Полководцы Победы - Леонид Михайлович Млечин

ноября в Крым по приказу Сталина прибыл маршал Григорий Иванович Кулик. Он поручил командовать всеми войсками на территории Крыма генералу Батову. Но было поздно, и он уже не мог переломить ход боевых действий. Началась эвакуация.

Однако части немецкой группы армий «Юг» были истощены и лишились наступательного потенциала. В штаб Рунштедта в Полтаву приехал главнокомандующий сухопутными войсками вермахта генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич. Рундштедт пребывал в дурном настроении. Много пил, чтобы справиться с напряжением. Рундштедт откровенно признался Браухичу, что его армии должны остановиться, зарыться и перезимовать. Но Гитлер гнал вермахт вперед, требовал дойти до Волги и захватить Северный Кавказ. Рундштедт ответил фюреру, настаивая на своем решении: «Если нет доверия к моему руководству, то прошу заменить меня кем-то, кто пользуется доверием верховного командования». Взбешенный Гитлер 1 декабря уволил генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта. Он стал первым крупным немецким военачальником, который потерял свой пост из-за неудач на поле боя. Прежде немцы только наступали…

А еще через несколько дней началось контрнаступление под Москвой. И вслед за Рундштедтом должности лишится и главком сухопутных сил генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич.

Город на Волге

Павел Иванович Батов участвовал в разгроме вермахта под Сталинградом. Сталинградская битва – сложнейшая операция: победы легко не даются! Это плод совместного творчества многих выдающихся военачальников.

Началось с того, что в 1942 году Батов был назначен командующим 4-й танковой армией Донского фронта. Начальник штаба доложил о составе армии.

Батов не выдержал и перебил его:

– Позвольте, а про танки почему не говорите? Сколько в армии танков?

– Армия имеет четыре танка, – ответил начальник штаба.

Надо отдать должное Батову. Генерал пошутил:

– Должно быть, потому наша армия и называется четвертой танковой?

Начальник штаба принял шутку:

– «Четырехтанковая» армия!

Ночью Батов доложил о ситуации командующему фронтом Рокоссовскому. Тот рассмеялся: «На воине всякое бывает». Армию переименовали в 65-ю общевойсковую.

Трудное было время. Но главное другое: 65-я армия под командованием генерала Батова, громя фашистов, прошла от Волги до Одера, и ее победам 27 раз салютовала Москва.

Батова как полководца отличала тщательность подготовки каждой операции, даже если кому-то казалось, что победа достанется легко.

«Не зная противника, невозможно планировать операцию, – писал Батов. – Мы призывали командиров дивизий тщательно изучать противника, сами бывали в частях и подразделениях и поддерживали хорошую связь с соседями. Офицеры соседних армий часто заходили к нам, уточняли обстановку, делились своими впечатлениями, рассказывали о своих перспективных планах.

Штабные офицеры большей частью находятся в тени истории, и часто слава приходит к ним последним, если не обойдет молчаливо стороной. Но в жизни армии они играют далеко не последнюю роль. Долголетний опыт позволяет мне сказать, что воля командарма, глубина его решений и степень влияния на войска тем больше, чем лучше научился он опираться на свой штаб».

Армии Батова не хватало танков. Но командующий армией все рассчитал правильно и точно. В дневнике боевых действий 65-й армии за январь 1943 года записано: «Наверное, ни один род войск не переносил столько тягот боевой жизни, такого физического напряжения сил, с чем пришлось встретиться здесь нашей пехоте. В суровые морозы, в открытых степных пространствах, при невозможности воспользоваться землянками и блиндажами, день и ночь пехота не давала покоя противнику. Она неудержимо рвалась вперед».

Воет метель, вспоминал те дни Павел Иванович Батов. Лютый мороз. 30° ниже нуля. К ночи бывало и все −40°:

«В середине января, мы выгнали фашистские войска в открытую степь, на мороз. Но в декабре и начале января им было легче, чем нам: их оборона имела в глубине и по фронту много населенных пунктов, оврагов и балок. У нас же, куда ни кинешь взор, – бескрайняя степь. Негде укрыться и обогреться.

Но в наших войсках царило в те дни страстное, неудержимое стремление пробиться к берегу Волги. И вот по всему 11-километровому фронту прорыва загрохотала вся наша артиллерия. Такой мощи огня еще не знала военная практика».

Почти час по приказу Батова продолжалась артиллерийская подготовка. Потом вперед пошли танки с десантом. И поднялась пехота.

«Мы не ожидали такого количества пленных, – вспоминал Батов. – Командиры дивизий доносили: “Направляю колонну пленных – шесть человек по фронту, километр в глубину”. Колонны тянулись к железнодорожному виадуку, где велся точный подсчет.

Потом мы пошли на берег. Стояли и смотрели на Волгу. По льду уже тянулись вереницы подвод и пешеходов. Жители города возвращались к родным местам. Великая битва на Волге кончилась. Но она наложила свой отпечаток на все – и на события, и на людей. На огромном фронте – от Ленинграда до Кавказа – развертывалось наступление наших войск».

Жуков даже не поверил

Летом 1944 года 65-я армия в составе 1-го Белорусского фронта принимала участие в операции «Багратион», которая войдет в историю. Победа в этом сражении откроет Красной армии дорогу на Берлин. Операцией руководили лучшие полководцы страны – Георгий Константинович Жуков и Александр Михайлович Василевский. 1-м Белорусским фронтом командовал Рокоссовский.

Генерал Батов искал военное решение, которое позволит максимально эффективно проломить немецкую оборону с минимальными потерями. А что если прорываться через болота, которые считаются непроходимыми? Немцы здесь не ждут удара.

Но как пересечь болота? Надо же переправить не только солдат, и артиллерию, и бронетехнику.

Один из генералов предложил Батову:

– Как идти? В мокроступах – это обувь, предназначенная для сырой погоды. Это своего рода лыжи из лозы. Ноги в трясине не тонут, и шагаешь легко.

Ночью гвардейцы начали освоение одного из участков болота. Разведчики в мокроступах. Каждый боец нес 2–3 соломенных мата для подстилки в самых топких местах. На болотах у немцев не было сплошного фронта обороны. Она строилась по принципу отдельных опорных пунктов, расположенных на сухих, возвышенных участках, имевших между собой лишь огневую связь.

«Данные разведки, – вспоминал генерал Батов, – подтвердили два наших предположения: во-первых, противник исключал возможность нашего наступления на этом направлении, я имел здесь слабую оборону; во-вторых, топи проходимы для людей, а если проложить гати, то и для техники. И соорудили гати особой прочности, то есть настил через трясину, чтобы танки прошли.

Главный удар намечался через болота, где оборона противника слабее. Отсюда вытекала возможность ввести танковый корпус и стрелковые дивизии вторых эшелонов в первый же день боя. В этом и было зерно, суть ускоренного варианта. Как только стрелковые части преодолеют главную полосу немецкой обороны, входит в бой танковый корпус. Танкисты без больших потерь сами прорвут вторую полосу. Противник не имеет за болотами ни крупных резервов, ни мощного огня».

Замысел генерала Батова оказался абсолютно точным! У него все получилось! Его войска мощным