Семеро детей Ялакай. Алтайские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

class="p1">Кам просидел перед костром из можжевельника от утренней зари до вечерней, молча, с закрытыми глазами. Он ничего не ел и ничего не пил. И вот, когда солнце закатилось за горизонт, надел он свою красную шапку. Совиные перья торчали на ней, словно уши. Две алые ленты свисали с неё позади, как два крыла. Поднял кам с деревянного пола юрты свою тяжёлую шубу. Просунул руки в огромные рукава. По бокам шубы висели высушенные лягушки и змеи. На спине болтались, привязанные, шкурки мышей и перья дятлов.

Алые ленты на шапке всколыхнулись. Бубенчики-колокольчики зазвенели. Кам снял с гвоздя свой бубен, присел на корточки и начал камлать. Он громко и страшно бил в чёрный бубен деревянной колотушкой. Закончив камлать, старый шаман встал, и отблески пламени от можжевелового костра появились на его бубенцах. Раскинул руки в стороны. Шкурки мышей и перья дятлов на его шубе зашевелились, будто живые.

Кам подошёл к деревянному столу, взял с берестяного подноса сердце козла и съел его. После этого он молвил так:

– Духи предков нашептали мне, как поступить. Шёлковая Кисточка послана нам на погибель. Это дело рук злого духа Дер-Ээзи, хозяина земли. Избавьтесь от Торко-Чачак, потому что, пока она ходит по Алтайской земле, болезнь её отца не пройдёт, коровы не дадут молока и не родят телят, а ваши дети станут немыми.

Женщины со страху вскрикнули. Старики заплакали. Молодые девушки и ребята побледнели.

– Смастерите деревянную бочку, – грозно гудел кам, – посадите в неё Шёлковую Кисточку, окуйте бочку семью железными обручами, намертво заколотите дно медными гвоздями да и бросьте её в нашу горную реку.

Кам застегнул свою тяжёлую шубу. Вышел из юрты, бросил наземь красную шапку, сел на коня и уехал. – Эй, – сказал он своим слугам, прискакав домой, – идите на берег нашей бурной реки. Её воды скоро принесут бочку. Достаньте её и прикатите в мою юрту. Плач девичий из бочки услышите – не открывайте, в лес бегите. Крики о помощи по юрте будут разноситься – не приходите, а убегайте ещё дальше. И не показывайтесь здесь три дня!

Но следующие семь дней никто не решался выполнить приказ кама в родной юрте Шёлковой Кисточки. Девушка плакала. Её больной отец и мать плакали вместе с нею. На восьмой день её всё же посадили в бочку. Обтянули бочку семью железными обручами, намертво заколотили дно медными гвоздями и бросили в горную реку.

А на берегу реки в этот день ловил рыбу Балыкчи – рыбак-сирота. Он жил неподалёку, в маленьком зелёном шалаше. Ещё до слуг кама паренёк увидел проплывающую мимо бочку. Ловко достал её из воды, прикатил в свой зелёный шалаш, топором выбил дно и увидел в бочке Торко-Чачак.

Увидел – и замер. Его сердце так и запрыгало в груди, как заяц.

Красивая была наша Торко-Чачак! Шёлковая Кисточка рассказала Балыкчи про старого шамана.

Рыбак думал-думал да и придумал вот что: посадил в бочку злую и голодную собаку, намертво заколотил дно медными гвоздями и пустил бочку обратно в реку.

А слуги кама всё ещё поджидали бочку на берегу, рядом с шаманской юртой. Вытащили они бочку из реки, прикатили в юрту, а сами побежали к лесу: ведь сам кам приказал им так поступить. Вдруг из юрты послышались крики о помощи.

– Помогите! – вопил перепуганный кам. – Помогите!

Но слуги бежали ещё быстрей, ещё дальше в густой лес: ведь сам кам приказал им так поступить.

Вернулись слуги в юрту старого шамана только через три дня. Глядь – а тот лежит мёртвый, с перегрызенным горлом. Так и не узнали слуги, кто напал на кама.

