Жизнь в музыке от Москвы до Канады. Воспоминания солиста ансамбля «Мадригал» - Александр Н. Туманов

Андрей Михайлович Волконский умер 16 сентября 2008 года на юге Франции и был похоронен в склепе князей Волконских в Ментоне, на берегу Средиземного моря.

На похоронах Андрея присутствовали его жена Хельви, сын Петр и друзья: лучший друг Луи Мартинес, Сергей Киссин, композитор Серж Черепнин.

Хельви, находясь в Риге, узнала о его смерти и написала замечательное стихотворение:

Вот этот миг

который не забуду,

когда услышала в мобильнике голос Марии:

Хельви, Хельви…

Что с Андреем?

Но я уже знала.

Ты звонил неделю назад, возбужденный:

к твоей коляске прицепили бутылочку с кислородом,

теперь можно ходить

на улицу.

Ты начал часто звонить.

Я смутилась перед кассой,

банковскую карточку сунули в руку,

теперь бы только не попасть под машину,

идти, борясь со слезами,

через площадь.

Движение на перекрестке остановилось,

светофор меняет цвета, жду —

вот этот миг передо мной,

который никогда не забуду:

серое сентябрьское небо над низкими

бессадными, бесцветочными

квартиролюдьми,

тупо-страдальческий лик неизбежности.

Миг узнавания о твоей кончине.

* * *

Жизнь после смерти

Сразу же после смерти начинается новая жизнь Волконского. В начале 2008 г. в Московской консерватории появляется замысел создания Международного конкурса клавесинистов им. Андрея Волконского, он узнает об этом незадолго до смерти, его реакция: “Рад был узнать, что клавесин в России перестал считаться экзотикой и стал полноправным инструментом… Поскольку мне выпала честь возродить игру на этом инструменте в России, я приветствую создание международного конкурса клавесинистов в Москве”. Первый конкурс был проведен в феврале 2010 г., затем в 2013.

Московская консерватория выпустила альбом клавесинных записей Волконконского, состоящий из двух компактных дисков.

Были проведены концерты памяти Андрея Волконского на многих концертных эстрадах, в том числе, в Воронеже с огромным интересом прошел концерт-портрет: Андрей Волконский.

Появилась диссертация на тему “История клавесина в России”, и т.п.

Сообщения о смерти Андрея были опубликованы практически во всех изданиях массовой информации России. Затем пошли статьи и радио- и телевизионные передачи – очерк-биография на радио Орфей, крупная работа музыковеда Ю. Холопова Инициатор: Жизнь и музыка Андрея Волконского, программа Радио России Андрей Волконский на острие авангардной стрелы, сделанная Михаилом Митропольским в день 80- летия со дня рождения Андрея в феврале 2013 г. В том же году Московская консерватория выпустила альбом из двух компактных дисков Андрей Волконский, клавесин. Всего не перечислишь. В России чтят, помнят и любят Волконского – но известно, что “любить в России умеют только мертвых”.

Вскоре после кончины Волконского Игорь Блажков обратился ко мне и другим, знавшим Андрея, с предложением написать несколько слов о нем. Откликнулось несколько человек: Давыдова, Рубен Лисициан, обе сестры, Рузанна и Корина, Томас Венцлова и я. Лушие воспоминания – Лиды и Рубика.

Лида Давыдова:

Волконский дружил с Олегом Прокофьевым, который был женат на моей родственнице Софье Фейнберг (Прокофьевой). В доме Фейнбергов я бывала очень часто, много пела, и Олег часто меня слышал и порекомендовал меня. Я поехала прослушиваться. Я пела ему И-С. Баха: арию «Bist du bei mir» и последнюю часть из 51 кантаты. «А это Вы сможете спеть» – спросил Волконский и поставил на пульт свое новое сочинение «Сюита зеркал», которое я прочитала с листа. Это произвело на Волконского большое впечатление.

*

Вскоре появилась возможность устроить творческий вечер Волконского, на котором собирались исполнить «Сюиту зеркал». Исполнение «Сюиты зеркал» было событием. Впервые в Советском Союзе прозвучало произведение серийной музыки. Концерт прошел с большим успехом. Произведение полностью повторили на бис. В том же концерте Мария Вениаминовна Юдина исполнила сочинение А.М. Волконского: «Музыка стрикта». (Это утверждение не совпадает с подлинной историей исполнения Юдиной этого произведения. – А.Т)

*

Мои посещения Волконского были очень интересны. Он давал слушать много современной и старинной музыки. Иногда присутствовали там и стукачи. Волконский никогда не скрывал от своего круга, а также от иностранных друзей, своего отношения к тогдашней действительности ⎯ отсутствию свободы в искусстве. Я помню случай, когда у него в доме собрались несколько человек, чтобы послушать музыку. Среди них была девушка, к которой Андрей был особенно внимателен. Выбрав момент, он отвел меня в сторону и сказал: «Не говорите лишнего. Эта девушка – стукач».

В 1965 году он пригласил меня к себе. Придя к нему на Студенческую улицу, я увидела весь основной состав будущего «Мадригала». Там были Карина, Рузанна и Рубен Лисицианы, Александр Туманов и очаровательная Беатрис Парра де Хиль – студентка Нины Львовны Дорлиак из Эквадора. Вскоре к этому составу присоединился Борис Яганов – тенор с замечательным голосом. Партию баса-continuo исполнял Борис Васильевич Доброхотов, которого вскоре сменил ученик Валентина Берлинского Марк Вайнрот. Исполнителем на ударных инструментах стал Марк Пекарский. Через несколько лет в состав ансамбля вошла прекрасное меццосопрано Лариса Пятигорская.

*

Наши первые выступления вызвали бурный интерес у творческой интеллигенции. На концерты в зал им. П.И. Чайковского невозможно было достать билеты. Волконский был счастлив – ему удалось создать ансамбль, который мог исполнять музыку, глубоко его интересующую.

Андрей Волконский был глубоко принципиальным человеком. Он никогда не заигрывал с начальством; никогда не кичился своим дворянством; не был диссидентом, но всегда говорил о недостатках нашего правительства, которые видел в первую очередь в отсутствии свободы слова и свободы в искусстве.

Андрей Волконский запомнился солистам ансамбля «Мадригал», как высоконравственный, честный, чуждый интриг, одаренный человек.

Рубен Лисициан:

Андрей Волконский был абсолютным гением в музыке и, оттого, видимо, несколько странным в жизни. Но он никогда не врал, не делал подлости, никогда не хамил и не был грубым. Он был очень образован и обладал совершенно феноменальной интуицией. Будучи по природе своей совершенно безобидным человеком, он мог вызывать сильное неудовольствие окружающих своей необязательностью и удивлялся, когда ему это высказывали. Он был рассеян, видимо, концентрируясь на какой-то мысли, он мог не воспринимать всего остального. Я часто ассистировал ему, когда он играл на органе. Его выбор регистров всегда показывал тонкий вкус и абсолютное чувство стиля. Мне жаль, что я никогда не пел его произведений, хотя много раз пел вещи Губайдуллиной, правда, это уже