Жандармы и Революционеры. Секретные приемы политического сыска. Вербовка и засылка агентов. Противодействие террористам и государственным преступникам. Лучшие операции Особого корпуса жандармов - Павел Павлович Заварзин

отряд при содействии местной полиции произвел обыски у Малива и Тани Курносой. Их арестовали, хотя абсолютно ничего компрометирующего их обнаружено не было. Арестованных препроводили в полицейский участок, где они и содержались порознь. На следующий день утром ротмистр Курдюмов вызвал Дмитриева, объяснил, что, вероятно, в огороде закопаны вещи, принадлежащие группе. В огород привели Маливу. Треф обнюхал ее и пошел в огород, ища ее следов. За Трефом шел Дмитриев, который, между прочим, ограждал огород во время обыска, чтобы туда не проник со своими следами посторонний человек. Треф начал внимательно обнюхивать землю и ходить по дорожкам и между растениями около двух часов и затем, подойдя к дверям дома, спокойно сел. Все это было дважды повторено и столь же безрезультатно. Тогда Дмитриев объяснил, что Малива всегда работала в огороде и Треф обошел весь огород, где, естественно, мог найти только ее следы. Пришел Теленов, на которого с нескрываемой яростью посмотрела Малива и разразилась руганью и проклятиями. Теленов вспомнил, что в последнее посещение Маливым трактира у него на руках были заметны следы земли, следовательно, именно он, Малив, мог закопать вещи. Привезли бондаря. Треф обнюхал его и уверенно пошел вдоль забора огорода, остановился и возвратился тем же путем назад. Дмитриев все-таки не удовлетворился этим и повел Трефа обнюхивать в квартире бондаря в его мастерской вещи и тряпье. Затем Треф вновь обнюхал Малива и направился, как в первый раз, вдоль забора, но на том месте, где он тогда только остановился, начал сильно скрести землю и лаять. Когда же к нему пытался подойти ротмистр Курдюмов, то он так яростно на него бросился, что Дмитриев, вздрогнув, крикнул: «Господин ротмистр, осторожно!» — и подошел к Трефу, который начал махать обрезанным своим хвостом и подавать голос, то есть лаять. На этом месте, под кустом крыжовника, начали копать и там обнаружили закопанный бочонок, накрытый куском старого одеяла, другая часть которого находилась среди тряпок в квартире. В бочонке оказались: пробирки для серной кислоты, серная кислота, цинковые листы, один цилиндр, порох, крупная дробь, то есть все необходимое для изготовления примитивных, но смертоносных бомб, затем письма и заметки, принадлежащие Гуляку, которые были завернуты в синий платок, переданный перед тем Таней Маливу, и 200 экземпляров журнала «Буревестник». На дне бочки оказалась папка с бумагами Ма-лива и его фотографиями. На одной из них были изображены матрос и женщина, причем на карточке было напечатано: «Владивосток. Фотография экспресс». Присмотревшись внимательно, без труда можно было распознать в снятых на карточке Малива и его сожительницу; там же находились и паспорта на имя Шестовой и Кули-ченко.

Не запираясь, Маливы сознались, кто они такие. Дмитриев узнал, что Курносая имела полученные от Филиппова деньги и вещи, принадлежавшие убитой помещице, и начал разыскивать их в усадьбе, где жила Таня, которую несколько раз обнюхивал Треф. Сопровождаемый Дмитриевым, Треф несколько раз обошел чердаки, сараи и погреб, в последнем он подал голос, и действительно, под лоханкой с бельем были закопаны вещи, завернутые в бумагу и платок, принадлежащий Курносой. Денег не оказалось, но все награбленные вещи были налицо.

Дмитриева впоследствии расстреляли большевики.

Наряду с такими типами, как Филиппов, Курносая Таня и др., в той же группе находились и иного характера участники, как, например, Гуляк, который был арестован впоследствии по возвращении его из Австрии, из города Чер-новиц, откуда он приехал с транспортом подпольного журнала «Буревестник», предназначенного для распространения в Москве и других городах.

Молодой человек, двадцати двух лет, с изможденным и бледным лицом, Гуляк был убежденным анархистом-фанатиком и аскетом. Одет всегда плохо, почти оборванный, тратил на пищу минимально, лишь бы не умереть с голода, не допускал лично для себя никаких трат на развлечения, удовольствия или что-либо другое, связанное с излишеством и роскошью. Преследовавший убежденно чисто идейные цели анархической программы, Гуляк, однако, никогда не отказывался от личного участия во всех осуществлявшихся группами преступлениях, но всегда предпочитал так или иначе содействовать террористическим актам.

В конце концов в разных местах империи было подвергнуто задержанию 35 человек, и у них было отобрано много бомб, оружия и нелегальной литературы. В числе арестованных были разного рода лица. Были типы такие, как Филиппов, и такие, как Гуляк, встречались и вовсе бесхарактерные лица, просто вовлеченные в грабительскую деятельность, попадались развращенные недоучки, женщины и испорченные до мозга костей незрелые юноши. Конечно, в состав групп входили и подонки разных революционных партий, которые в своей агитационной работе проводили всегда популярную и легко воспринимаемую идеологию отчуждения богатств, отрицания собственности, грабежа награбленного и т. д.

Идея и кровь, деньги и любовь — все это переплелось в пестрый клубок, который и был разрублен приговором Московской судебной палаты, осудившей всю группу на разные сроки каторжных работ.

После захвата в России власти большевиками Филиппов был назначен председателем Чека в Брянске.

ГЛАВА 15 СОТРУДНИКИ

Из наиболее интересных сотрудников, с которыми мне приходилось иметь дело или пользоваться их сведениями, небезынтересно упомянуть о следующих.

Окончившая Смольный институт З.Ф. Жученко по своим убеждениям была далека от революционных стремлений и согласилась пойти в секретную агентуру из любви к таинственности, риску, а отчасти авантюризму и полной убежденности в разлагающем влиянии революционеров на русский народ. Жученко была полезной секретной сотрудницей Московского охранного отделения. На ней, главным образом, базировалась работа этого учреждения по партии социалистов-революционеров, пока, наконец, она не была разоблачена в революционной среде после выдачи разыскным властям оппозиции социалистов-революционеров. В ее работе бывали подчас очень трудные моменты, грозившие поставить ее в безвыходное положение. Так, в 1905 году партия социалистов-революционеров поручила Жученко взять на себя руководство убийством минского губернатора, впоследствии товарища министра внутренних дел, П.Г. Курлова. Получилась дилемма: или ее провалить отказом исполнить веление комитета, или, для сохранения ее исключительного положения в партии, пойти на компромисс. С ее согласия и даже по ее настойчивой просьбе, начальник Московского охранного отделения полковник Климович остановился на втором разрешении трудного вопроса. Жученко изъявила готовность руководить порученным ей террористическим актом и деловито подвергала обсуждению с комитетом подробности этого задания. Разрывной снаряд она доставила в Московское охранное отделение, где запальное приспособление (детонатор) было обезврежено, отчего при метании взрыва произойти не могло. Этот безопасный снаряд был брошен в губернатора, и, конечно, без всяких последствий.

Е.К. Климович

Глава Департамента полиции Российской империи

Все-таки в отношении Жученко у комитета социалистов-революционеров прошла тень подозрения, но