Виктор Васнецов - Екатерина Александровна Скоробогачева

в стране политическим переменам. Одно из последних произведений Виктора Васнецова – православный крест с изображением «Распятия». Художник словно вместе со Спасителем и всей страной переживал крестные мучения неправедной казни, словно видел Россию распятой. Неизвестно, сохранился ли крест, в какой технике он был выполнен, и только переписка детей художника дает краткое упоминание о нем[665]. Он жил теперь с не оставлявшей его скорбью, с пониманием неотвратимости происходящего, с постоянной глубинной тревогой за свою страну, семью, жизнь близких. В дневниковых записях, в исповеди «Пустынник», как художник именовал самого себя, он восклицал: «…Конец, конец, конец!»[666], осознавая конец былой России, а также, вероятно, и свой близящийся уход из жизни.

В письме сыну Михаилу Виктор Михайлович рассказывал об этой храмовой работе:

«М. В. Васнецову.

[Москва], 29 мая 1926 г.

<…> Я написал крест с распятием для нашего прихода в церковь “Адриана и Наталии”[667] – наша прежняя приходская церковь “Троица” в Троице[668] занята давно обновленческой церковью[669]. Ты, вероятно, уже знаешь, что это такое – в письмах есть все подробности – фигура Христа величиной несколько более 11/2 арш. Прихожане и все видевшие одобряют. Крест с фигурой вырезаны как обычно, силуэтом. Этот год у нас юбилейный. Недавно было 40 л[ет] деятельности Мих[аила] Вас[ильевича]. Прошли юбилеи: Поленова, Репина, И. С. Остроухова, Юона. Моя работа в юбилеях оч[ень] серьезная. Я пишу поздравительные письма юбилярам и посылаю телеграммы. Вероятно, будут продолжаться юбилеи и других выдающихся художников. Я тоже не обижен без некоторого юбилейного торжества: в 23-м году в память моих 75 л[ет] мне был поднесен адрес от чл[енов] “Союза русских художников” в знаменование моего участия на их выставках со многими подписями на адресе членов “Союза”. Адрес подносили: Аполлинарий, Захаров[670], Бычков и Средин Ал[ександр] Валентинович[671]. Вот видишь, и мы не лыком шиты. Интерес дня теперь сосредоточивается между художниками на том: приедет ли И. Е, Репин в Россию и Москву? К нему отправлена депутация с приглашением. Под старость мы делаемся иногда легкомысленными, мудреного нет, что и приедет, а может быть, и не приедет. Ветер, кажется, повертывает его флюгер в нашу сторону. Только староват он для таких путешествий»[672].

Именно исконным духовным основам, многовековым традициям национальной культуры продолжал преданно служить Виктор Михайлович Васнецов. Его взгляды во многом в этот период разделял брат Аполлинарий Михайлович. Еще более близки убеждения Виктора Васнецова были Михаилу Нестерову – его давнему другу, сподвижнику, коллеге, с которым вместе они работали на лесах Владимирского собора в Киеве. Они всегда стояли на сходных и духовных, и художественных, и политических позициях. После событий 1917 года были вынуждены отказаться от доминирования религиозной тематики в своих произведениях: Васнецов обращался к историческим иносказаниям, Нестеров – к портретам.

В 1925–1926 годах Михаил Нестеров исполнил портрет художника-«сказочника». Писал его быстро, вдохновенно с натуры, в мастерской его дома в Троицком переулке. Виктор Васнецов позировал редко, но на этот раз согласился достаточно легко. Нестеров писал его в интерьере мастерской – в «монастырском» кресле, спроектированном самим хозяином, на фоне икон из обширного собрания, которое большую часть жизни составлял Виктор Михайлович, отдавая предпочтение образцам сложной иконографии[673]. «Певец» русской старины был изображен в привычной для него обстановке, словно на миг прервавшим работу, с кистями в руках. Проникновенно, очень убедительно трактованный образ, с тонко уловленным сходством, передачей психологического состояния, был высоко оценен самим портретируемым.

Словно в ответ Нестерову, Васнецов писал портрет друга, над чем, как всегда целеустремленно и кропотливо, работал до последних своих дней, подробно прописал лицо с характерным, точно уловленным взглядом Михаила Васильевича, кисти рук, строгий костюм. Лишь в деталях дальнего плана – во фрагментарном изображении живописной композиции кисти Нестерова «Путь ко Христу» – не успел завершить полотно. Об этом портрете, со свойственной ему требовательностью к себе, художник писал сыну Михаилу 12 июля 1926 года: «На днях оканчиваю портрет М. Вас, то кажется похож, то не похож. Вообще же кажется ничего себе»[674].

В одном из писем Михаилу художник сообщал и о своем последнем произведении, и о столь непростых условиях работы над ним:

«М. В. Васнецову.

[Москва], 29 декабря 1925 г.

<…> Мастерская упала до 6° и никак не натопишь; а все-таки надо ее отоплять, иначе картины попортятся; а когда будет в ней потеплее (10°), работать можно, что меня очень подкрепляет. С картинами моими все то же, т. е. – думаешь, что картина совсем окончена, а спустя время посмотришь: то опять – то тут, то там необходимо немножко подправить. Хотя все, по-видимому, идет к лучшему их окончанию, по крайней мере домашние критики и злые идолы одобряют и одобряют. Писал ли я тебе, что Мих[аил] Вас[ильевич] написал мой портрет? Вышел очень художественный. О сходстве я сам говорить не могу: но, говорят, похож. Написан у меня в мастерской на фоне старых икон, так что, пожалуй, можно принять за торговца стар[ыми] иконами, вроде Салина.

Все, впрочем, хвалят. И мне хочется написать портрет М[ихаила] В[асильевича], но сейчас в мастерс[кой] холодно…»[675]

Именно в этот период Михаил Нестеров написал свое последнее письмо Виктору Васнецову, за два дня до ухода из жизни выдающегося художника, «певца» Древней Руси.

«[Москва], 21 июня 1926 г.

Глубокоуважаемый Виктор Михайлович!

Посылаю Вам с Натальей картон и холст.

С холстом опять вышло неладно: мерка на этот раз не была затеряна, но случилось другое. Спичка, которой были сделаны отметки, выскочила и я не уверен, что холст отрезан правильно. Если неверно, то придется или взять Вам подрамник меньшего формата, или одну сторону не натягивать набело.

В свое время я закажу соответствующий подрамник и дело будет исправлено. До завтра, в 10 часов буду…»[676]

Так, изо дня в день, из года в год продолжалась художественная работа Виктора Васнецова, его неустанное служение искусству, его духовным ценностям и смыслам, несмотря ни на что: ни на потрясения войн и революций, личные утраты, болезни, лишения.

Как его духовное завещание и в наши дни воспринимаются такие строки художника: «Мы тогда только внесем свою лепту в сокровищницу всемирного искусства, когда все силы свои устремим на развитие своего родного русского искусства, то есть когда с возможным для нас совершенством и полнотой изобразим и выразим красоту, мощь и смысл наших родных образов – нашей русской природы и человека, нашей настоящей жизни, нашего прошлого… наши грезы, мечты, нашу веру, и сумеем в своем истинно национальном отразить – вечное, не преходящее…»[677]

Эти слова Виктор Михайлович Васнецов подтверждал своим творчеством и деятельностью до последних лет и до последнего дня своей жизни.