Наблюдая за Большой медведицей - Сергей Николаевич Зинченко

— Вы хотите поспорить со мной? — спросил Сталин.

Взгляд Дубанько упал на Жукова, тот жестом показывал капитану, чтобы он замолчал и не спорил с начальником. Сталин повернулся к Жукову — тот резко принял вид человека, с интересом рассматривающего окружающую обстановку. Дубанько решил молчать, тем более, что наказание за угон машины снизилось от «уволю» до уровня «лишу премии»».

В это время на лестничный пролет второго этажа с третьего выбежал Пьянковски.

— А кто за преступниками следит? — заволновался капитан. Пьянковски посмотрел на него, как на врага народа. Сталин потребовал объяснений. Лейтенант начал эмоционально рассказывать о том, как пытался поддержать капитана, а тот ударил его за это по лицу.

— Надо бы разобраться в ситуации и наказать капитана за избиение!

Теперь уже опешил Сталин. Он посмотрел на Дубанько, потом снова на Пьянковски.

— Молодой человек, лучше вам отсюда уйти, — вмешался Жуков. При это улыбка так и не сошла с его лица. Заиграл «Щелкунчик».

— Простите, — Пьянковски улыбнулся Жукову, — это очень смешно, дедушка, но я попрошу вас не вмешиваться. Идите с миром.

— Во — первых… — начал Жуков, но Сталин его перебил:

— Во-первых, лейтенант, этому дачнику нет и шестидесяти лет. Во-вторых, ты только что «наехал» на генерала…»

— Виноват… — выпучил глаза лейтенант, но договорить ему не дали.

— Молчать, — повысил голос Сталин, — если узнаю, что ты, крыса помойная, ещё на кого-нибудь «настучишь» — в полиции тебе больше не работать. Сейчас разделишь с капитаном наказание — премия твоя с радостью останется в казне.

Отвернувшись от ошарашенного Пьянковски, Сталин направился к своему кабинету. Дубанько молча пошел за начальником. Жуков, продолжая хитро улыбаться, подошёл к лейтенанту.

— Президент России — матушки, сборы военные задумал провести в ближайшие месяцы. Полагаю, на Дальнем Востоке пустует место… — подмигнул генерал и двинулся к кабинету Сталина. Такого исхода событий Пьянковски явно не ожидал.

В кабинете Дубанько…

— Оля, сразу видно — вы с Валеновым родственники, — фыркнул Куприянов, стоявший возле тумбы, — и какой чай мне заварить? Фруктовый, черный или черный с фруктами. Фрукты с черным? Зеленый, каркадэ. Зеленый, больше похожий на черный, молочный улун, или улун, по цвету похожий на черный. Улун с малиной, правда, от малины в нем — только косточки. Пуэр? Или никому неизвестный черный китайский Ли Хунь Пунь с ароматом плесени?

— Вы еще шутить вздумали? — вскричала маман.

— София, остыньте, — спокойно ответил Куприянов. Выбрал, наконец, чай: — Уверяю, я не меньше вас удивлен тому, что Ольга угнала полицейскую машину. Главное, зачем? — он повернул голову к Оленьке, затем бросил в стакан пакетик Ли Хунь Пуня и продолжил: — Кстати, Оленька, странная штука, но когда я одевался, то обнаружил у себя в прихожей на полке форменный женский пиджак полицейского и потому я хочу задать ещё один вопрос, — налил кипятку в кружку Дубанько, на которой был нарисован котёнок, — какого черта!?

— А я тут причем, Александр Казбекович? — парировала Оленька.

Куприянов сел напротив девушки. Сделал глоток чая — обжег язык, поставил кружку, вытер слезу:

— Ольга, ты знаешь, что врать мне бесполезно… Золушка, потерявшая свою туфлю… Мне капитан все рассказал, поэтому давай пропустим ненужные оправдания и нормально поговорим. Я больше чем уверен, что твои безрассудные действия связаны с Романом Валеновым. Так что, рассказывай все по порядку.

— Значит, так я тебя воспитывала, да? — никак не могла успокоиться мама Петроградская, — Ольга, я требую объяснений! — нервничала она. — Позорище! Как я теперь начальнику полиции в глаза смотреть буду! Просила о помощи в поисках дочери, а дочь взяла и угнала служебную машину! Ещё и полицейского избила! Форму отобрала…

— Так, мама, хватит устраивать истерику! Мне двадцать девять лет, не надо меня опекать, как ребенка! Какое вам дело, дорогой родитель, до моих желаний?! Просила помощи в поисках дочери… Я не отвечала на телефон только лишь одно утро! — не выдержала и повысила голос Ольга.

— Знаешь что, милая, тебе двадцать девять лет, а ведешь ты себя, как девочка — подросток! Машины она угоняет. Детей пора рожать, а она в тюрьму собралась… — гневалась мама.

— Достали! Вот в тюрьме и нарожаю! — крикнула Оленька. — Дети, дети! Зачем мне дети, когда у них такая бабушка будет?! Вы ведь, маман, их в клетку запрете на замок и ключ выбросите с виадука Красноуфимска, например, лишь бы внуки дальше своей комнаты никуда не уезжали!

— Ольга! — вмешался Куприянов, попивая чай, — вкусный чай, кстати, — добавил он.

— Неблагодарная, ты! Как я могу не переживать, когда твой Ромка Валенов, с коим ты все детство попадала в какие-нибудь передряги, бегал голый по полю! И это в походе с группой, руководителем которой он является!

— Что? — подавился чаем Куприянов.

С этой минуты Ольга замолчала, отвернулась, покраснела. София Петроградская тоже замолчала.

— Ольга, что там Роман Валенов сделал? — очень строго спросил Куприянов. Ольга не отвечала.

— Дорогая, ты понимаешь, что стоит один раз пренебречь доверием, и обратно его уже не вернуть? Я и не сомневался, что у Валенова снова все по кривому пути пойдет… Но твои мотивы мне непонятны, — задумался Александр Казбекович.

Раздался стук в дверь, в кабинет зашел полицейский.

— Петроградская, Куприянов — к начальнику полиции!

— Простите, какая именно Петроградская? — осведомилась маман. — Нас тут две.

— Приказано привести преступницу, так что, видимо, девушку, — ответил полицейский.

— А я, значит, стара для преступницы, да? — заскрипела Петроградская старшая.

— Вас ждут, — служивый отвернулся и вышел.

— Я пойду с вами, — твердо сказала мама. Куприянов допил чай, и все направились к выходу. Казбекович пропустил дам вперед.

— Постараемся обойтись штрафом. По закону, насколько знаю, минимальное наказание — крупный штраф, если без цели хищения… Хотя… Машина полицейская, авария, еще и покинула место происшествия… И начальник — Сталин! — подливал масла в огонь босс Оленьки.

— Попрошу вас помолчать, Александр, — церемонно обратилась к нему маман.

Первой в кабинет начальника полиции, опустив голову, зашла Оленька. За ней — мама Петроградская, следом — Куприянов.

Кабинет у начальника полиции городского округа хоть и был шикарно обставлен, соответствуя его должности, однако, на приемную президента похож не был. Сталин не был поклонником роскоши. Зачем заказывать в кабинет дорогую итальянскую мебель, если есть более дешевые российские варианты? К тому же, их можно починить ударом ноги или, в крайнем случае, молотка! Зачем заказывать телевизор на полстены ценой в пять-десять зарплат среднестатистического гражданина, если он нужен будет исключительно для совещаний — статистику показать в виде презентации? Ну, или сериал про военные годы в обеденный перерыв включить. Но