Чужая раса - Андрей Воин

При её включении блокировалось управление виманы, двигатель останавливался и корабль «зависал» в пространстве, также автоматически включался аварийный режим «системы регенерации», поддерживающей давление воздуха в салоне летательного аппарата, и запускался на полную мощность. Посему, даже если отверстия в броне были многочисленными то, как правило, ещё от тридцати до шестидесяти секунд «система регенерации» справлялась со своей непростой задачей.

За это время каждый член экипажа должен был надеть и защёлкнуть перчатки и шлем скафандра, проверить функции жизнеобеспечения скафандра и приготовится к одновременному автоматическому аварийному открытию всех внешних люков, через которые экипаж покидал корабль.

Либо в противном случае, если кто-то по причине ранения не мог надеть шлем и перчатки или скафандр был повреждён, то после открытия люков, вследствие сверхнизкой температуры космоса, практически мгновенно погибал внутри корабля.

Через пять минут после открытия всех внешних люков срабатывала взрывчатка, уничтожающая основные детали маршевого двигателя, систем управления, левитатора, генератора защитного силового поля, конвертора «жидкой брони» и казённой части лазерного орудия, чтобы, не приведи Всевышний! эти новейшие военные технологии ни в коем случае не достались врагу.

После срабатывания взрывчатки как правило детонировал боекомплект, если, конечно, он оставался в наличии, в этом случае виману просто разрывало на мелкие кусочки!

Парм перестал «мусолить» джойстик, взялся за штурвал и «отогнал» свою виману на пару сотен метров от виманы с бортовым номером 201, стараясь держаться за ней, чтобы хоть немного прикрыться от возможных снарядов противника.

Не прошло и двух минут как вимана Гнэса из одновременно открытых внешних люков «пыхнула» в разные стороны остатками кислородной смеси. Ещё через минуту показались три «человечка» в скафандрах, вылезшие из верхнего аварийного люка и медленно «плывущие» в сторону виманы Парма.

Здесь уместно сказать пару слов о скафандре.

Заплечный ранец скафандра, в котором размещались капсулы с сжиженным кислородом и система аварийной навигации скафандра, состоящая из дюжины реактивных микродвигателей, обеспечивающих автоматическое торможение и остановку беспорядочного хаотичного вращения астронавта в космическом пространстве, а также приведение скафандра в вертикальное положение, ориентированное в соответствии с Северным Полюсом нашей галактики Млечный Путь, который как известно расположен вблизи Полярной звезды.

Эта мера предосторожности была необходима на тот нештатный случай, когда астронавт по какой-то причине находился в бессознательном состоянии и сам не мог управлять своей ориентацией в пространстве.

Но с помощью этой системы аварийной навигации нельзя было улететь слишком далеко, можно было только стабилизировать вектор движения и подлететь к космическому кораблю с расстояния до пятисот метров, далее её ресурс заканчивался.

Хотя были отдельные умельцы, которые используя ручное управление долетали на ней до восемьсот метров, но это уже был технический предел этого навигационного оборудования, во всяком случае этой модели.

Штатно капсул с сжиженным кислородом хватало на двенадцать часов пребывания астронавта в открытом космосе.

Ещё в комплект скафандра входил автоматически выбрасываемый аварийный буй, сжатый в пружину тонкий металлический трос, который распрямлялся в пятиметровую «антенну» с оранжевым надувным пластиковым мешком на её конце. «Антенна» была направлена вверх из ранца скафандра за шлемом по вертикальной оси астронавта.

У каждой виманы впереди внизу выдвигался так называемый «ласточкин хвост», металлический Х-образный улавливатель этой самой «антенны» или подобного металлического троса буя, например, сбрасываемых в космос дополнительных «ящиков с боеприпасами или продовольствием», которые виманы могли беспрепятственно поймать с помощию «ласточкина хвоста» и забрать себе на борт.

«Выплывшие» из открытого люка виманы «человечки» в скафандрах, разумеется, знали технологию использования «ласточкина хвоста», поэтому они в процессе «дефилирования» к вимане Парма с помощью ручного управления системой навигации, расположенной в ранце, старались выстроиться в пространстве в одну линию.

Капитан Фирц знал, что долго ждать пока три буя выстроятся в одну идеальную линию нельзя, через пять минут может взорваться вимана Гнэса. Поэтому он подождал пока оранжевые буи «человечков» более-менее встанут в «створ» одной линии и нажал на «газ».

Вимана плавно тронулась с места и своим заблаговременно выдвинутым «ласточкиным хвостом» по очереди подцепила три троса под оранжевыми буями. Далее при увеличении скорости движения виманы тела астронавтов в скафандрах, «болтающихся» на тросах, по законам физики загибались назад ближе к корпусу виманы и попадали в открытый нижний люк корабля.

Разумеется, длина тросов была подобрана таким образом, чтобы даже астронавты, по какой-то причине потерявшие сознание, всё равно автоматически попадали в открытый люк.

После того как три астронавта в скафандрах оказались внутри виманы, «антенны» отстегнули, нижний люк закрылся, «ласточкин хвост» убрался обратно в корпус корабля, сбросив с себя три «антенны с оранжевыми мешками на концах».

Прогремела череда глухих взрывов в вимане с бортовым номером 201, но она не взорвалась вся, боекомплекта на тот момент в ней почти не осталось.

Вимана с бортовым номером 196, набрав высоту, отдалилась на десяток километров от «поля боя» и «зависла» в пространстве. Надо было осмотреться и постараться привести в порядок экипаж корабля, тех кто был ещё жив, или по крайней мере крепко спал.

Инвольтация вдруг резко пропала. Кто остался в живых, пилоты, штурманы, механики и лётчики-стрелки начали нехотя просыпаться.

— Парм, Парм, я Тлан, как слышишь меня, приём! — донёсся немного взволнованный голос старшего лейтенанта из динамиков в воротнике скафандра капитана.

— Тлан, слышу тебя хорошо. Ты где?

— Как только началась эта заваруха, я почувствовал что-то неладное, направил виману прочь от крейсера и сам через несколько минут отключился! Но теперь всё в порядке. Вижу твою метку, лечу к тебе! — радостно закончил старший лейтенант.

— Очень рад, Тлан! Жду тебя!

— А где Гнэс? Не вижу его метку!

— Гнэс у меня. Давай ко мне, все вопросы потом!

— Понял, командир!

Замигала маленькая яркая зелёная лампочка. Парм щёлкнул тумблером переводя радиостанцию на защищённый тройной кодировкой и соответственно декодировкой секретный канал. Из стационарных динамиков на панели управления раздался спокойный голос командира авиадивизии генерал-майора Арга Кранца:

— Повторяю! Общий отбой! Всем, всем, всем! Кто остался в живых! Авиаполки двенадцатый, пятнадцатый, четырнадцатый и шестнадцатый! Всем, я подчёркиваю, всем пилотам, всем кто меня слышит вернуться на базу № 7, на базу Лунного волка!

Повторяю! Общий отбой! Всем, всем, всем! Кто остался в живых!…

* * *

Через некоторое время вимана с бортовым номером 196, а за ней вимана с номером 198 выполнили пологий вираж и устремились в сверкающее россыпями далёких звёзд чёрное пространство космоса, взяв курс к месту своей постоянной дислокации, на знаменитую базу № 7, базу Лунного волка.