Бетховен и русские меценаты - Лариса Валентиновна Кириллина

Намного чаще имя Елизаветы Алексеевны встречается в документах из архива Бетховена – письмах и разговорных тетрадях. Соберем в один перечень все эти источники.

Переписка Бетховена и его разговорные тетради.

– Письмо к неустановленному лицу, названному «уважаемый друг», написанное Бетховеном в декабре 1814-го или в начале января 1815 года (БП 2. № 544; BG. № 766). Композитор просит друга составить текст письма, обращенного к императрице или к вельможам из ее свиты, в частности к князю Александру Львовичу Нарышкину. К этому времени Елизавета Алексеевна уже проявила интерес к творчеству Бетховена и благосклонно приняла посвящение ей фортепианного Полонеза ор. 89; Бетховен хотел заверить ее в бескорыстности этого преподношения и изъявлял желание посвятить ей фортепианное переложение Седьмой симфонии.

– Письмо Бетховена от 14 января 1815 года в Прагу к его приятелю, адвокату Иоганну Непомуку Канке (БП 2. № 543; BG. № 778). В письме говорилось, в частности, о концерте Бетховена, состоявшемся 29 ноября 1814 года, на котором присутствовали все августейшие гости конгресса, однако единственным меценатом, вознаградившим композитора должным образом, оказалась Елизавета Алексеевна: «Если бы не щедрый подарок императрицы, я остался бы почти ни с чем».

– Письмо Бетховена к Фердинанду Рису в Лондон от 20 января 1816 года (БП 2. № 615; BG. № 879), в котором подтверждается намерение композитора посвятить клавираусцуг Седьмой симфонии «русской императрице». Речь шла об английском издании, которое должно было выйти в свет параллельно с венским. Действительно, на титульном листе клавираусцуга, выпущенного в свет лондонским издателем Робертом Бёрчеллом, значилось: «Посвящается Ее Величеству императрице России»[363].

– В разговорной тетради № 32 от второй декады мая 1823 года имеется запись, сделанная рукой Антона Шиндлера[364]. В ней Шиндлер напоминал Бетховену, что золотой перстень с рубином и жемчугом – «подарок от русской императрицы». В отличие от множества других записей Шиндлера, оказавшихся, как было установлено в 1970–80-х годах, фальсификациями, подлинность этой записи не подвергается сомнению.

Существуют также письма Бетховена 1823–1826 годов, в которых упоминаются Елизавета Алексеевна и Александр I, но мы коснемся их в последнем разделе этой главы.

Вторая группа источников включает в себя отчеты о мероприятиях Венского конгресса, документы, дневники современников, мемуарную литературу.

– Официальный отчет о праздничных мероприятиях в Вене, организованных австрийским правительством по возвращении в столицу императора Франца I и во время Венского конгресса, опубликованный в Вене в 1816 году[365].

– Записки экипажмейстера императрицы Елизаветы Алексеевны Василия Михайловича Иванова (?–1832), изданные вскоре после его смерти[366]. К сожалению, эти интересные записки носят отрывочный характер, а приводимые Ивановым даты зачастую ошибочны.

– Дневник, который вел во время Венского конгресса журналист из Веймара Карл Бертух[367]. В этом дневнике и фактически только в нем содержится информация о том, что на спектакле оперы Бетховена «Фиделио», данном в Кернтнертортеатре 28 октября 1814 года, присутствовали императрица Елизавета Алексеевна и две сестры императора Александра, великие княгини Екатерина Павловна и Мария Павловна.

– Мемуары тенора Франца Вильда, процитированные в биографии Бетховена, написанной Тейером[368]. Вильд сообщал в них о подготовке концерта, состоявшегося в Хофбурге в честь Елизаветы Алексеевны; на этом концерте Вильд пел песню Бетховена «Аделаида».

В других дневниках и мемуарах, оставленных участниками или гостями конгресса, Бетховен и Елизавета Алексеевна упоминаются порознь и ничего не говорится об их контактах. Но в определенном смысле и эти источники также небесполезны; они помогают установить точную хронологию событий или сообщают какие-то детали, касающиеся людей, окружавших Бетховена или императрицу. Таковы, в частности, опубликованные дневники эрцгерцога Иоганна[369], дневники венского журналиста, политического деятеля и шпиона Фридриха Генца, дневники и мемуары писателя и дипломата Карла Варнхагена фон Энзе, мемуары военного и дипломата Карла фон Ностица, мемуары врача и литератора-любителя Алоиза Вайсенбаха, а также свидетельства русских участников конгресса – мемуары Александра Ивановича Михайловского-Данилевского, переписка графа Нессельроде и другие документы.

Третья группа источников – газеты, афиши, объявления времен Венского конгресса.

Эти источники позволяют создать объемную картину происходивших событий. В них приводятся имена участников различных мероприятий, программы зрелищ и концертов, названия театральных и оперных спектаклей, хроника перемещений августейших особ.

Бетховен в 1818 году. Гравюра по рисунку Августа Клёбера.

Венский музей

Хронология событий

Попробуем с помощью всех доступных источников восстановить полную хронологию визита Елизаветы Алексеевны в Вену и подтвержденных или предполагаемых контактов императрицы с Бетховеном.

Император Александр вместе со своим союзником, королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом III, торжественно въехал в Вену, встречаемый австрийским императором Францем I, 25 сентября 1814 года. Этот триумфальный въезд запечатлен на гравюрах того времени и в мемуарах современников; на улицах Вены толпилось несметное количество народа, приветствовавшего победителей Наполеона.

Примерно в эти же дни Бетховен, чуждый бушевавшей вокруг него эйфории, делился своими ощущениями с И. Н. Канкой: «О наших монархах, etc., о монархиях, etc., я не пишу Вам ничего, Вы всё это прочтете в газетах. Мне же милее всего царство духа, которое возвышается над всеми духовными и мирскими монархиями»[370].

27 сентября 1814 года Елизавета Алексеевна прибыла в Вену из Мелька и обосновалась в отведенной ей резиденции Амалиенхоф в дворцовом комплексе Хофбург. Эрцгерцог Иоганн описывал Елизавету Алексеевну как «красивую женщину, мягкую, спокойную, со страдальческим выражением на лице, весьма утонченную и преисполненную достоинства»; «она твердая сторонница Германии, что понятно, поскольку это ее родина»[371].

Нас больше всего интересуют не политические аспекты пребывания Елизаветы Алексеевны в Вене, а культурная программа ее визита, отражавшая не только общий распорядок мероприятий конгресса, но и некоторые личные склонности императрицы. К тому же перечень торжеств и музыкально-театральных представлений позволяет оценить тот весьма пестрый фон, на котором в 1814–1815 годах звучала музыка Бетховена.

4 октября 1814 года – все монархи, включая императрицу, присутствовали в театре Ан дер Вин на вечернем спектакле драмы «Испытание огнем» (по пьесе Генриха фон Клейста «Кетхен из Гейльбронна») и балета на музыку Родольфа Крейцера «Антоний и Клеопатра».

6 октября – народное празднество в парке Аугартен, включавшее в себя обед в честь ветеранов войны, фейерверк и торжественное представление, рассчитанное примерно на 13 тысяч зрителей. Присутствовали все суверены, а Елизавета Алексеевна была глубоко растрогана видом военных трофеев[372]. Притом что императрица сторонилась многолюдных собраний и не любила помпы, она приняла это событие близко к сердцу, ощущая себя одновременно и русской,