Юрий Бондарев - Вячеслав Вячеславович Огрызко

Кое-что прояснилось лишь к концу весны. 30 мая 1962 года Бондарев, когда уже была исчерпана вся повестка очередного заседания совета объединения писателей и киноработников, признался: «У меня завязалось знакомство с присутствующим режиссёром Басовым, которое, как мне кажется, может перейти в тесную творческую дружбу» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2387. Л. 63).

Два слова о Владимире Басове. У него оказалось немало общего с Бондаревым. Во-первых, их отцы боролись за советскую власть и во второй половине 1920-х годов много мотались по стране. Во-вторых, они оба до войны учились в московских школах. И третье, но по степени важности самое главное: оба прошли войну, один служил на фронте миномётчиком, другой артиллеристом, оба имели ранения. Будучи замечательным актером, как режиссер Басов звёзд с неба не хватал, но и откровенных провалов у него тоже не было. К слову: он считался мастером экранизаций советских романов: на его счету были два фильма по романам Константина Федина и картина по книге Галины Николаевой «Битва в пути».

Здесь надо сказать, что Бондарев, вступивший в сотрудничество с Басовым, сумел сохранить очень хорошие отношения и с Аловым и Наумовым, которые буквально через полгода стали в его 6-м объединении худруками. Эти два режиссёра впоследствии вернулись к прозе Бондарева. В конце 1970-х они взялись за экранизацию романа писателя «Берег». Когда Алов умер, завершал съёмки этой картины один Наумов, который потом снял и «Выбор».

Басов подтвердил, что да, роман Бондарева «Тишина» его действительно увлёк. Он попросил директора объединения Данильянца и остававшегося за председателя худсовета писателя Елизара Мальцева посотрудничать с их творческим подразделением. Тут ещё и Бондарев влез. Он добавил: «Я готов сесть за работу с 1-го июля ‹1962 года›, мне кажется, что сценарий можно будет написать за один-два месяца. Я хотел бы также, чтобы худсовет обсудил мой роман» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2387. Л. 64).

А следом подсуетился и Бакланов. Он предложил: «Надо сразу к ним прикрепить редактора – Лазарева». Лазарь Лазарев был, как мы знаем, нечужим для Бондарева человеком, но Данильянц назначил другого редактора – Владимира Крепса. Потом ещё месяц ушёл на согласование в инстанциях кандидатуры режиссёра. Судя по всему, кто-то до последнего пытался навязать объединению писателей и киноработников другого мастера.

25 июня 1962 года Басов подал гендиректору «Мосфильма» Сурину официальное заявление: «Прошу санкционировать постановку мной фильма». Режиссёр мотивировал свою просьбу так: «Тема сценария – чрезвычайно волнует меня – это тема моего поколения, это сценарий о жизни из тех, кто в сорок первом, со школьной парты ушёл в военных гимнастёрках на Запад, о тех, кто не вернулся, и о тех, чьим аттестатом зрелости был красный флаг над рейхстагом и кто вернулся, кто трудится сейчас и которым очень многое нужно сделать в будущем, чтобы иметь право сказать: да, я солдат своего времени, солдат своего народа» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2572. Л. 157).

Одновременно Данильянц попросил руководство «Мосфильма» прикрепить Басова для работы над режиссёрским сценарием «Точка опоры» с 16 июля 1962 года. Это притом что литературный сценарий Бондаревым ещё не был завершён. Писатель свою часть работы закончил лишь в середине осени.

Я нашёл в архиве первый вариант киноромана Юрия Бондарева «Точка опоры» («Тишина»). На титульном листе рукописи кто-то проставил отметку: «1-й вар‹иант› сдан 16/X-62 г.» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2564. Л. 1).

Этот вариант начинался так:

«Человек идёт по улицам Москвы.

Человек этот молод – ему лет двадцать. Он в довольно узких брюках, клише носит сейчас молодёжь, в летней рубашке навыпуск. Он в отличном настроении беспечности, он будто ощущает в себе упругую молодую силу, свои двадцать лет. Он насвистывает. Он смотрит по сторонам и оглядывается на девушек.

А улицы Москвы залиты солнечным светом» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2564. Л. 1).

Позже кадры Замоскворечья, снятые для «Тишины» оператором Тимофеем Лебешевым, просто пленили тогдашнего приятеля Бондарева – писателя Юрия Трифонова.

Отрецензировал кинороман тот же Лазарь Лазарев. Ему почти всё понравилось, но он остался недоволен сценами, связанными со Сталиным. По сценарию получалось, что многое из творившегося в стране в конце 1940-х годов происходило без ведома вождя. Лазарев с этим был не согласен. «Разговор о том, что Сталин болен, – отметил он 26 октября 1962 года в своём отзыве, – неправдоподобен. Это модернизация истории» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2572. Л. 146).

Ещё одно замечание Лазарева касалось финала. Цитирую его отзыв: «И последнее пожелание. Через весь сценарий проходит образ тишины, каждый раз по-новому отражающий изменившееся время. Это тишина мирного утра, когда Сергей просыпается, только что во сне вновь побывав на фронте, это тишина студенческих аудиторий, это тишина приёмной МГБ (Министерства государственной безопасности. – В. О.), где только мигает лампочка, это тишина карагандинской степи. И наконец, в „кольце“ хорошо бы поискать образ сегодняшней тишины» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2572. Л. 146).

Но после сдачи Бондаревым киноромана выяснилось, что снять по нему одну серию вряд ли получится. Басов обратился к гендиректору «Мосфильма» Сурину за разрешением делать сразу двухсерийный фильм. «Тема сценария настолько ответственна, – аргументировал он свою просьбу, – что она требует щедрых кинематографических средств выражения, тщательного и точного изложения мыслей, ибо стремление в данном случае к лаконичности ради лаконичности неминуемо привело бы к поверхностной подаче весьма важных и политически острых положений» (РГАЛИ. Ф. 2453. Оп. 4. Д. 2572. Л. 131).

Но Сурин заколебался, стоило ли пойти Басову навстречу. После некоторых раздумий он наложил на заявление режиссёра резолюцию: «Отложить до завершения режиссёрского сценария». Басову был даже назначен срок сдачи работы: не позднее 25 декабря 1962 года.

Кроме того, ещё не до конца выполнил свои обязательства Бондарев (напомню, он должен был пройтись по всем замечаниям Лазарева и представить руководству уточнённый текст киноромана). Видимо, на этом этапе киношники приняли решение отказаться от названия «Точка опоры» и дать будущему фильму название по роману – «Тишина». Судя по отметкам архивистов, писатель часть исправлений внёс в рукопись в самом конце осени (на одном из дел осталась запись: «2-й вар‹иант› сдан. 2/12-62 г.»). Только после этого начальство произвело с писателем окончательный расчёт. К шести с копейками тысячам, которые ему были обещаны за сценарий первой серии, финансисты добавили ещё небольшую денежку, и в итоге Бондарев получил восемь тысяч.

Тем временем закончил работу над режиссёрским сценарием и Басов. Данильянц получил все письменные наработки режиссёра 16 декабря. Теперь ничто не мешало киношникам вернуться