Тревожное поколение. Как Великое подключение детства вызывает эпидемию душевных болезней - Джонатан Хайдт

под камнем, который вы подняли во время прогулки. Смесь страха и любопытства превращается в крик восторга и отвращения, когда он, смеясь, отдергивает палец. Он сделал это! Теперь он будет меньше бояться, когда столкнется с червяком в следующий раз.

Осенью 2022 года, пока я писал эту главу, в моей семье появился щенок. Вильма – маленькая собака, и когда мы впервые начали выгуливать ее по многолюдным тротуарам Нью-Йорка, она весила около трех кило. Сначала она всего боялась, включая более крупных собак, и ей было трудно расслабиться, чтобы «сделать свои дела».

Рис. 3.3. Семимесячная Вильма круто разворачивается, убегая от немецкой овчарки. За поворотом следует игровая поза и возвращение к более крупной собаке. Видео этого взаимодействия доступно в онлайн-приложении

Со временем она немного привыкла, и я начал спускать ее с поводка, по утрам позволяя бегать в парке с другими собаками. Там она тоже сначала боялась, но вела себя так, будто читала работы Сандсетер и Кеннайра: медленно приближалась к гораздо более крупным собакам и убегала со скоростью молнии, стоило им сделать шаг в ее сторону. Иногда она бежала ко мне, чтобы почувствовать себя в безопасности, но затем срабатывала ее антифобическая программа. Не сбавляя скорости, она разворачивалась у моих ног и бежала обратно к собаке за острыми ощущениями. Вильма экспериментировала: нащупывала баланс между страхом и радостью, к которому была готова в конкретный момент. Многократно переключаясь между режимами исследования и защиты, она научилась оценивать намерения других собак и продолжала играть и баловаться, даже когда ее сбивали с ног в вихре лап и хвостов.

Дети – и щенки – жаждут острых ощущений и должны их получать, чтобы преодолеть детские страхи и настроить мозг на режим исследования по умолчанию. Детям нужно качаться на качелях и спрыгивать с них. Им нужно исследовать леса и свалки в поисках новизны и приключений. Им нужно визжать вместе с друзьями, смотря фильмы ужасов и катаясь на американских горках. Именно так они развивают широкий спектр навыков, включая способность самостоятельно оценивать риски, правильно действовать при столкновении с опасностью и понимать, что, даже если что-то пойдет не так и они получат травму, в большинстве случаев они смогут справиться без помощи взрослых.

Сандсетер и Кеннайр определяют рискованные игры как «захватывающие и волнительные формы игры, подразумевающие риск получения физической травмы». (В статье 2023 года, расширенной версии предыдущей работы, они добавляют, что рискованная игра также требует элементов неопределенности[151].) Они отмечают, что такая игра обычно происходит в свободное время на открытом воздухе, а не в рамках организованных взрослыми мероприятий. Детей часто тянет к занятиям, которые приводят к относительно безобидным травмам в виде синяков и порезов.

Проанализировав виды рисков, которые ищут дети, получившие свободу от взрослых, Сандсетер и Кеннайр выделили шесть основных: высота (например, лазание по деревьям и игровым конструкциям), скорость (раскачивание на качелях и быстрый спуск с горок), опасные инструменты (молотки и дрели), опасные элементы (эксперименты с огнем), контактные игры (борьба) и исчезновение (прятки, блуждание, возможность потеряться).

Рис. 3.4. Чрезмерно опасная игровая площадка в Далласе, штат Техас, год неизвестен[152]

Это основные виды острых ощущений, необходимые детям. И они будут тянуться к ним, если взрослые их не остановят, что и произошло в 1990-х. Обратите внимание, что видеоигры этих рисков не предлагают, хотя в таких, как Fortnite, аватары сталкиваются сразу со всеми их видами[153]. Люди – существа материальные; прежде чем проводить много времени в виртуальном мире, дети должны научиться управлять своим телом в физическом.

Если посмотреть фотографии игровых площадок, сделанные до 1980-х годов, можно увидеть, как дети ищут риск и острые ощущения[154]. Некоторые из них, однако, слишком опасны – например, как на рисунке 3. Если дети упадут с такой высоты, они могут заработать серьезные травмы и даже сломать себе шею.

Напротив, на рисунке 3.5 изображена карусель – лучшее изобретение из тех, что можно найти на детской площадке. Для игры на карусели требуется сотрудничество: чем больше детей присоединяются, тем быстрее она вращается и тем громче дети кричат, усиливая острые ощущения. Центробежная сила карусели предлагает физические ощущения, которые невозможно получить в другом месте, что делает ее уникальным образовательным инструментом. Если лежать в центре, можно войти в состояние измененного сознания (заработать головокружение). Более того, на карусели всегда найдется возможность испытать дополнительный риск: дети могут вставать, свешиваться с нее или бросать мяч товарищам во время вращения.

Рис. 3.5. Карусель – основной элемент детских площадок 1970-х годов[155]

Неосторожность на игровой площадке может привести к травме, но обычно не слишком серьезной. Это означает, что дети получают прямую обратную связь от собственных ловких или неумелых движений. Они учатся управлять своим телом и обеспечивать безопасность себе и другим. Исследователи, изучающие детские игры, пришли к выводу, что риск незначительных травм должен быть особенностью, а не ошибкой в дизайне игровой площадки. В Великобритании их слова приняли во внимание и добавили на площадки строительные материалы, молотки и другие инструменты, которые используются под присмотром взрослых[156]. Как сказал мне один умудренный опытом администратор летнего лагеря: «Нам нужны синяки, а не шрамы».

К сожалению, сейчас карусели попадаются редко, потому что представляют определенный физический риск, а в такой сутяжнической стране, как Соединенные Штаты, – еще и судебный. Из-за страха судебных разбирательств с 1990-х годов количество рискованных игр на большинстве американских площадок постоянно уменьшается. На рисунке 3.6 показан тип конструкций, с которыми чаще всего сталкивались мои дети в Нью-Йорке начала 2010-х годов. На таких площадках сложно заработать травмы, а значит, сложно научиться их избегать.

Безопасные горки устраивали моих детей до 3 или 4 лет, но к 6 годам им захотелось больше острых ощущений, и они нашли их на Кони-Айленде. Парки развлечений по всему миру предназначены давать детям два из шести типов риска, описанных Сандсетер и Кеннайром: высоту и скорость. Аттракционы позволяют получить страх в разных дозах (с почти нулевым риском травм), и когда я отвозил детей с друзьями на Кони-Айленд, в машине они только и делали, что обсуждали, на какие страшные аттракционы сегодня пойдут.

Возможно, вашей первой реакцией на фотографию старой детской площадки стала радость: «Да кому такие нужны!» Какой родитель захочет рисковать своим ребенком? Однако отсутствие рискованных игр на открытом воздухе может иметь серьезные последствия.