Не будите спящих демонов. Персонажи народных сказаний и герои реальной истории - Анатолий Николаевич Вершинский

Реже встречается прямая речь Всеволода в других древних летописях – киевской и новгородской. Сначала рассмотрим свидетельства киевского летописца.

В 1194 г. киевский трон при поддержке Всеволода Юрьевича занял Рюрик Ростиславич. И тотчас отдал своему зятю – волынскому князю Роману Мстиславичу несколько городов на правобережье Днепра, часть которых рассчитывал получить великий князь владимирский. Оскорблённый попранием своих интересов, в 1195 г. «присла Всеволодъ, князь Соуждальскы, послы своя ко сватоу своемоу Рюрикови, река емоу тако: Вы есте нарекли мя во своемь племени, во Володимерѣ, старѣишаго, а нынѣ сѣдѣлъ еси в Кыевѣ, а мнѣ еси части не оучинилъ в Роускои землѣ, но раздалъ еси инѣмь, моложьшимъ братьи своеи, даже мнѣ в неи части нѣтъ. Да то ты, а то Киевъ и Роуская область, а комоу еси в неи часть далъ, с тем же еи и блюди и стережи, да како ю с нимъ оудержишь, а то оузрю же, а мнѣ не надобѣ»[85]. («Прислал Всеволод, князь Суздальский, послов своих к свату своему Рюрику, говоря ему так: “Вы нарекли меня в племени своём, Владимировом, старшим, а ныне ты сел в Киеве, а мне части не уделил в Русской земле, но раздал иным, младшим братьям своим, даже части в ней нет мне. Но вот ты, а вот Киев и Русская область, и кому ты в ней часть дал, с тем же её и блюди, и сторожи; но как её с ним удержишь, на то посмотрю; а меня [это] не касается”».)

Боясь лишиться поддержки могущественного союзника, Рюрик поспешил исправить ошибку, и в 1196 г. на просьбу киевского князя о военной помощи Всеволод ответил положительно. Ответ был предельно лаконичен: «Ты починаи, а язъ готовъ с тобою»[86].

Несколько посланий Всеволода Большое Гнездо сохранила Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Эти послания (или их пересказы) весьма лаконичны.

Без лишней патетики Всеволод Юрьевич объяснил деловым новгородцам необходимость замены их князя в 1205 г.: «В земли вашеи рать ходить, а князь вашь, сынъ мои Святославъ, малъ; и даю вамъ сына своего старѣишаго Костянтина»[87].

Впечатлило новгородского летописца то, как вразумил владимирский великий князь в 1208 г. мятежных рязанцев, захвативших его сына Ярослава с придворными людьми (сведения об этом событии помещены в статье 1210 г.): «…ходи Всеволод на Рязань и рече имъ: Поидите ко мнѣ съ сыномъ моимъ Ярославомъ за Оку на рядъ; и переидоша к нему, и ту я изъима, и посла полкы и изыма жены и дѣти, а град их зажьже; и тако расточи их по градомъ»[88]. («…выступил Всеволод в поход на Рязань и сказал им: “Пойдите ко мне с сыном моим за Оку на переговоры”; они перешли к нему, и тут он их взял под стражу, и послал войска, и взял жён и детей, а город их поджёг; и таким образом рассеял их по городам».)

В 1207 г., забрав из Новгорода Константина, Всеволод Юрьевич вернул новгородцам Святослава. Но в 1209 г. они сместили и заключили во владычном дворе Святослава и его свиту, а на княжеский стол посадили Мстислава Мстиславича, из младшей ветви смоленских князей. Тот снарядил войско и выступил против Всеволода. Владимирское посольство застало Мстислава в Полоцке. Всеволод в жёсткой форме, делая упор на своё старшинство в роду Мономаха (статус «отца»), предложил обменять Святослава с его приближёнными на новгородских гостей, задержанных с их товаром во Владимиро-Суздальской земле: «Ты ми еси сынъ, а язъ тобѣ отець; пусти Святослава с мужи, и все то, еже задѣлъ, исправи; а язъ гость пущу и товаръ»[89]. («Ты мне сын, а я тебе отец; отпусти Святослава с мужами и, если чем обидел, всё то исправь; а я гостей отпущу и товар».) На том целовали крест и взяли мир.

Заявления владимирского великого князя, записанные киевскими и новгородскими летописцами с переданных им его слов, но отнюдь не под его диктовку, укрупняют в портрете Всеволода Юрьевича важные детали – черты строгого и расчётливого хозяина немалой части русских земель.

Многим из распорядителей державного наследия стоило бы вглядеться в черты своих великих предшественников, прислушаться к их речам…

Родоначальница владимирской династии

Свято-успенский княгинин женский монастырь основал в 1200 г. владимирский великий князь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо. А настояла на этом первая его жена Мария, в иночестве Марфа. Честные мощи благоверной княгини, удостоенной местного почитания, хранятся в соборе Успения Пресвятой Богородицы, в его Христорождественском приделе. Этот собор стал родовой усыпальницей княгинь и княжон владимирского великокняжеского дома. Здесь, в одном приделе с Марией, погребена вторая супруга Всеволода Большое Гнездо – Анна; а в другом, Благовещенском, – жена святого благоверного великого князя Александра Невского – Александра Брячиславна, в схиме Васса[90], и их дочь – Евдокия Александровна.

Второй храм обители – церковь во имя Казанской иконы Божией Матери. Относится к XVIII в.; имеет также два придела – в честь святителя Иоанна Златоуста и мученика Авраамия Болгарского, частица мощей которого хранится в главном храме обители – Успенском соборе.

Монастырь неоднократно страдал от пожаров и нашествий. Первоначальная постройка Успенского собора не сохранилась. После Батыева погрома обитель долго пребывала в запустении. Заново отстроенный Успенский собор относится к XVI в. Он возведён на фундаменте старой постройки, несколько раз перестраивался, но после реконструкции в 1960-е гг. принял первоначальный вид. Этот храм – замечательный образец раннемосковского зодчества; других зданий подобного стиля во Владимире нет. Внутри стены собора расписаны фресками 1647–1648 гг., выполненными московской артелью во главе с известным изографом Марком Матвеевым.

В 1923 г. Княгинин монастырь был закрыт, его стены и колокольню снесли. А пять лет спустя Успенский собор стал хранилищем Государственного архива Владимирской области. В 1985 г. здесь открыли музей атеизма, позже переименованный в музей Православия.

Монашеская жизнь вернулась сюда только в 1993 г. Ныне при монастыре действует Регентская школа, где все желающие обучаются искусству регентства (дирижирования) в храме. В 2000 г. открыт приют для девочек-сирот. Есть и воскресная школа.[91]

20 апреля 2017 г., в Светлый четверг, я сподобился нечаянной радости участвовать в вечернем богослужении в Успенском соборе Княгининой обители. Певчие в храме – насельницы монастыря. Их чудесное, воистину ангельское пение незабвенно…

А на следующий день, в пятницу Светлой седмицы, в стенах Владимирской областной научной библиотеки состоялась XXII Межрегиональная краеведческая конференция, где я прочёл доклад[92], который и лёг в основу этой статьи.

Великая княгиня Владимирская, первая жена Всеволода Большое Гнездо, в Лаврентьевской летописи представлена как Мария Всеволожая