Юрий Бондарев - Вячеслав Вячеславович Огрызко

«Тишину» сняли с рассмотрения в премиальном Комитете 11 февраля 1965 года. «При обсуждении двухсерийного широкоэкранного фильма „Тишина“, выпущенного студией „Мосфильм“, – сказано было в представленной функционерами Комитета справке, – все члены секции театра и кино сходились на том, что хотя картина поднимает важную для советских людей тему, получила положительную оценку прессы и общественности, а отдельные сцены (например, заседание партбюро Нефтяного института, где разбирается „дело Вохминцева“) сделаны чрезвычайно впечатляюще, кандидатура всё же не отвечает уровню Ленинской премии. Члены секции указывали на чрезвычайную затянутость фильма, композиционные просчёты, недостаточно высокий вкус режиссёра, схематичность в обрисовке ряда ролей и пр. Резкие возражения вызывал также сочинённый Ю. В. Бондаревым и В. П. Басовым „оптимистический“ финал фильма, являющийся „казённой отпиской“, чем-то искусственным, не связанным с развитием внутренней темы. По мнению членов секции, „Тишина“ значительно уступает другим художественным фильмам, выдвинутым по разделу кинематографии („Живые и мёртвые“, „Гамлет“). Кандидатура не встретила поддержки секцией литературы, изобразительного искусства и музыки.

Пленум Комитета на заседании 11 февраля 1965 года принял отвод секции и снял кандидатуру с обсуждения (за снятие голосовало 67 человек, воздержалось 4).

ОТКЛОНИТЬ» (РГАЛИ. Ф. 2916. Оп. 2. Д. 161. Л. 106).

Добавлю: спустя четверть века новое поколение российских режиссёров попробовало сделать новый фильм по поздним «оттепельным» вещам Бондарева, добавив к книге «Тишина» ее продолжение «Двое». Ольгерд Воронцов снял в 1992 году на Свердловской киностудии сразу шесть серий и задействовал не худших актёров, в частности Юлию Меньшову. Но этот сериал большого следа в истории нашего кино и экранизации бондаревских сочинений не оставил.

От «заморозков» – к новому курсу

Создав весной 1963 года Государственный комитет по кинематографии, власть одновременно усилила контроль за идейным качеством сценариев и фильмов. В том же Госкино сценарное дело стал курировать партийный до мозга костей литкритик Александр Дымшиц, а на «Мосфильме» каждое объединение получило по своему худсовету и по сценарной редколлегии. Тогда же шестое объединение писателей и киноработников «Мосфильма» наконец перестало быть бесхозным. Худруками там стали режиссёры Александр Алов и Владимир Наумов, а новым главным редактором – Юрий Бондарев.

Этому объединению руководство поставило задачу – ежегодно выпускать не менее пяти-шести полноценных фильмов и создавать заделы для ещё шести-восьми картин. А это означало, что объединение должно было располагать солидным портфелем сценариев. По-хорошему в этом портфеле следовало постоянно иметь два десятка, а лучше все три десятка сценариев в разной степени готовности – чтобы у режиссёров был выбор. Иначе возможностей для создания хорошего кино у нас бы сильно поубавилось.

Получалось, что Бондарев изначально оказывался в сложнейшей ситуации. Он с первых шагов в новой должности обрекал себя на конфликты с художественной средой. Судите сами: ему предстояло каждый год организовывать и пропускать через себя до сотни заявок, потом из этой сотни выделять два-три десятка наиболее интересных, а затем отбирать для возможного запуска в производство лишь шесть-восемь рукописей.

Так кого конкретно Бондарев в объединении писателей и киноработников привечал, за кого долго с переменным успехом бился, а кого отвергал? И всегда ли писатель объективно оценивал чужие сценарии? Во всём ли он был самостоятелен? Или кто-то из сильных мира сковывал его действия?

Интересно, что сам Бондарев публично о своей деятельности на «Мосфильме» никогда ничего не рассказывал. Он никогда ни в каких статьях даже не упоминал о своей совместной работе с Андреем Тарковским, Андреем Кончаловским, Михаилом Каликом, даже с Аловым и Наумовым. Исключение писатель сделал лишь для Юрия Озерова, который в середине 1960-х годов привлёк его к написанию сценария знаменитой киноэпопеи «Освобождение». Почему? Ему было неприятно вспоминать известных кинематографистов? Или просто писатель по своей природе оставался очень скромным человеком? Попробуем во всём этом разобраться.

* * *

Андрей Тарковский оказался в объединении писателей и киноработников «Мосфильма» не от хорошей жизни. Когда он только делал первые шаги в кино, у него ни с одной студией отношения никак не складывались. Скажем, «Ленфильм» в 1959 году отверг написанный им совместно с Андреем Кончаловским сценарий «Антарктида, далёкая страна». Правда, фрагмент этой работы опубликовала газета «Московский комсомолец». Потом у него и у Кончаловского возникли проблемы с объединением детских фильмов на «Мосфильме». Там долго не хотели запускать в производство их сценарий «Каток и скрипка» (а Тарковский должен был стать ещё и режиссёром этого фильма). Шлагбаум перед Тарковским пытались поставить режиссёры Александр Птушко и Василий Журавлёв, да и главный редактор объединения Александр Хмелик тоже не спешил поддерживать двух талантливых учеников Михаила Ромма. Так что Тарковскому всё поначалу давалось с боем.

Но вот фильм «Каток и скрипка» наконец вышел в прокат. И, к удивлению начальства, о картине тут же одобрительно отозвался классик детской литературы Лев Кассиль. Более того, эта лента вскоре была отправлена на какой-то студенческий фестиваль в Америку.

Однако дальше в объединении детских фильмов Тарковскому ничего хорошего не светило. А тут вдруг выяснилось, что в Первом объединении Эдуард Абалов запорол экранизацию рассказа Владимира Богомолова «Иван». Начальству удалось списать понесённые денежные убытки, но сложней оказалось с моральным ущербом. Тарковский вызвался переснять картину. Получилось «Иваново детство». А потом молодой режиссёр увлёкся образом Андрея Рублёва.

К слову, идея снять фильм о гениальном иконописце принадлежала вовсе не ему. Первым этим загорелся Василий Ливанов. Как-то он, вернувшись из поездки во Владимир, забежал на огонёк к Кончаловскому и признался, что был просто потрясён фресками Рублёва, о котором хотел бы сделать художественную картину. А у Кончаловского в тот момент в гостях сидел Тарковский – и он слушал Ливанова разинув рот. В итоге три талантливых человека договорились, что за ленту о Рублёве возьмутся все вместе. Но вскоре Ливанов уехал на съёмки фильма «Коллеги» по роману Василия Аксёнова, а Кончаловский и Тарковский не стали его дожидаться и написали сценарий о Рублёве вдвоём.

Свою заявку они отправили в 1-е творческое объединение «Мосфильма». «Биография Андрея Рублёва, – писали два молодых энтузиаста, – это сплошная загадка, – слишком скудны и обрывочны сведения о нём. Мы не хотим, да и не можем разгадать тайны его жизненного пути. Мы хотим поэтически осмыслить эпоху, в которую появился этот гений, в которую он творил. Мы хотим глазами поэта увидеть то прекрасное и трудное время, когда становился и креп, расправляя плечи, великий русский народ». Тарковский и Кончаловский подчеркнули в своей заявке: «Идея фильма – народ и художник, русское возрождение, русский характер, русская жизнь».

Судьбу заявки должен был решить худсовет 1-го объединения. Он собрался