Виктор Васнецов - Екатерина Александровна Скоробогачева

Ранним утром 23 июля 1926 года он, несмотря на неутихающую боль в сердце, как обычно, поднялся в свою мастерскую, чтобы продолжить работу над картинами – монументальным полотном «Спящая царевна», которое писал уже 26 лет, а в последние годы лишь вносил едва заметные изменения в трактовку деталей, и над портретом Михаила Нестерова – живописца Святой православной Руси, образ которой был настолько важен и для Виктора Васнецова, воспринимался им особенно остро в эпоху исторических потрясений, обрушившихся на Отечество в 1900—1920-е годы.

Художник работал неустанно, не замечая, как проходили час за часом. Домочадцы не тревожили его, зная, как он не любит, чтобы его отвлекали. В мастерскую члены семьи, близкие, друзья приходили нечасто, далеко не всем и не всегда Васнецов показывал еще незавершенные картины, относился к миру своей мастерской как к некому святилищу, храму. Но шло время – утренняя прохлада за окном, таящая в себе отголоски ночных холодных оттенков сменилась полуденным зноем с его предельным контрастом солнечных бликов и глубины теней в густой листве, что сразу же отмечал глаз опытного художника. Виктор Васнецов по традиции спустился в столовую своего дома, где уже собрались члены семьи. Присев за стол, чтобы выпить традиционные два стакана чая, он почувствовал острую боль, едва успел негромко вскрикнуть и поднести руку к сердцу. Это был его последний жест – догорела свеча жизни, всегда наполненной любовью к людям, искусству, России.

Виктора Михайловича Васнецова не стало 23 июля 1926 года. Он был похоронен на Лазаревском кладбище[678], позднее его прах перенесен на Введенское кладбище[679] в Москве. На надгробии, в рельефе отражен образ его полотна «Витязь на распутье», как символ личности выдающегося художника, умевшего всегда столь достойно преодолевать жизненные распутья и зигзаги событий, выбирать свой путь Человека, Гражданина, Художника. Таким бескомпромиссным витязем в своем служении Отечеству и искусству, в своей негасимой вере в них был и остается ныне Виктор Васнецов.

После его кончины «Портрет М. В. Нестерова», по решению семьи, так и был оставлен стоящим на мольберте, как было и при жизни художника, как сохраняется и ныне в мастерской Дома-музея В. М. Васнецова. Уже после ухода из жизни вдохновенного «певца» русской старины, Михаил Нестеров вспоминал о нем в очерке, вошедшим в книгу «Давние дни»: «Многолетняя близость моя к Виктору Михайловичу Васнецову, наши исключительные с ним отношения делают мою задачу – написать о нем правдивый очерк – очень трудной, и все же я обязан это сделать более, чем кто-либо. Попробую взглянуть на пройденный им путь, на его великое наследие с возможной объективностью»[680].

Аполлинарий Михайлович Васнецов, глубоко переживая кончину брата, выразил свою душевную боль и нелегкие раздумья в картине, звучание которой подобно реквиему – «Шум старого парка» (1926). Картина была написана и как воспоминание об ушедшем из жизни брате, и как реакция на свершившиеся в стране политические, социальные перемены, неприемлемые для художника. В композиции показано собирательное место, которое не может ассоциироваться ни с одной конкретной усадьбой. Первое название полотна, данное ему автором, – «Всё в прошлом». Но пока Аполлинарий Михайлович его писал возникло другое наименование – «Шум старого парка». Неверно было бы трактовать картину-воспоминание с излишним пессимизмом, хотя некоторые детали дают основания именно для такого прочтения – образ пожилого человека, сидящего в усталой позе на переднем плане полотна, разбитая ваза, парковая скульптура как символ былых побед, оставшихся в прошлом. Однако Аполлинарий Васнецов как композиционный центр избрал образ усадебного дома, который сохранен, где по-прежнему в окнах горит свет, где звучит музыка – через отворенное окно видна рука дамы, перебирающей клавиши. И потому шум старого парка – движение ветра в ветвях вековых деревьев – воспринимается как мерное и неизбежное течение времени, прихода новых поколений, сохраняющих жизнь, дающее ей и новое, и извечное содержание, возрождающих былую красоту особняков, парков, те присущие им духовные, эстетические смыслы, которые всегда столь много значили в культуре России и так близки были братьям Васнецовым.

Когда Аполлинарию Михайловичу оставалось жить немногим более года, он все так же трепетно относился к своим родным в Вятке, постоянно интересовался их здоровьем, всеми жизненными событиями и переживаниями. Одно из его последних писем в Вятский край датировано 5 ноября 1931 года. В нем он, в частности, пишет: «…Мое (здоровье) тоже неважно – все по-прежнему: утешают, что болезнь может тянуться годы… утешение неутешительное, хотя, может быть, и хуже. <…> Как живет Анна Николаевна[681]?»[682]

Продолжая дело Виктора Михайловича – сохранение традиций, в том числе через памятники истории и культуры, следуя собственным убеждениям, в начале 1930-х годов Аполлинарий Васнецов, один из немногих, открыто выступал против сноса храма Христа Спасителя. Он стал тем единственным художником, кто написал публичное письмо об этом в 1931 году и опубликовал его в газете «Известия», несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, о чем известно из скупых строк его писем Ольге Андреевне Васнецовой:

«20 марта 1931 года.

<…> Был болен и лежал в больнице на испытании[683]. Пока операции решили не делать, а полечиться. Вот она, старость, и пришла с болезнями… Все говорили молод да молод – изурочили.

Преданный Вам Ап. Васнецов»[684].

В 1933 году, когда Аполлинарий Михайлович уже около двух лет не выходил из дома, так как был тяжело болен, и не суждено ему было оправиться от болезни, он регулярно продолжал спрашивать членов семьи, не взорван ли храм Христа Спасителя. Родные не решились сказать художнику, что храм снесен, в ответ на его повторяющиеся вопросы, продолжали отвечать, что он стоит по-прежнему. Его настолько трепетное отношение к святыне сходно с непримиримой позицией великого певца России Федора Шаляпина, расценившего гибель храма как личную трагедию. Будучи в эмиграции и узнав о сносе святыни, он выбежал на проезжую часть улицы и, не замечая идущих автомобилей, кричал: «Помогите, помогите!» Храм Христа Спасителя был взорван в 1933 году, и в том же году оборвалась жизнь Аполлинария Васнецова. Ныне на доме, где он жил размещена мемориальная доска, на которой под его профильным рельефным портретом читаем:

«В этом доме в 1903–1933 гг.

жил и работал выдающийся русский художник

Аполлинарий Михайлович Васнецов».

На надгробном памятнике Введенского кладбища Москвы, где он похоронен, высечена лаконично-емкая эпитафия:

«Художнику, ученому, мыслителю».

Великих людей России, к которым нельзя не причислить братьев Васнецовых, Федора Ивановича Шаляпина, объединяла и преданность Отечеству, и глубокое переживание ее исторических драм, трагедий как боли собственной жизни, и бескомпромиссное служение столь любимому ими искусству.

В 1926 году, после кончины Виктора Михайловича Васнецова, члены его семьи решили ничего не менять в их доме в память о