Звери в моей жизни. Путь кенгуренка. Поймайте мне колобуса. Поместье-зверинец - Джеральд Даррелл

class="p1">Через несколько часов мы достигли селения Бамбаву. Хромовый рудник расположен в невысоких горах за селением, но прежде всего надо было разыскать в Бамбаву смотрителя, у которого хранились ключи от всех построек. Посадив его в машину, мы свернули влево, в горы. Дорога шла на подъем и становилась все хуже, зато растительность здесь была куда более величественной. Теперь нас окружал настоящий девственный лес; опираясь на могучие контрфорсы корней, вздымались вверх исполинские деревья, облепленные орхидеями и другими эпифитами, древовидный папоротник разметал зеленые каскады. И чем гуще лес, тем непригляднее рисовалось мне жилье, ожидающее нас на руднике. Еще поворот – и вот рудник перед нами. Полная противоположность тому, что я предполагал! Большое административное здание, плавательный бассейн, правда пустой, если не считать сухих листьев, но все-таки бассейн. Продолжая подниматься по склону, мы увидели среди деревьев на гребне семь-восемь коттеджей с изумительным видом на равнину, где раскинулось селение Бамбаву, и на сотни километров сплошного леса до границ Либерии. Многие постройки рудничного поселка были сильно запущены, но мы присмотрели себе два отличных коттеджа, стоящие по соседству друг с другом.

Пока переносили в дом наши вещи, я узнал от смотрителя, что в административном здании стоит генератор, снабжавший поселок электричеством. Если мы раздобудем топливо, электрик за небольшое вознаграждение с удовольствием подежурит на генераторе. Меня это вполне устраивало, заодно я договорился, что два крепыша из селения очистят бассейн и наполнят его водой.

Остаток дня мы с Долговязым Джоном разбирали вещи и складывали их в разных концах нашей просторной обители. А вечером Саду подал великолепный ужин – тушеное мясо с карри.

– По чести говоря, я этого больше всего опасался, – сказал Долговязый Джон, с удовольствием потягивая холодное пиво. – Соломенные хижины, скорпионы под потолком, пауки всякие, теплое пиво…

– Ешь да помалкивай, – ответил я. – Нам жутко повезло. У меня в жизни не было такого роскошного лагеря. Только подумать – ванна, настоящая уборная! Это же верх роскоши!

Скоро выяснилось, что сюрпризы рудника этим не исчерпываются. Например, вода поступала из родников в ближнем лесу, ее вполне можно было пить, не возясь с кипячением и фильтрованием. Далее, начисто отсутствовали комары. И наконец, благодаря свежему ветерку с гор в домах никогда не бывало душно.

Начались хлопотные дни. Мы побеседовали со старостой Бамбаву, объяснили этому добродушному старцу, для чего приехали, и попросили его подыскать в селении желающих ловить для нас «говядину» – в западноафриканском пиджине этим словом обозначаются всякие животные, от лягушки до слона. Затем мы наняли плотника, которому поручили сколотить ящики для клеток; готовые передние стенки мы привезли с собой из Англии. И вот уже в ряд выстроилось множество клеток – увы, пустых. Тогда мы решили посетить все деревни в радиусе тридцати километров, чтобы народ узнал о нашем прибытии и наших задачах. Всюду мы предупреждали, что через три дня приедем опять, проверим, удалось ли поймать что-нибудь для нас.

Однажды вечером, вернувшись из очередной агитпоездки (выражение Долговязого Джона), мы искупались, переоделись, молча, со вкусом поужинали и уже хотели ложиться спать, как вдруг снизу донеслись необычные звуки. Флейты, барабаны, поющие голоса… Потом между деревьями замелькали огоньки: целая вереница людей с фонарями в руках поднималась вверх по дороге.

– Это еще что за явление? – насторожился Долговязый Джон; дорога кончалась у наших домов.

– Не знаю, – ответил я. – Вероятно, какая-нибудь депутация из селения. Может, староста велел своему оркестру поиграть для нас?

Мы терпеливо ждали; наконец гурьба поющих африканцев подошла к нашему дому и выстроилась в шеренгу перед верандой. Двое в середине шеренги держали на плечах шест, на котором висела довольно большая клетка из толстых жердей.

– Ага! – сказал я Долговязому Джону. – Похоже, первая говядина прибыла. Только смотри не очень восторгайся, что бы там ни оказалось, не то цена сразу подскочит.

– Что вы, что вы! Постараюсь сделать вид, будто это такая гадость, что мы ее даром не возьмем.

– Ну, друзья, что же вы принесли? – обратился я к собравшейся компании.

– Говядину, сэр, говядину! – последовал дружный ответ, и в свете фонарей засверкали белые зубы.

Гордо улыбаясь, ловцы опустили клетку на землю, и мы попытались рассмотреть содержимое сквозь щели. Судя по клетке, должно быть довольно крупное животное… Нет, ничего не видно. Тогда мы перетащили клетку на свет и перерезали прутья, которыми была привязана крышка.

– Берегитесь, сэр! – сказал один из охотников, когда я осторожно взялся за крышку. – Эта говядина вас укусит.

Приподняв крышку, я заглянул внутрь, и вдруг из клетки высунулась прелестная рожица. Она принадлежала крохотному мартышонку, который вполне уместился бы в чайной чашке. Зеленая мордочка, на носу белое пятно сердечком… Из темноты на меня уставились блестящие глазки, и мы услышали пронзительный писк, который вскоре стал привычной музыкой для обитателей базового лагеря. Я откинул крышку и извлек детеныша из ящика. У него была зеленоватая спинка, длинный хвост и грустное личико. Вцепившись ручонками в мои пальцы, он снова пискнул дрожащим голосом.

– Эта говядина не кусается, – сказал я охотнику. – Это не взрослая обезьяна, это детеныш.

Знакомая уловка: почему-то африканцы убеждены, что, преувеличивая свирепость пойманного животного, они больше за него получат.

Долговязый Джон бережно принял мартышонка в свои широкие ладони, а я приступил к переговорам. Торговля затянулась, но в конце концов мне удалось сбить цену с пяти фунтов до двух. На самом деле малыш не стоил таких денег, но опыт научил меня, что на первых порах лучше переплатить, чтобы поощрить охотников, а потом можно и сбавить цену. Очень довольные сделкой, гости покинули нас, громко распевая под дробь маленького барабана. Они исчезли за деревьями, а мы с Долговязым Джоном поспешили раздобыть теплого молока и покормили изголодавшегося малыша. Потом устроили в одной из клеток теплую постель из сухих банановых листьев и уложили его спать.

– Ну что ж, – сказал я Долговязому Джону, когда мы сами легли, – вот и первая добыча. Кстати, неплохая. Довольно редкий вид. Будем считать это доброй приметой.

Как я и думал, весть о том, сколько мы заплатили за обезьянку, быстро распространилась, и к нашему дому потянулась непрерывная цепочка охотников с самыми разнообразными животными. Тут были совята и летучие мыши, кистехвостые дикобразы и мартышата, крысы величиной с котенка, большие и малые мангусты. Агитпоездки по деревням тоже принесли плоды, из повторных визитов мы редко возвращались с пустыми руками, пусть даже весь улов состоял из черепахи или молодого питона. В клетках шуршала, пищала, визжала и гукала всевозможная живность; будет чем встретить группу из Би-би-си. Однако главного, за чем мы ехали