Только о личном. Страницы из юношеского дневника. Лирика - Татьяна Петровна Знамеровская

клуню к папе, сказать ему, что из Ржищева приехала моторная лодка. По дороге, увидев в окно Катю, я передала ей письмо. Когда я вошла в комнату, Катя его читала. «Катюша, скажи, от кого ты получила письмо?» – спросила я. – «Да от нашего незнакомца. Слушай, что он мне пишет: „Почему я, уезжая с таким подъемом и радостным чувством, вдруг почувствовал, что после моего ухода от Вас – все это, как слишком натянутая струна, оборвалось? Для Вас это, быть может, является странным и непонятным, как и мое письмо. Но я с очевидной ясностью определил, что это есть не что иное, как отражение навеянных Вами на меня чувств в результате нашей случайной, мимолетной встречи. Я совершенно бескорыстно пишу Вам это письмо, независимо от перспектив наших будущих отношений, а поэтому полагаю, что Вы не будете сомневаться в искренности моих чувств и слов. Слово остается за Вами. Я больше не имею права писать Вам и только пользуюсь временем переезда по Днепру в Стайки, так как рискую потерять нити хотя бы письменной связи с Вами по отъезде моего перевозчика Кирилла Черкаса. Очень сожалею, что уезжаю сегодня; хотя на это нет никаких экстренных причин, но считаю, что было бы малодушием и слабостью моего характера отменить по каким бы то ни было причинам раз решенный вопрос времени моего отъезда. Итак, если Вы находите нужным мне ответить и поддержать письменную связь не без надежды когда-либо встретиться, то пишите, я всегда буду отвечать Вам взаимностью. Напишите свой адрес здешний, а также, если будете уезжать, то и ленинградский. Извините за мою нескромность. Быть может, мое письмо является Вам неприятным сюрпризом. Поднялся ветер и изрядно качает лодку, в результате чего получается искаженный почерк. До свидания, милое дитя! Выгружаюсь и передаю письмо Черкасу. Горю нетерпением побывать в родном городе. Мой привет Тане“». – «Вот так история! Юный незнакомец, оказывается, серьезно влюбился в тебя», – сказала я. Катя, смеясь, показала письмо маме, папе и мальчикам. Она абсолютно не умеет хранить ни свои, ни чужие секреты. Какой она еще ребенок! Вероятно, и я тоже, но все-таки, насколько я, видимо, внутренне старше, чем она. Мальчики подсмеиваются над ней, что, если она захочет, то может стать Шевченко[119]. Вечером пришел Фомин, мы с ним катались на лодке, и он все время читал нотацию Кате за то, что она много кокетничает и всем кружит головы, особенно молодым командирам, которые не занимаются нужным делом, а пишут любовные письма и всюду за ней бегают, поэтому она и получает такие письма. А я думала, что он и сам не хуже молодых командиров увлекается Катей, ее живостью, ее смехом, как и ее хорошеньким личиком.

14 августа. Чудный, ослепительный, жаркий день. С утра купались, потом, сидя в лодке, читали. Я перечитывала Шевченко[120] и несколько его стихов перевела на русский язык. Под вечер мы уговорили маму пойти с нами по Днепру к песчаным горам. Мы шли лесом, где растут мохнатые красноствольные сосны на крутых дюнах, и оттуда открывается вид далеко на леса, луга, деревни и широкий Днепр с его правым высоким берегом. Когда видишь внизу это море зелени и блеск воды, сердце замирает и губы шепчут слова Шевченко:

Здаеться, кращего немае

Ничого в бога, як Днипро,

Та наша славна Украина![121]

Пока шли лесом, несколько раз встречали зайцев. Наконец мы поднялись на самую высокую дюну. Белый песок слепил нам глаза, он был такой пушистый, мягкий, на нем не было отпечатков человеческих ног, и это было приятно. Вид был чудесный в обе стороны. Мы долго лежали на горячем песке, смотря на Днепр, по которому проплывали большие лодки и порой мелькал, как крыло чайки, белый парус. На высоком правом берегу Днепра, в зелени садов, раскинулось село. Мы перешли на другую сторону горы, и перед нашими глазами раскинулся вид на луга, болота, леса. По небольшому озеру внизу обрыва бродили серые цапли. Кругом было тихо, и только куковала кукушка в лесу, дятел стучал да пролетали сизоворонки. Кругом было безлюдно. Лежа на песке, мы сбрасывали вниз желуди, которые набрали в лесу, следили, как они, приобретая скорость, быстро скатывались вниз, оставляя в песке свой след, и гадали, чей желудь добежит до конца скорее. Потом решили скатываться сами с этой большой горы. Было весело лететь по песку вниз с нарастающей быстротой, с закрытыми глазами, потом стоять и смотреть, как перед тобой кружатся земля и небо, и со смехом взбираться вверх, таща друг друга за руки, падая и съезжая вниз. Мы даже уговорили маму разок получить это удовольствие, и потом все вместе помогали ей взобраться наверх, много смеясь. Мама решила, что в выходной день, когда будет свободен папа, мы сюда приедем лодкой на целый день и устроим пикник с полевой кашей. В этот день мы много купались и домой вернулись поздно, идя берегом реки.

15 августа. Дует сильный раздражающий ветер. Погода сегодня плохая, и мы сидим в хате, играем в слова, часто спорим между собой и больше всего с Алешей. Папа приехал из лагеря в первый раз на Пьеро. Он говорит, что на нем еще ездить трудно, все время надо быть настороже, что Пьеро ко всему прислушивается и по лесу идти боится. Недавно папа получил новое, очень хорошее кавалерийское седло, на нем лучше и удобней ездить. Когда мы приедем в Днепропетровск, папа обещал мне дать поездить на Пьеро.

После обеда читали, потом играли вчетвером в карты, и только к вечеру, когда ветер утих, мы с Катей пошли к Днепру. Там мы увидели на острове Борю и Алешу, которые махали нам рукой и звали к себе. «Кто бы нас перевез», – подумала я. Мимо нас проплывала лодка с девчатами, и мы попросили перевезти нас на остров. Там мы гуляли, бегали, читали. Туда же приехали Сергеевы и позднее Мухины. Когда Сергеевы уехали, Мухина подошла ко мне и резко заявила: «Вы, пожалуйста, не рассчитывайте на нашу лодку. Мы вас на ту сторону не перевезем». – «А мы и не собираемся вас просить об этом, у нас есть своя лодка, на которой мы уедем», – резко ответила я. Опять это глупое проявление ревности военных дам к нам, девчонкам! Мухина показала только, что она не умна и что она не хотела бы, чтобы мы ехали в обществе ее мужа. Очевидно, она