю строчку. А в животе из-за яблока схватились спазмы.

«Отрава, яд… Еда, една… Нет, всё-таки лучше – ядна…»

– Вот этим и закончить:

где волчья ягода ядна.

В каком часу и как Струж добрался домой, он не знал. Не понимал. Всё плыло перед глазами – как будто его и впрямь отравили. Почти в горячке тиснул стихотворение в ноутбук и отправил по электронной почте Щеглову.

* * *

Утром Саша уже знал это стихотворение наизусть, расхаживал по квартире и декламировал жене. Но был он в приподнятом настроении лишь до тех пор, пока не вспомнил о лобоузких, которые ни черта не поймут, что же такого удивительного написал этой ночью Струж.

Ничего не объясняя жене, Щеглов закрылся в кабинете и полез в книгу, что читал накануне. Он сразу натолкнулся на свою карандашную пометку: «…цветок волчьего лыка издали пахнет чудесно, как гиацинт, но стоит его поднести к носу поближе, то запахнет так худо, хуже, чем волком. Смотрю на него сейчас, и дивлюсь, и по нём вспоминаю некоторых людей: издали очень хороши, а подойдёшь поближе – запахнут как волки».

– Как волки! – вздохнул Саша.

Современная поэзия

Женя Левкович

Поэт-переводчик, драматург, член СП СПб. и Литфонда России.

Профессионально занимается поэзией с 90-х – ЛИТО Г. Семёнова, семинары А. Кушнера, СМП «Четверг-Вечер» Г. Гампер.

Книги стихов: «Анамнез» (1999 г.), «Травник» (2000 г.), «На Грани не…» (2003 г.), «Евин Рай» (2008 г.), «Вокруг Петербурга» (2013 г.), «Полезные советы по Жизневодству» (2014 г.), «Кодекс Времени» (2015 г.), «Слова без Песен» (2017 г.), «Каталог Мифических Имиджей» (2019 г.).

Пьесы: «Однополые Гиперболоиды Вращения» (2013 г.), «Измена, или Five to five» (2014 г.), «Абсурд Абсурда» (2018 г.).

Подборки стихов и переводов: «Folio Verso» (http://folioverso.ru/slova/6/3.htm), «Молодой Петербург», «Нева» (https://magazines.gorky.media/neva/2007/2/stihi-1052.html), «Неизвестный Петербург», «Моя Победа», «Семь Искусств» (http://7iskusstv.com/2015/Nomerl0/Levkovichl.php), «Ленинградская область – территория успешных людей», «Портрет» и др.

Божественный Coviмерон-19

Март

I

Земную жизнь пройдя до половины,

Мне вновь пришлось любимое Окно

Покинуть сквозь чухонские равнины,

Привычно убедившись, что оно

Неплотно заперто, а если что – припрятан

Под Коткой ржавый ключик золотой…

Бежали рядом ёлки ряд за рядом —

Ещё не партизанским спецотрядом, —

Хоть пограничный дуб уж ныл: «Постой!

Зачем тебе туда? А может, маску?

А может, руки пятый раз помыть?

Ты повнимательней вчитайся в эту сказку…»

Но всё это на детскую раскраску

Столь походило, что лишалось права быть.

II

День уходил, и неба воздух тёмный

Клубился над просторами плотин,

И мой фрегат «Летучий» в Глубь Низин

Причалил. Тут же в Графский Лес укромный

Мне удалось добраться без причуд —

Без образин рогатых, чудо-юд, —

Хоть маскарад как будто был в разгаре,

И хлоркою уже на тротуаре

Бесов гоняли кое-где… Но здесь, в Лесу,

Медведь ворчал лениво на лису,

Пел соловей, цвёл крокус, на весу

Нарцисс ронял в овраг своё: «Едва ли

Вы что-нибудь прекраснее видали…»

И чайки гадили на всю эту красу.

III

«Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ…»

Куда? Кого? Совсем с ума сошли!

«Среда!» – орёт будильник в исступленьи.

Ну хорошо! На службу с ним ушли…

Мы прокатились в медленном трамвае,

Мы кофе выпили на ветреном углу.

Но кто-то вдруг чихнул в Уханьсарае,

И рухнул мир в безудержную мглу.

Трамваи кончились, и прекратился кофе.

Кино, музеи, театры – всё под ключ!

Шлюх в кофешопах, шнапс в зелёном штофе —

Всех запереть и запретить! Кто при Голгофе?

Ну, эти сами разбегутся из-под туч…

IV

Едва ко мне вернулся ясный разум,

В нём замаячило заветное Окно (!) —

Нырять в него, как в прорубь, было сразу…

Но поздно! Видимо, не суждено.

Сомкнулись ставни, и замки сменили

На электронный хитроумный код,

И всё, что оставалось на виниле,

Расплавилось в онлайновой ванили.

Кот Шрёдингера и Чеширский кот

С котом Учёным собрались на вече

Под вопли половцев и печенегов вой,

Принять стремясь обличье человечье,

Отгородясь китайскою стеной

От человечества, чтоб скрыть своё увечье:

V

«Мы подошли к окраине обвала», —

Промолвила улыбка без кота.

«У нас ещё такого не бывало», —

Мяукнула коробка. – «Суета

Всё это, – рявкнул третий, полосатый. —

Здесь главное, чтоб цепь не подвела,

Как говорил великий вождь усатый…»

«Который из усатых? – Голова

Без витязя в их тайный чат включилась. —