Коллаборационисты. Три истории о предательстве и выживании во время Второй мировой войны - Иэн Бурума

распорядился сжигать синагоги и преследовать евреев во время Хрустальной ночи в 1938 году. По мнению Гиммлера, как пишет Керстен, Геббельс убедил Гитлера, что все евреи подлежат уничтожению. И именно Геббельс уговорил Гитлера доверить это неприятное, но необходимое задание СС. Гиммлер якобы заявил, что он «очень возмущен»[89], но ничего не может поделать.

Его читателям эта история казалась убедительной по той же причине, по которой Керстен утверждал, что большинство знакомых ему эсэсовцев, как и он сам, были в ужасе от убийств, а люди в окружении Гиммлера, такие как генерал СС Готтлоб Бергер и личный секретарь Гиммлера Рудольф Брандт, были честными «идеалистами» с «золотым сердцем». Так сопричастие, никак не связанное с убийствами, выглядело гораздо менее чудовищным. Он был хорошим человеком в окружении других в целом достойных людей, которых заставляли выполнять приказы безумца. В каком-то смысле кто-то бы назвал Бергера и других, даже – с некоторой натяжкой – самого Гиммлера, жертвами безумного фюрера.

Известные факты бросают иной свет на деятельность Гиммлера весной 1941 года, задолго до охоты в поместье Риббентропа и последующего «признания» рейхсфюрера Керстену. В тот год Гиммлер разъезжал по завоеванным территориям Польши, Советского Союза и Балтии на своем частном бронированном поезде, организуя оперативные группы для уничтожения предполагаемых коммунистов, партизан и евреев. Гиммлер отдал указания этим особым войскам, созданным из разных отделов СС, что все евреи – по определению партизаны. Бесконечное множество людей пытали до смерти, вешали, а чаще всего расстреливали у могил, которые жертвы рыли сами. Кто-то из палачей был пьян, кто-то наслаждался работой, а кто-то просто боялся ослушаться вышестоящих офицеров. Как писал Кристофер Браунинг в своей удивительной книге «Обычные люди»[90], большинство убийц были конформистами и не желали выделяться из общей массы.

Независимо от личного отношения Гиммлера к евреям, которым он поделился со своим массажистом, за организацию их уничтожения он взялся с исключительным рвением, в том числе чтобы укрепить авторитет СС. Его людям, и исключительно им, должно быть поручено истребление еврейской расы. Армия, разумеется, могла помогать, что она и делала, но приказы отдавал Гиммлер.

Одним из главных его сообщников был прусский офицер по имени Эрих фон Бах-Зелевски. Этот человек в очках руководил зондеркомандами в 1941 году, годом ранее участвовал в создании концлагеря в Освенциме, а в 1944-м уничтожил около 200 тысяч поляков во время Варшавского восстания (правда, он сохранил забальзамированное сердце Фредерика Шопена из мемориала композитору и впоследствии «великодушно» вернул его «польскому народу»). В своих показаниях после войны Бах-Зелевски говорил, что Гиммлер сообщил ему на встрече в июне 1941 года о необходимости уничтожения 30 миллионов человек в Советском Союзе ради создания достойного Lebensraum, где высшие нордические расы смогут расправить крылья.

В июле 1941 года после встречи с Бахом-Зелевски в Белоруссии Гиммлер отдал СС следующий приказ: «Все евреи [мужчины] подлежат расстрелу. Всех женщин загнать в болота»[91]. (Когда выяснилось, что болота слишком мелкие, женщин тоже расстреляли.) После очередной встречи с тем же чиновником в Риге евреев уничтожили во всей Латвии. В ноябре того же года, примерно в то время, когда Гиммлер якобы жаловался Керстену, как невыносим ему этот приказ, на глазах начальника СС расстреляли евреев-мужчин, женщин и детей в Минске, что было запечатлено на пленке Вальтером Френцем («кинооператором Гитлера»). Гиммлер не только с интересом наблюдал за происходящим, он отдавал убийцам указания расстреливать людей, которые еще подавали признаки жизни среди груды трупов в канаве, ставшей их братской могилой. В дневнике он писал: «Ужинал в поезде. Хроника и фильм из Минска»[92].

Все это произошло еще до того, как решение об уничтожении евреев было официально принято на конференции в Ванзее в 1942 году. Бесконечное множество академических исследований и книг написано о том, кто несет ответственность за холокост. Решение стереть евреев с лица земли принял Гитлер? Если да, то письменного приказа он не оставил. Или его верные сатрапы знали, чего он хочет, и «работали на фюрера», как писал выдающийся британский историк Ян Кершоу? Объяснялась ли их «работа на фюрера» идеологическим фанатизмом или бюрократической борьбой за влияние и власть? Или и тем и другим? То, что Гиммлер не останавливался ни перед чем, очевидно следует из его заявления генералам вермахта (даже не своим доверенным эсэсовцам) пару лет спустя: «Я считал, что не вправе – что касается еврейских детей и женщин – дать детям вырасти и стать мстителями, которые убьют наших отцов и внуков. Я бы счел это трусостью. В итоге вопрос был решен бескомпромиссно»[93].

Что же делал Керстен, пока Гиммлер разъезжал на своем поезде по завоеванным территориям? Он путешествовал вместе с нервным рейхсфюрером СС, обеспечивая его комфорт и облегчая страдания. Эти успокоительные сеансы обычно происходили по утрам, чтобы Гиммлер приступал к работе в бодром состоянии. Жизнь во временной штаб-квартире Гиммлера в Восточной Пруссии не была лишена комфорта. В поезде был приличный ресторан. Для Гиммлера и его людей обустроили кинотеатр. По словам Жозефа Кесселя, эти немногие избранные могли смотреть и запрещенные голливудские фильмы, и более унылые немецкие картины. Из-за полноты Керстен не помещался в узкие деревянные сиденья, поэтому для него сделали специальное кресло побольше. Остальное время он собирал грибы в соседнем лесу, сушил их в хлебной печи и отправлял в свой загородный дом в Харцвальде.

Конечно, Керстен был очень занят сбором грибов и кинопросмотрами, но чтобы человек, столь близкий к Гиммлеру, ничего не слышал о планах своего начальника летом и осенью 1941 года, представляется весьма маловероятным. Либо Керстен врал об этом после войны, либо был патологически туп. Он утверждает в мемуарах, что обычные немцы не имели никакого представления о происходящем – и он не исключение. Только обычные немцы не разъезжали по Восточной Европе на частном поезде Гиммлера.

Фридрих Кельнер был довольно обычным немцем, чиновником среднего ранга из Лаубаха в Гессене. Бывший социал-демократ, ненавидевший нацистов, Кельнер вел военный дневник, которому дал название Mein Widerstand (его можно перевести как «Моя оппозиция» или «Мое сопротивление»). 28 октября 1941-го: «Находящийся в отпуске солдат рассказывает, как стал свидетелем чудовищных расправ над мирным населением в оккупированной Польше. Он видел, как голых евреев и евреек выстроили на краю длинного, глубокого рва. Затем по приказу СС украинцы стреляли им в затылок. Люди падали в ров, после чего ров закапывали. При этом из него зачастую еще доносились крики»[94].

Эти зверства происходили за два дня до охоты у Риббентропа,