А Торко-Чачак осталась жить у Балыкчи в зелёном шалаше.

Целыми днями любовался юноша Шёлковой Кисточкой. Полюбил её рыбак, да так сильно, что даже рыбу удить не мог. Каждый день он брал в руки удочку и шёл к реке, но чуть сделает шаг – и оборачивается, смотрит на свою возлюбленную, и рыбачить уже не идёт. И немудрено это, ведь глаза её были как ягоды смородины, брови как радуга на небе, а в тугие косы были вплетены медные монетки.

Тогда вот что придумала Торко-Чачак: взяла кусок бересты, вырезала на ней ножом своё изображение, приколотила гвоздиком бересту к длинной палке и воткнула её в землю у берега. И снова Балыкчи начал удить рыбу, и стало её вдоволь. Он сидел, рыбачил и любовался портретом любимой Шёлковой Кисточки на бересте.

Однажды долго-долго смотрел Балыкчи на бересту, да и не заметил, что у него клюёт крупная рыбина. Рыбина сильно дёрнула леску, и удочка выскользнула из рук Балыкчи. Балыкчи взмахнул руками, пытаясь её поймать, и задел палку с берестой.

Береста плюхнулась в воду и поплыла вниз по реке.

Прибежала на зов Балыкчи Шёлковая Кисточка, увидела, что случилось, и начала плакать:

– Попадёт береста плохим людям в руки! Они придут за мной к шалашу! Они убьют тебя, Балыкчи! Беги прочь, беги отсюда! Надень свою козью шубу мехом наружу, садись на синего быка, отправляйся в долгий путь и ищи меня на берегах нашей реки.

А у самого устья реки раскинулось стойбище Кара-хана.

Его слуги заметили плывущую бересту и достали её из воды. Показали Кара-хану прекрасное лицо Торко-Чачак. Забрал он бересту у слуг, пришпорил коня и поскакал к истоку реки, к зелёному шалашу. За Кара-ханом поскакали все его воины. Шёлковая Кисточка сидела одна в зелёном шалаше. Увидела девушка войско Кара-хана, но не заплакала и не засмеялась, а, не проронив ни слова, покорно села на белоснежного коня.

Прожила Торко-Чачак в стойбище Кара-хана три года. Ни одна живая душа за три года не услышала её голоса. Три года девушка не плакала, три года не смеялась. И так и не вышла замуж за Кара-хана.

Но однажды ранним утром на заре Торко-Чачак накинула на плечи чегедек, вышла из юрты и улыбнулась, а потом громко засмеялась. А всё потому, что по дороге к стойбищу брёл синий бык, а на быке сидел паренёк в козьей шубе мехом вверх.

– Не над ним ли ты смеёшься, Шёлковая Кисточка? – спросил Кара-хан.

– Да, над ним!

– Тоже мне смешной! Любимая моя Торко-Чачак, я тоже могу надеть шубу мехом вверх и сесть на синего быка. Я сам тебя развеселю! А ну, слезай с быка, горе-шутник!

Кара-хан сорвал с Балыкчи козью шубу, подошёл к синему быку и поставил левую ногу в железное стремя.

Бык грозно замычал и, не дав Кара-хану перекинуть через седло правую ногу, потащил его по земле за собой. Весь алтайский народ собрался, чтобы посмотреть на позор Кара-хана. Не выдержало такого стыда его сердце, да и лопнуло.

А Шёлковая Кисточка и Балыкчи взялись за руки и по берегу реки вернулись в свой зелёный шалаш.

Сноски

1

Аил – Жилой шалаш, юрта.

2

Кау́рый – Рыжий. Так говорят о масти лошадей.

3

Коросте́ль – Небольшая птичка.

4

Ташау́р – Сосуд-бутыль, сделанный из кожи.

5

Соловый – Желтоватый, со светлым хвостом и светлой гривой.

6

Береста Кора берёзы.

7

Комус – Музыкальный инструмент с железным язычком, за который дергают пальцем.

8

Топшур Музыкальный Инструмент с двумя струнами,