Идеальная помощница для орка-мэра - Татьяна Озерова

С тех пор его забота стала ещё более трогательной.

На официальных приёмах он оставался властным, жёстким, эффективным министром. Но наедине со мной, любящим мужем, чьи руки всегда находились рядом, готовые поддержать. Чей голос звучал с непередаваемой нежностью, только для меня.

Иногда по вечерам мы стояли у окна нашей новой спальни, и он обнимал меня сзади, его большие ладони бережно лежали на моём животе.

— Он будет умным, как ты, — говорил он, и его губы касались моей шеи.

— И сильным, как его отец, — отвечала я, прижимаясь к его могучей груди.

В такие моменты я понимала. Это и есть настоящее счастье. Не титулы, не должности, а эта тихая уверенность в завтрашнем дне. Знание, что рядом есть человек, который стал и щитом, и опорой, и самой большой любовью.

Эпилог

Восемь лет спустя.

Солнце заливало светом нашу гостиную, отражаясь в полированных медных трубах, что оплетали стены нашего особняка.

По ковру носились два вихря. Наши с Яргом сыновья.

Старший Ярген с серьёзным видом конструировал башню из замудрённых механических кубиков, а младший Торин с восторгом наблюдал, пытаясь повторить.

Наблюдая за ними, я улыбнулась, понимая, что больше не сосредоточусь на работе. Отложила бумаги, и присоединилась к ним.

Успею. Ведь в моём проекте всё упорядочено и продумано. Я могу позволить себе внеплановый выходной.

Агентство Талантов Тины Штоун — так называлось моё детище, которое выросло из моего прошлого. Мы находили таких, как я когда-то, одарённых сирот, выходцев из низов, давали им стипендии, помогали поступить в Академию.

Сама я всё же получила диплом два года назад, и теперь моя мастерская здесь, в доме, была местом силы. Здесь я чертила, изобретала, а иногда ко мне присоединялся Ярг, сбрасывая министерский мундир и с наслаждением погружаясь в мир механизмов.

Дверь открылась, и в комнате сразу стало теснее. Ярг вошёл, красивый, мощный, строгий, по-прежнему вызывая у меня знакомый благоговейный трепет.

Он только что вернулся с совета министров. Дети с визгом бросились к нему, и он, не меняя строгого выражения лица, легко подхватил обоих, устроив на своих мощных плечах.

Его светло-серые глаза, столь грозные для подчинённых, смотрели на них с безмерной нежностью.

— Всё спокойно? — спросил он, его взгляд скользнул по мне, смягчаясь.

— Всё прекрасно, — улыбнулась я. — Ждём гостей.

Сегодня была наша годовщина. Не та, пышная, о которой помнило всё королевство, а восьмая, тихая и семейная.

Первой прибыла миссис Элисон. Поседевшая сильнее и ещё более прямая, она оставалась нашей нерушимой опорой. Она принесла торт собственного приготовления.

— Поздравляю вас, мои дорогие, — сказала она, и в её глазах стояли те же слёзы счастья, что и восемь лет назад.

Для неё наши дети стали внуками.

Вскоре дом наполнился весёлыми голосами.

Пришли мои подруги — Элис, владелица успешной мастерской паровых агрегатов, и Марта, главный архитектор района, который когда-то был трущобами.

Мы познакомились на одном из городских проектов, и теперь наша дружба была для меня источником тихой радости и вдохновения.

Ярг, стоя у камина, обсуждал с мужем Марты новые законы о торговле. Мой муж был эффективным министром, пользовавшимся особым расположением короля. Но сейчас, в кругу семьи и друзей, его властность смягчилась. Сейчас он был хозяином дома, счастливым мужем и отцом.

Когда гости разошлись, а дети уснули, мы остались вдвоём в его кабинете, с видом на освещённый сад. Ярг обнял меня за плечи, и я прижалась к его груди, слушая знакомый, ровный стук его сердца.

— Спасибо, — тихо сказал он.

Его губы коснулись моих волос.

— За что? — спросила я, хотя знала ответ.

— За всё, Тина, — его губы на моём виске. — За детей. За тебя. За нашу любовь.

Я подняла на него глаза. В его взгляде, том самом, пронизывающем, что когда-то пугал меня, теперь жила бездна любви и преданности.

Он смотрел на меня так, будто за эти восемь лет ни разу не отвлёкся, будто всё ещё видел ту самую девушку из архива, и всё, что он построил, было для неё.

— Я люблю тебя, Ярг, — прошептала я.

Его руки, лежавшие на моих плечах, сжались, прижимая меня к себе так, что я почувствовала каждый мускул его могучего торса сквозь тонкую ткань моего платья.

— Тина, — моё имя на его губах всегда звучало по-особенному, — любимая моя.

Он наклонился, и его губы нашли мои. Я растворилась в его властном, требовательном и бесконечно нежном поцелуе, в котором я почувствовала его разгорающееся желание.

Я обняла его широкие плечи, с жаром отвечая, чувствуя, как знакомое томление охватывает всю меня.

— Восемь лет, — отпустив мои губы, прошептал Ярг, — а ты до сих пор заставляешь моё сердце выпрыгивать из груди.

— Это взаимно, — выдохнула я, чувствуя, как по всему телу разливается сладкая, знакомая тяжесть.

Его умелые пальцы провели огненные дорожки вниз по моей спине, с лёгкостью находя крошечные пуговицы моего платья. Вскоре ткань с шуршанием соскользнула с моих плеч и упала к моим ногам, образуя шелковистый круг на полу.

Ярг отступил на шаг, и его горячий, оценивающий взгляд скользнул по моему телу. В его глазах читалось не только желание, но и обожание, восхищение, которое всегда заставляло моё сердце биться чаще.

— Совершенство, — произнёс он тихо.

Я благодарно улыбнулась, и тоже стала его раздевать.

Ярг стоял неподвижно, позволяя мне расстёгивать застёжки, его тяжёлый взгляд не отрывался от моего лица. Когда его мощная грудь, покрытая гладкой изумрудной кожей, обнажилась, я прижалась к ней щекой, вдыхая его запах, слушая учащённый стук его сердца.

— В спальню? — прищурившись, спросил он.

— Чуть позже, — прошептала я в ответ, поднимая на него глаза.

Взгляд его светло-серых глаз вспыхнул диким огнём. Да, понял меня сразу. Одним плавным, мощным движением он подхватил меня на руки. Я обвила его шею, прижимаясь к нему, пока он нёс меня к своему большому рабочему столу.

Он усадил меня на прохладную поверхность. Его губы вновь нашли мои, но теперь их путь лежал ниже. Они скользнули по подбородку, спустились к шее, заставив меня выгнуться от прикосновения его языка к чувствительной коже.

— Ярг... — его имя сорвалось с моих губ прерывистым стоном, когда его рот накрыл затвердевший сосок.

Волна жара прокатилась по мне, заставив сжаться низ живота. Его пальцы, твёрдые