Почему Бог выбрал эту обезьяну - свящ. Антоний Лакирев

трудно найти нужное направление, так что к зарослям съедобных растений приходилось возвращаться еще и еще. Вот было бы здорово, если бы в каждый сезон дождей эти растения разрастались в одних и тех же местах, думала Рышш. Но до такой райской жизни оставалось еще полмиллиона лет — Рышш даже чисел таких не знала. В настоящий момент она знала только одно число — три, как пальцы у старого Ашри на той руке, которую когда-то едва не отгрыз леопард.

Ну вот, в том месте, где полгода назад были заросли колючего кустарника с очень вкусными синеватыми ягодами, теперь — только сухие ветки. Зато из-под них пробивалась редька; лучше, чем ничего. Три. Три пальца старого Ашри. Три парня, которые уже целую луну приносят ей еду. «Ты выросла, девочка. А я и не заметила», — сказала ей мать, увидев как Рымму, сын Опры, прыгает вокруг Рышш с газельей ногой. А Опра проворчала: «Скоро ты перестанешь искать редьку». Все бы хорошо, только мать с того дня перестала подкармливать Рышш; только от отца ей еще что-то перепадало, но гораздо реже.

Следующим вечером к Рышш, с упитанной тростниковой крысой в руках, подкатился и Курр, сын старого Ашри, обладавший хорошо заметной белой прядью на узком лбу. Крысу он не только добыл, но и умудрился, спрятав ее от отца, поджарить на общем костре; аромат жареной крысы был так силен, что привлек внимание всего племени, и теперь романтические поползновения Курра ни для кого не были секретом. А Рышш очень хотела, чтобы они были секретом, потому что была не готова сделать выбор. Так, по крайней мере, она говорила матери. А отец сказал ей: «Не ври мне и себе, дочка. Ты просто ждешь, когда к тебе придет Цырфу». Что ж, отец всегда видел ее насквозь. На следующий день с куском пчелиных сот, весь заляпанный стекающим с них медом, явился и Цырфу…

Интересно, как они догадались? Как вообще мужчины догадываются, что можно приходить к девушке с едой? В племени фыртов это обычно трудно понять, не то что у соседей-бырров, грубых и свирепых, как павианы. Только матери обычно знают, когда у дочерей наступает этот момент… Ну, Курр, отлично умевший выслеживать добычу, мог просто учуять… Он вообще то и дело принюхивался к каждой девушке племени; здорово всех этим достал. Рымму, чьей сестре Курр особенно надоел, даже однажды почти подрался с ним. Они рычали друг на друга, били себя кулаком в грудь и скалились. Когда-то предки фыртов были украшены здоровенными клыками, так что оскал часто заменял драку, а мужчины показывали клыки по десять раз на дню. У Рымму и Курра клыки были мелковаты, они не слишком пугали друг друга и, в конце концов, схватились за камни. Если бы старый Ашри с Омму, вождем племени, не разняли их, один из них мог бы и не начать ухаживать за Рышш, а то и оба.

Эта склонность Рымму чуть что лезть в драку пугала Рышш. Ее сестра Эмби, на четыре года старше нее, пару лет назад приняла еду у такого бойкого и драчливого парня, вечного скандалиста, затевавшего ссоры не только со сверстниками, но даже со взрослыми мужчинами и женщинами. Эмби говорила, что ее привлекли его сила и рост. Рышш видела, как Эмби смотрит на своего парня, когда он встает во весь рост и лупит себя в грудь подобно горилле. Взгляд Эмби был направлен вовсе не на мышцы, а на другую часть тела, и в самом деле довольно крупную44. Ну и через полгода после того как Эмби приняла еду от этого амбала, он затеял драку с вождем. Омму уложил его одним ударом дубины, и теперь Эмби ходит одна, вечно голодная, с тихо плачущим от голода младенцем.

