Развод. Проучить предателя - Дарина Королёва

— А ты не будешь в группе! Ты будешь моей личной гостьей! — она развела руками, словно предлагала королевский дворец. — Отдельное бунгало, личное расписание... Можешь вообще не ходить на групповые занятия — только на пляж, в спа и на массаж! И знаешь что? — её глаза хитро сверкнули. — Возьми с собой Александра!

Я поперхнулась второй раз за вечер:

— Что?! Яра, ты с ума сошла?

— Почему? — она сделала самое невинное лицо, на какое была способна. — Он интересный человек, с ним будет о чём поговорить. И вообще, мужская компания нам не помешает.

— Мы даже не... — я запнулась, не зная, как описать наши отношения. — Мы просто...

— Просто пока не признались себе в том, что между вами происходит, — закончила за меня Яра. — И Бали — идеальное место, чтобы разобраться в своих чувствах. Океан, пальмы, закаты... Романтика! Ну на крайний случай, ты же ему не вдвоём предложишь поехать, а со мной. Так что ничего тут из ряда вон выходящего.

Я покачала головой, не веря, что всерьёз обсуждаю это. Ещё совсем недавно я была верной женой, примерной матерью, послушной невесткой... А теперь планирую наказание мужу-изменнику и, возможно, курортный роман?

Мир перевернулся — или это я так долго стояла вверх ногами, что наконец-то обрела правильную перспективу?

— Я подумаю, — повторила я, поднимаясь со стула. — Обо всём. О вилле, о Бали...

— Об Александре, — Яра подмигнула.

— И о нём тоже, — неожиданно для себя я улыбнулась. — Но не торопи меня, ладно? Я ещё не скоро смогу доверять людям… мужчинам в частности.

— Конечно, — она вдруг стала серьёзной, обняла меня за плечи. — Но помни: нельзя вечно прятаться от счастья из страха снова пораниться. Иногда нужно просто сделать шаг навстречу и посмотреть, что будет.

Поднимаясь в спальню, я думала о её словах. О том, что за двадцать лет брака разучилась рисковать, открываться, верить в хорошее. О том, что страх быть раненой снова держит меня в клетке не хуже, чем манипуляции Гордея.

И с этой мыслью я заснула — впервые за долгое время без тревожных снов, без тяжести в груди.

Просто с лёгкой улыбкой на губах.

ГЛАВА 37

Мира, ранее (до того как узнала про измену)

Я набрала номер Карины — длинные гудки. Снова и снова.

Неужели опять не отвечает?

Почему мы так редко с ней общаемся? Когда это началось — эта пропасть между нами? Вроде только вчера сидела с ней над уроками, заплетала косички, пекла вместе шарлотку... А сейчас будто чужие люди.

Почему она избегает меня? Я ведь никогда на неё даже голос не повышала, всегда старалась быть подругой, а не строгой мамой.

Не заставляла, как другие матери, посуду мыть или постель заправлять — хотелось оградить от всех этих бытовых забот, дать то беззаботное детство, которого у меня не было. Отец был со мной довольно строг. Мне не хватало тепла и внимания от приёмных родителей. Про интернат вообще вспоминать не хочу.

Поэтому я хотела чтобы Карина только училась, развивалась, радовалась жизни… Хотелось дать ей всё то, чего не было у меня. Она ведь мой долгожданный единственный ребёнок.

Может, в этом и была ошибка? Избаловали с Гордеем, всё готовое под нос подносили. Он — деньгами и подарками, я — заботой и опекой. А в результате...

На третьем звонке включилась голосовая почта.

"Привет, я сейчас занята, оставьте сообщение!" — её голос звучал так беззаботно, так легкомысленно. Уже взрослая девочка, а ума не набралась.

В памяти всплыло её последнее появление дома — забежала на пять минут, схватила деньги, которые отец оставил, и умчалась, даже чаю не попив.

— Мам, только не начинай! У меня своя жизнь!

А какая жизнь? Тусовки, клубы, пропущенные лекции в университете…

Даже перевелась на заочку, объясняя это тем, что ей неинтересно преподают, зачем время тратить.

Регина Петровна в своей коляске демонстративно вздохнула:

— Разбаловала девку! Никакого воспитания. Тьфу!

Я проигнорировала шпильку. Набрала сообщение:

"Доченька, нам нужно поговорить. Это важно. Папа..."

Удалила. Начала снова: "Карина, я беспокоюсь. Может..."

Снова удалила. Как объяснить в сообщении всё то, что творится? Эти странности с отъездом, подозрительные разговоры...

— Знаешь что, — я решительно схватила сумку, — съезжу к ней.

— А я? — тут же взвилась свекровь. — Меня, значит, бросаешь?

— На полчаса, мама.

Такси довезло до центра за двадцать минут. Карина жила в одном из модных жилых комплексов — подарок от папочки на совершеннолетие. "Маленькая студия" оказалась шикарной квартирой в сто метров с панорамными окнами.

Я позвонила в дверь — тишина. Но из-за двери явственно доносились приглушенные голоса и смех. Женский и... мужской?

Я достала свои ключи — дубликат, который Карина никак не могла у меня отобрать, хотя несколько раз пыталась.

— Мам, ну это уже слишком! Я взрослая!

Замок щёлкнул. В нос ударил запах перегара, сигарет и чего-то ещё — сладковатого, приторного. В прихожей вперемешку валялись туфли на высоченных шпильках, мужские ботинки, какие-то коробки из-под пиццы...

— Карина? — я осторожно двинулась вглубь квартиры.

В гостиной разгром: пустые бутылки из-под шампанского, разбросанные подушки, окурки в вазе.

— Мааам! Ты нормальная?! — Карина вывернула из спальни, кутаясь в простыню. Растрёпанная, с размазанной тушью. — Ты чего без предупреждения?

За её спиной маячила мужская фигура — высокий, лет тридцати пяти, в расстёгнутой рубашке.

— Детка, ты не говорила, что у тебя такая симпатичная мама, — протянул он с масляной улыбкой.

— Заткнись, Марк! — огрызнулась Карина. — Мам, тебе чего? У меня всё нормально, видишь? Жива-здорова.

Марк поспешил к выходу, натягивая одежду на ходу.

— Доченька, — я старалась говорить спокойно, — нам надо поговорить. Папа уехал...

— А, опять его командировки! — она фыркнула, закуривая прямо в комнате. — Слушай, мам, давай не сейчас? У меня тут... — она выразительно посмотрела на уходящего Марка, — дела.

— Какие дела? — во мне вдруг проснулось давно забытое материнское возмущение. — С этим... кем бы он ни был! Он же старше тебя лет на пятнадцать! Ты вообще соображаешь, что делаешь? А если ты забеременеешь?!

— О, началось! — Карина закатила глаза. — Мне восемнадцать! Я совершеннолетняя, я сама решаю, с кем спать и что делать! И вообще, — она прищурилась, — я не собираюсь рано замуж… И рожать не хочу.

— А что ты хочешь?!! — я почувствовала, как задрожали руки. — Мы с папой...

— Вы с папой, вы с папой! — передразнила она. — Ты всю жизнь за ним как хвостик бегаешь! "Ах, Гордей то, ах,