Альманах «Российский колокол» №4 2019 - Альманах Российский колокол

Соня увидела её родной город. Она глубоко вдохнула родной запах. Улыбнулась. Ей нравился Сантаун с его домами, дорогами, машинами, улицами, деревьями и, самое главное, – людьми.

– Наконец-то я дома! – сказала она сама себе.

Марта-Иванна Жарова

Родилась в Ленинграде 26 мая 1972 года. Первое стихотворение написала в 8 лет, но задолго до этого начала сочинять сказки. Посещала секцию прозы во Дворце пионеров им. Жданова у Нины Алексеевны Князевой и Михаила Борисовича Кононова. Ежегодно становилась победителем и лауреатом конкурса «Творчество юных», городских олимпиад по литературе. Стала также победителем поэтического конкурса «Имя» и вошла в Союз творческой молодёжи Санкт-Петербурга. Участвовала в драматургическом конкурсе «Действующие лица» с пьесой «Прометей, или Божественная трагедия». В 2008 году самостоятельно выпустила два первых поэтических сборника: «Золотая печать» и «Лабиринт». В 2013 году в «Своём издательстве» (СПб) вышел третий поэтический сборник «Евангелие листопада», а также сборник сказок «Дух пустыни» и книга «Магия образа. Феномен Джордано Бруно». Роман «Изамбар. История прямодушного гения» выпущен издательством «Крылов» в 2008 году (под творческим именем Иванна Жарова). В 2016 году издан поэтический сборник «Богиня и Ветер». Фактически готова к печати также и первая часть трилогии «Затонувшая Земля» в жанре фэнтези.

Осенью 2013 года изданы также два сборника поэтических переводов с испанского языка: «Любовь похожа на дорогу» (песенная поэзия Виктора Хары в переводах Марты-Иванны Жаровой) и «Чилийская песенная поэзия в переводах Марты-Иванны Жаровой» (СПб, «Своё издательство»). На протяжении ряда лет проводит творческие встречи, посвящённые музыкально-поэтическому наследию Виктора Хары и других выдающихся представителей движения «Новая песня Латинской Америки», а также авторские творческие вечера.

С 2017 года является членом РСП, в 2016, 2017, 2018 годах её поэтические тексты публиковались в ежегодных альманахах «Поэт года» (номинант национальной литературной премии «Поэт года»), в 2017 и 2018 годах – в сборнике «Стихи», в 2018 и 2019 годах – в альманахе «Антология русской поэзии». В 2019 году подборка стихов появилась в сборнике «Поэтический мотив» (издательский дом «АРТ-Сияние»).

Награждена медалью «Владимир Маяковский. 125 лет» и Пушкинской медалью.

С 2019 года – кандидат в члены ИСП.

Изамбар. История прямодушного гения

отрывок

Конечно, присутствие циркуля в Изамбаровой котомке указывало на зёрна, уже брошенные в почву его ума и обречённые дать всходы. Полагаю, моё мучительно двойственное отношение к Изамбару объяснимо и тем, что я всегда обожал в нём музыканта и ненавидел математика, и пока первый бодрствовал, а второй спал, моя ненависть не могла овладеть мною. Но безжалостно холодная, блестящая ножка циркуля высекла её яркую вспышку.

Я вдруг перестал ощущать неловкость, стоя под дверью мансарды и подглядывая за Изамбаром в замочную скважину. Прежде при одной мысли о том, что он меня заметит или почувствует моё присутствие, меня бросало в дрожь. Теперь мне стало безразлично, что он обо мне подумает. Его преступление в моих глазах было несравнимо больше, чем моё. Я считал себя правым, а свой гнев – праведным. Я даже не стал утруждать себя стуком. Евклид к тому времени был изучен и, по завершении всех необходимых выписок, возвращён учителю, а дверь – не заперта. Я открыл её и вошёл. И прежде чем Изамбар оторвался от своих чертежей и рассеянно уставился на меня, встал посреди комнаты.

«Да-да, – пробормотал он, вставая, – я совсем забыл… Пора в церковь. Сейчас, иду…»

«Неужели? – усмехнулся я ему в лицо. – С чего это вдруг? Ты не был там уже неделю!»

Изамбар всплеснул руками: «В самом деле?! Как нехорошо! Я ужасно виноват…»

Однако же я видел, что голова его всё ещё занята задачей, от которой я оторвал его.

«Ты ужасно виноват, – передразнил я, – но тебе совсем не стыдно! А всё оттого, что учитель души в тебе не чает. Другой бы выгнал тебя к чёртовой матери, да ещё и всыпал бы как следует на дорожку. Но старик любит тебя и всё тебе спускает. Интересно, каково это, когда с тобой так носятся! Недаром говорят: человек не ценит того, что имеет. Ты вот сидишь тут дни и ночи напролёт и делаешь, что тебе нравится, а старик внизу только и охает, как бы не заболел его бесценный и единственный, но уже и беспокоить тебя не смеет. А я, между прочим, да будет тебе известно, с тех пор как живу в этом доме, не пропустил ещё ни одной мессы. Наверное, будь у меня такой восхитительный голос и слух, мне бы тоже позволялось облагодетельствовать прихожан или лишать их удовольствия меня слышать, когда мне вздумается, по моему собственному усмотрению. Вот ведь парадокс! Или, быть может, мне следовало выучить греческий, чтобы стать такой же вольной птицей? Рутина будней – удел неучей. Образованный человек стоит на ступень выше. Так?»

Изамбар забыл о своей геометрии и смотрел на меня теперь уже с настоящим ужасом в огромных чёрных глазах.

«Нет, конечно! – воскликнул он с мукой. – О Господи! Что я натворил!»

«Об этом я могу рассказать тебе довольно подробно, – ответил я холодно. – Если только тебе действительно интересно. Говорить?»

«Да, – попросил он шёпотом, – пожалуйста…»

И я сказал ему, монсеньор, всё, что только мог. Вся моя ненависть хлынула и излилась в словах. Никогда и ни с кем я не был так откровенен. Мне хотелось сделать ему как можно больнее, снова увидеть слёзы на его глазах. Но такие, как он, плачут один раз в жизни – и только от любви. А я для него всегда был пустым местом. Как и в ту памятную ночь, он лишь мучительно удивлялся.

Я объяснил и доказал ему, что он вор, укравший у меня и учительскую любовь, и веру в свой талант. У меня, у которого не было за душой ничего, кроме музыки и моих жалких потуг в служении ей! Он же, одарённый от природы всем тем, о чём я не смел и мечтать, по сути, и не нуждавшийся ни в каком учителе, явился в этот дом с греческой книгой и циркулем в котомке, всегда готовый к отступлению.

«Старик учил нас отдаваться музыке без остатка, – говорил я. – Ты обманул и его, и нас. За те пять уроков ты навсегда завоевал его сердце и подал нам пример, которому мы неспособны следовать, но лишь восхищаться. Если бы мы знали, что для тебя всё это – не более