Приключения Майи, или история необычной девочки - Валентина Анатольевна Филиппенко

— Айя… не размениваются на мелочи. Не считая бронебол, конечно. Ты же знаешь, кто такие Айя? Когда-то Драконы подчинялись только им и теперь остались сторожить их сон. Айя не могли оставить рисунки в их пещерках. Наскаляки, как ты их называешь, рисуют сами Драконы. Чтобы учить своих детей и общаться с людьми. Бабушка тебе этого не говорила?

Нет, бабушка По такого Майе не говорила. Майя должна была научиться стоять на голове и заплетать себе косички, чтобы узнать другие секреты. Например, когда Драконы завершают учёбу и покидают Старую пещеру…

Зачем Дракон нарисовал Майю в своей детской пещере?!

На барной стойке показались два стакана с коктейлем. Папа Ре отложил в сторону газету и хотел погладить дочку по голове, но рука его провалилась в пустоту. Табурет Майи ойкнул под тяжёлым кулаком. А половина кокоса качалась на стойке и, казалось, махала исчезнувшей девочке вслед рукой.

Айя

Майя пропала!

Но, конечно же, эта история не могла закончиться плохо.

Хотя перед тем, как закончиться хорошо, она немного понервировала папу Ре, подняла в воздух Драконов и даже повлияла на результат игры в бронебол. Как ей это удалось? Обо всём по порядку.

Как только половинка кокоса на барной стойке перестала качаться, папа Ре уже всё понял. А именно, что не выпить ему спокойно коктейль, не дочитать газету и не посмотреть матч, в котором, судя по предсказаниям Айя, финальный удар должен был нанести его новый любимый игрок Сутулый Жим.

Папа Ре тяжело вздохнул и ещё тяжелее посмотрел на Паука. Они как-то перемигнулись, сморщились и оба стукнули стаканами по стойке. Поняли друг друга буквально без слов. Паук ещё хотел что-то сказать, но тут в лавочку ввалилась толпа фанатов команды противника Хилого Каркуса. Папа Ре угрожающе широко развернул плечи и встал. И пошёл искать Майю.

Куда может подеваться пятилетняя девочка накануне большой игры? Почесав рыжую голову, по которой стучали огромные капли дождя, Ре отправился на Грязное поле. Там вот-вот должна была начаться игра.

Трибуны ревели: всюду сидели огромные морские охотники, ведьмы, собиратели кокосов, бойцы с акулами, стоматологи, укротители ветров, месители земляного теста и ночные сборщики лиан. Папа Ре протискивался между рядами спин и животов, угрюмо здоровался, отказывался от угощения жареными червяками и хрустящими цветами вонючника, рыскал между шумными компаниями, заглядывал под лавочки, в пролёты трибун. Он сдался, только когда игроки в бронебол уже выстроились по левому и правому флангам. Майи нигде не было.

Ре рвало на части и в разные стороны от страха и злобы, словно два жадных ребёнка растягивали игрушку. Он так ждал эту игру! Целый год! Он изучал сводки из предсказаний Айя и даже не доспал два дня охотничьего сна ради игры. А теперь так сильно боялся за Майю — маленькую, смелую, но беззащитную девочку.

И папа Ре решился на самое страшное. Под гул трибун он выбрался на совсем мокрое и скользкое поле и у всех на глазах пошёл прямо к ведущему. Ведущим был старый капитан охранного корабля Молчаливый Бром. Без правой ноги, с длинными седыми волосами и плотно сжатым ртом, Бром ненавидел разговаривать. Но именно он громче всех умел орать. Поэтому и стал капитаном охранного корабля и должен был выкрикивать счёт, объявлять начало игры и итоги матчей в бронебол. А ещё — призывать грозу. В этом ему помогала пустая клешня глубоководного краба. Размером с целую собаку, клешня была символом игры. И когда Бром забрасывал её над головой, чтобы заорать на всё поле «Вперё-о-о-о-од!», трибуны затихали и переставали сопеть и чавкать. Никто не смел перебивать капитана.

К этому опасному типу с клешнёй и направился папа Ре. И попросил… дать ему поорать в клешню. Он был так бледен и печален, что, подвигав челюстью и сжав до хруста пальцев кулаки, Молчаливый Бром кивнул папе и протянул ему крабью лапу.

— Ори! — сказал Бром.

С трибун на папу Ре уставились сотни, тысячи глаз. Женщины держались за косы, мужчины поправляли бороды. Кто-то, узнавший папу, хотел крикнуть ему дружеский привет, но тут над полем сквозь ливень разнеслось угрожающее:

— Майя-а-а-а-а-а-а-а! Дочь Ре Упрямого! Если ты сейчас же не объявишься, не видать тебе Ручного Единорога!

Ужасно красный и смущённый, папа Ре впивался глазами в зрителей и искал золотистые волосы и большие любимые глаза дочери. Но дождь хлестал нещадно, а Майи нигде не было.

— Майя-а-а-а-а-а-а-а! Дочь Ре Упрямого! Если ты сейчас же не выйдешь на это поле — не видать тебе больше игр в бронебол!

На слове «бронебол» голос папы Ре даже чуть дрогнул. Или это его сбила сверкнувшая гроза?

Тут на поле вышел броненосец. Он тоже обвёл взглядом трибуну, подпрыгнул, свернулся в плотный клубок и покатился к центру и самой большой, кипящей от дождя грязной луже. Молчаливый Бром попытался забрать у папы Ре клешню, но тот не хотел сдаваться. Вцепившись в панцирь-рупор, он крикнул последний раз:

— Майя-а-а-а-а-а-а-а! Дочь Ре Упрямого! Последний раз предупреждаю: выходи немедленно! Или… или… или ты не любишь своего папу?

Слёзы выступили на глазах отчаявшегося и растерянного охотника на Растопыра. Даже у сурового Молчаливого Брома задрожал подбородок, и он перестал тянуть клешню на себя. Женщины на трибунах зашмыгали носами и утирали слёзы юбками и косами, а папа Ре ещё раз обвёл взглядом зрителей, опустил голову и сунул клешню Брому.

— Спасибо, — промычал он.

И ушёл сквозь косые струи ливня, даже забыв про игру.

Глава 6 Эхо из детства

Если бы мы проследили за печальным Ре, вместе с ним мы пришли бы к Драконьей пещере. И сразу бы догадались: папа Ре давно не ходил в гости и не виделся с Драконами.

В голове его вертелись картинки: вот он переступает порог Драконьей пещеры, но с пустыми руками. И его выставляют за дверь.

Вот он неудачно шутит про чешую:

— Это что?

— Это чешуя!

— Больше так не чеши.

И его снова выставляют за дверь.

Наконец он достигает цели, оказывается в огромной драконьей гостиной и уже собирается расспросить старшего Дракона о пропавшей Майе, как вдруг понимает, что Драконы ему всё равно ничего не ответят…

Но папа Ре не сдастся! Он одолел в битве троих Мармеладных Червей и самого злого Хохочущего Скалозуба, так что легко найдёт собственную дочь, где бы она ни была.