Братья Нобели - Федор Юрьевич Константинов

предстоящего разговора ей следует сказать, что она совершила ошибку, давая ему ложную надежду. Затем, по мнению Роберта, ей следовало заявить следующее: «Я должна была сразу сказать, что люблю вашего брата или кого-то другого, но меня так запугали разговорами о вашем тяжелом нраве и меланхолии, подрывающей ваше здоровье, что я не решилась сказать вам правду…»

Дальше, по его мнению, Паулина должна была при объяснении с Альфредом говорить следующее:

«…Я не хочу стать на всю оставшуюся жизнь несчастной жертвой, не имея возможности сделать вас счастливым».

«…Я никогда не испытывала к вам ни малейшей любви, и вы не можете на нее рассчитывать, поскольку мы не симпатизируем друг другу…»

«…Еще до знакомства с вами я любила Роберта и знала и знаю, что он тоже меня любит…. Поскольку Провидение спасло нас от того, чтобы стать несчастными, я хотела бы дать вам, господин Альфред, добрый совет… как можно скорее жениться на красивой девушке с веселым нравом, например на Лоттен. Я уверена, что она сделает вас счастливым…»

Судя по всему, объяснение произошло. В начале сентября Роберт заручился согласием отца Паулины на их брак и сообщил об этом Андриетте. Паулине он рекомендовал не рассказывать о сватовстве Альфреду, а «держаться с ним как можно холоднее; это лучший способ привести его в чувство». Кто знает – может быть, если бы Паулина тогда остановила выбор на Альфреде, вся его жизнь сложилась бы по-другому и он бы умер не в одиночестве, а в окружении преданной жены и детей. И тогда в его жизни не было бы многих событий, о которых пойдет речь в этой книге дальше, а у человечества не было бы Нобелевской премии. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения.

Остается добавить, что Альфред сохранит дружеские отношения с Паулиной на многие годы, и ее письма не раз будут служить ему поддержкой в трудные минуты. А что было бы, если бы она в эти минуты была рядом с ним как спутница жизни?

* * *

Ликвидация некогда прославленного машиностроительного предприятия «Нобель и сыновья» была подписана именно Людвигом 3 октября 1859 года.

Усилия Альфреда в переговорах о получении кредитного займа у инвесторов в Париже и Лондоне не увенчались успехом. Еще задолго до закрытия фирмы, обивая пороги европейских банкиров, он то и дело слышал плохо скрытые насмешки: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

Роберту, в будущем достойному управленцу и партнеру, хотя и обладающему по натуре склонностью к спекуляциям, в год ликвидации было поручено заниматься, как мы бы сегодня сказали на языке бизнеса, клиентской базой. Разными способами снижать градус недоверия к честному имени отца и прогоревшему (пожар на самом деле случился перед банкротством) семейному делу; вести переговоры и осуществлять разного рода выплаты по прежним обязательствам. Бухгалтерии и разного рода бумаг было достаточно, и для Роберта эта волокитная процедура, как и вытирание слез уволенным сотрудникам, стало университетом жизни перед началом золотоносного и судьбоносного периода работы в Баку[33].

Людвиг, обладая аналитическим складом ума и неподдельным интересом к социальным вопросам, понимая проблемы слаборазвитой в промышленном отношении России, опубликовал в «Журнале для акционеров» ряд статей, среди коих «О медленности развития механической промышленности в России», размышления на тему «Несколько соображений о современном положении российской промышленности». Искренне сочувствуя своей второй родине, он призывал обратить внимание на насущные проблемы – начиная от создания технических школ до принятия мер по изменению промышленной политики на самом высоком государственном уровне. Предлагал строить механические заводы, не зависящие от госзаказов, кардинально менять таможенные правила и снижать непомерные пошлины на импорт из-за границы станков и оборудования.

Другой, на его взгляд, острой проблемой российского машиностроения была нехватка квалифицированной рабочей силы. Немцы и шведы приезжали и занимали места согласно своим специальностям, ввиду чего русских в этих областях было «не видать». Даже то, что крестьяне «выше подмастерья не могут подняться», не мешало предоставить им возможность получения элементарного образования в школах, расположенных вблизи их будущей работы – фабрик и заводов. Разумные, логичные аргументы и предложения Людвига Нобеля, безусловно, основывались на отрицательном опыте их семейной фирмы. Ключевая идея заключалась в том, что в будущем все машиностроение должно перейти в частные руки, а влияние государства ограничиться ролью кредитора – справедливый вывод, если учесть обращение государства с компанией «Нобель и сыновья» после окончания Крымской войны.

Роберт и Альфред активно, по-братски поддерживали Людвига в его стремлении построить на развалинах предыдущего предприятия новое – фабрику, завод или фирму. С более прочным и надежным фундаментом (исходя из опыта, полученного во взаимодействии с отцом и правительством). С привлекательным для инвесторов, для частных и государственных компаний ассортиментом производства – в первую очередь машин и оборудования для нужд крупной гражданской промышленности по всей России.

Репутации Людвига и его личных связей в деловых кругах Петербурга было достаточно, чтобы 1 октября 1862 года арендовать помещение механической мастерской на Выборгской стороне, расположенной напротив их прежнего завода, по адресу набережная Большой Невки, 15. Стартового капитала в 5000 рублей (примерно пять миллионов рублей сегодня) хватило на помещение, в котором были компактно размещены литейная и монтажная мастерские, механический цех и старый док для ремонта небольших судов.

Мина вот-вот должна была родить второго сына Карла, и Людвиг принял решение перевезти семью поближе к новому месту, где ему в первое время работы пришлось бы дневать и ночевать, экспериментируя над моделями и запуская всю цепочку процессов. Он приобрел одноэтажный деревянный дом, довольно большой, в двести квадратных метров, куда перевез с другого берега Невы беременную Мину с трехлетним Эммануилом.

Спустя две недели после подписания договора, 13 октября 1862 года, Людвиг пишет Роберту, сидящему в те дни на чемоданах перед отъездом в Швецию, где он пожелал пройти обучение пивоварению и заняться «полезным делом». «Я надеюсь, вам будет приятно услышать, что я разделался с нашим старым заводом <…>. Я арендовал завод у Ишервуда[34] и надеюсь, что смогу справиться, если Господь поможет мне не влезть в долги, ибо первого долга в делах следует избегать, так же как первой ссоры в браке».

Работа, что называется, закипела, и осторожный, плавный запуск производства водопроводных труб различного диаметра, радиаторов и железных печей на станках собственной проектировки (будь то станки строгальные, токарные или фрезерные) состоялся успешно. Пройдет несколько лет, и завод «Людвиг Нобель» возобновит производство колесных ступиц и осей, которыми когда-то занимался Эммануил, а теперь продолжил старший сын дальновидного шведского инженера.

«Колеса Нобелей» с герметично закрытыми втулками, предотвращающими проникновение песка и грязи с российского бездорожья, стали пользоваться всенародным спросом. Спустя двадцать лет, когда каждая колесная