Homo Bonus. Обнадеживающая история человечества - Рутгер К. Брегман

2. Стремиться к взаимной выгоде

Говорят, однажды Томас Гоббс гулял по Лондону с приятелем и вдруг остановился подать нищему милостыню. Друг удивился: не сам ли Гоббс утверждал, что человек по своей природе эгоистичен? Но философ не видел здесь никакого противоречия: при виде страданий нищего он испытал дискомфорт, а дав ему денег, почувствовал себя лучше. Стало быть, его действия были продиктованы исключительно эгоизмом[762].

В последние столетия философы и психологи ломают головы над вопросом, существует ли альтруизм в чистом виде. Но меня, честно говоря, эта дискуссия не особенно занимает. Просто представьте на минуту, что вы живете в мире, где всякий раз, совершая добрый поступок, испытываете неприятные ощущения. Вот это был бы сущий ад.

Прекрасная новость заключается в том, что мы живем в мире, где творить добро приятно. Мы любим есть, потому что без еды умерли бы от голода. Нам нравится секс, потому что без секса мы вымерли бы как вид. Мы любим помогать окружающим, потому что друг без друга мы зачахнем. Совершать добрые поступки приятно, потому что это полезно.

К сожалению, множество коммерческих организаций, школ и прочих учреждений до сих пор руководствуются мифом, что человек не может без соперничества. «Лучшая сделка – та, от которой выигрываете вы, а не другая сторона, – рассуждает Дональд Трамп в своей книге “Мысли по-крупному и не тормози”. – Вы уничтожаете соперника, а сами получаете выгоду»[763].

Но на самом деле все ровно наоборот. Лучшая сделка – та, от которой выигрывают все. Тюрьмы в Норвегии? Они эффективнее, гуманнее и дешевле. Медицинская компания Йоса де Блока? Она оказывает более качественные услуги по более низким ценам, больше платит сотрудникам и получает положительные отзывы от клиентов и персонала. Это те сценарии, в которых выигрывают все.

Аналогичным образом работает и умение прощать. В научных исследованиях, посвященных этой теме, подчеркивается, что, прощая других, мы действуем в собственных интересах[764]. Прощение – это тоже выгодная сделка: вы перестаете тратить силы и нервы на антипатию и обиды. Прощение освобождает. «Когда мы искренне прощаем, мы выпускаем узника на свободу, чтобы затем обнаружить, что этим узником были мы сами»[765], – писал теолог Льюис Смедес.

3. Задавать больше вопросов

На протяжении всей мировой истории золотым правилом практически любой философии было следующее: «Не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой». Эту мудрость изрекал еще Конфуций в своих трудах, написанных две с половиной тысячи лет назад, затем – греческий историк Геродот и философ Платон, а несколько веков спустя она закрепилась в иудейских, христианских и мусульманских священных книгах.

В наши дни миллиарды родителей повторяют своим детям золотое правило в двух формах: позитивной («Поступайте с другими так, как хотите, чтобы поступали с вами») и негативной («Не поступайте с другими так, как не хотите, чтобы поступали с вами»). Некоторые нейробиологи даже считают, что это правило – продукт миллионов лет эволюции человека и уже «запрограммировано» в нашем мозге[766].

И все же я пришел к выводу, что золотое правило не работает. Из главы 10 мы знаем, что эмпатия не всегда указывает верный путь. Мы не всегда понимаем, чего на самом деле хотят другие люди. Все те топ-менеджеры, журналисты и политики, которые твердят, что уж они-то понимают, попросту лишают других права голоса. Вот почему по телевизору редко показывают интервью с беженцами. Вот почему наша демократия и наша журналистика – это улицы с односторонним движением, а наше социальное государство пропитано патернализмом.

Гораздо лучше было бы начать с вопросов и дать возможность гражданам высказаться, как это сделали в Порту-Алегри (глава 15). Позволить сотрудникам самим руководить работой, как на заводе Жана-Франсуа Зобриста (глава 13), а детям – решать, чему они хотят учиться, как в школе Шефа Дрюммена (глава 14).

Свою версию золотого правила, которую иногда называют платиновым правилом, емко сформулировал Бернард Шоу: «Не стоит поступать с другими так, как вы хотели бы, чтобы они поступали с вами. Ваши вкусы могут различаться»[767].

4. Умерить сочувствие, развивать участие

Платиновое правило требует не сочувствия, а участия. Чтобы объяснить разницу, позвольте рассказать вам о буддийском монахе Матьё Рикаре, человеке, умеющем управлять своими мыслями. (Если вы решите овладеть этим умением, могу лишь восхититься вами и пожелать удачи. Матьё для достижения желаемого результата медитировал 50 тысяч часов.)

Недавно нейробиолог Таня Сингер пригласила Рикара принять участие в ее исследовании[768]. Она хотела выяснить путем сканирования, что происходит в мозге, когда мы кому-то сочувствуем, и, что еще важнее, есть ли альтернатива этому переживанию.

Накануне исследования Сингер велела Рикару посмотреть документальный фильм о сиротах из румынского детдома. На следующий день, непосредственно перед сканированием, Сингер попросила его мысленно воспроизвести увиденное на экране: отрешенный взгляд детей, их худенькие ручки. Рикар постарался как можно отчетливее представить себе, что чувствуют румынские сироты.

Час спустя он был совершенно измотан.

Именно так работает сочувствие – оно выматывает. В более позднем эксперименте Сингер просила группу добровольцев на протяжении недели проводить по 15 минут в день с закрытыми глазами, пытаясь вызвать в себе максимум сочувствия к окружающим. Больше они бы и не выдержали – спустя семь дней у всех участников отмечался упадок духа. Одна женщина призналась, что теперь, глядя на случайных попутчиков в метро, она видит только их страдания[769].

После первого сеанса с Рикаром Сингер решила слегка изменить условия. Она снова попросила монаха подумать о румынских сиротах, но на этот раз не ставить себя на их место. Она хотела, чтобы Рикар направил свои навыки, отточенные годами медитации, на мысленную поддержку этих детей. Вместо того чтобы разделять их горе, Рикар постарался вызвать чувства теплоты, заботы и внимания. Он не переживал их страдания сам, а отделял себя от них.

Сингер сразу увидела на мониторе разницу – на этот раз у Рикара активизировались совсем другие зоны мозга. Сочувствие в основном задействует островковую долю, которая находится прямо над нашими ушами, но теперь, судя по сканеру, в дело вступили полосатое тело и орбитофронтальная кора.

Что произошло? Чувство, которое вызывал в себе Рикар, – не что иное, как участие. В отличие от сочувствия, оно не лишает нас сил. После этого эксперимента Рикар чувствовал себя намного лучше. Участие – чувство более контролируемое,