Нет, Рымму с его боевым задором — это слишком рискованно, подумала Рышш. Может, когда-нибудь он и станет вождем, а может — погибнет, причем последнее как минимум так же вероятно. Тогда, может быть, Курр? Отличный охотник, что ни день приносивший племени неплохую добычу, мог бы с легкостью прокормить и ту, что примет его дар, и родившихся от этого детей. Только дети у Курра, похоже, уже были. Рышш отлично видела, как Курр увивается вокруг каждой женщины и девочки, казалось — просто так, без особых целей. Кстати, он не раз бывал за это бит более старшими мужчинами, которым не нравилось, что всякие мальчишки бегают за их женщинами. Тоже, кстати, риск… Три луны назад две женщины почти одновременно родили детей с белыми прядями волос на лбу, так что только слепой не догадывался, чьи они. Думаете, Курр хоть как-то подкармливал матерей с младенцами? Как бы не так, он немедленно начал поглядывать в сторону Рышш и ее сверстниц. А младенцы… У их матерей есть мужчины. При чем здесь Курр? Заметив недвусмысленные взгляды Курра на Рышш, отец сказал ей однажды: «Останешься одна, как дура Эмби», — и ее восторги по поводу охотничьих подвигов Курра поутихли.

Оставался Цырфу. Тихий юноша, любивший быть незаметным — вождь знал это его качество и часто ставил его в засаду во время охоты. А когда год назад соседние бырры стали слишком часто появляться у границ территории фыртов, Омму попытался заставить Цырфу ежедневно обходить границы — опасное дело, грозившее смертью, если бы бырры обнаружили его. Два дня Цырфу внимательно вглядывался в Рымму — при чем здесь Рымму, дивилась Рышш. А потом Цырфу пару раз тихо поговорил с Рымму наедине. А потом Рымму стал похваляться своей силой — Рышш слышала, как во мраке пещеры Цырфу напоминал ему о победе Рымму над леопардом, оставившем на лице парня симпатичный глубокий шрам. А еще через день Рымму утром с гордостью сказал вождю, что Цырфу не сможет задержать бырров (а зачем их задерживать в одиночку, удивилась Рышш) … И теперь патрулировать границу ходил Рымму, а Цырфу прилежно обрабатывал камни в уютной пещере. А когда две женщины родили от Курра (Рышш и не думала сомневаться, как и почти все племя), Цырфу поговорил с Курром, с мужчинами этих женщин, с вождем, со старым Ашри и даже с Опрой. А потом, когда мужчины попытались надавать Курру тумаков, Цырфу оказался в нужное время в нужном месте, чтобы… думали, спровоцировать драку? Вовсе нет: он всех помирил (как ему это удалось?) и восстановил спокойствие в племени. «Вот увидишь, когда Омму не будет, его место займет маленький Цырфу, а не эти мускулистые тупицы», — сказал тогда отец Рышш, который и сам был большим мастером понимать мотивы других людей. А еще Рышш видела, что Цырфу все время приносит что-нибудь съедобное своему брату, которого племя едва терпело за его выходки. Омму однажды даже попытался отнять у парня этот кусок еды — это был единственный раз, когда Цырфу оскалился. Но не бросился в драку, а что-то тихо сказал вождю, и он отстал. Рышш три дня мучилась любопытством… Может, он и своих детей тоже не бросит, как не бросил всеми ненавидимого брата?

Результат размышлений Рышш не заставил себя ждать: с каждым днем Цырфу нравился ей все больше. Уходя по приказу Опры искать растения, она стала поглядывать, пойдет ли за нею Цырфу. Но, как я уже сказал, он как никто в племени умел быть незаметным.

…Когда вечером Рышш вернулась в пещеру фыртов, все трое — Рымму, Курр и Цырфу — под заинтересованными взглядами племени разложили перед ней очередные подарки. И Рышш выбрала разбитую мозговую кость, которую предложил ей Цырфу. И больше Опра не гоняла ее в эти ежедневные походы…

Коротко говоря, половой отбор (в первую очередь — со стороны женщин) выражается в том, что женщины (мужчины тоже, хотя и в меньшей степени) склонны выбирать для создания более или менее прочной пары тех мужчин, которые предрасположены к стабильной социальной моногамии. Вот только одна проблема: как узнать, не морочит ли он ей