Наблюдая за Большой медведицей - Сергей Николаевич Зинченко

Володя молча смотрел на осколки под ногами. Вскоре заговорил…

— Я на трех языках просил не трогать эту кружку… Вру, на четырех — на русском же еще… И на английском говорил… И на казахском, даже на китайском! И вы все равно ее взяли…

Рита дрожащим голосом попыталась объяснить, что произошло — почему была разбита его кружка и почему посреди коридора появилась лужа.

— Ну, бывает. А убежала-то она чего? — спросил Володя совершенно спокойно.

— Она подумала, что вы ее поколотите, — ответила Рита.

Володя опешил.

— Из-за кружки? Бить женщину? Я иногда удивляюсь, насколько «адекватных» людей к себе в команду набрал… Ладно, проветрится — вернется. А ты чего отдышаться никак не можешь? Что стряслось? — спросил Володя.

— Через два часа тот самый Куприянов проводит у себя в фирме собрание! Он организует небольшую группу для похода… Вроде, как в тайгу! — восторженно выговорила Рита и, наконец, поставила табурет на пол. — Владимир Германович, я считаю, что это отличный вариант скрыться из виду хотя бы на недельку, а мы в ваше отсутствие заметем следы.

Бегемотов поморщился, потом ответил, но не то, чего от него ждали:

— Рита, ты круассаны купила? А то из-за вашей с Анной сцены, я последний уронил.

— Купила, купила! Я серьезно, Владимир Германович! Почему вы такой упрямый? — девочка закатила глаза.

— Рита, где я и где поход! Где я и где выживание в лесу! Я абориген каменных джунглей, увы. Проще залечь «на дно» где-нибудь в районе Индии, недели на две в лесу с обезьянами и наркоторговцами, — Бегемотов повернулся и ушёл на кухню допивать чай.

В кухне работал телевизор. Один из амбициозных журналистов центрального канала, желающий доказать начальству, что он самый лучший, проявил инициативу и расскал о расследовании, которое проводит начальник полиции округа при поддержке федеральной службы безопасности. Володя и Маргарита услышали: «Дело известного авторитета Бегемотова расследуют высшие чины правоохранительных органов — Сталин и Жуков. Они заявляют, что вышли на след бандита и вскоре его поймают». Разумеется, журналист в тот же день уволился и сбежал в неизвестном направлении, опасаясь гнева Сталина. Ну, а Бегемотов… А, что, Бегемотов? Он так и не дошел до кухни, остановился посреди коридора, как только услышал свою фамилию. Повернулся к Рите:

— Я передумал. Рассказывай, куда идти и во сколько?

Рита заявила, что пойдет вместе с ним и будет наблюдать за обстановкой вокруг. Добавила:

— Только очень вас прошу, Владимир Германович, не называйте свою настоящую фамилию! Я понимаю, что вы — бесстрашный человек, у вас всегда есть план даже на случай непредвиденной ситуации. Но и у гениальных планов есть изъяны!

— Пойдем, чаю выпьем, а?.. — ушел от темы Бегемотов.

В тот самый день, когда Бегемотов согласился отправиться на собрание, посвященное грядущему походу в те же края, куда утопал Валенов, у Лешего весь день вибрировало сердечко. Оно словно предупреждало об опасности, ведь не было для него большего страха, чем вновь встретиться лицом к лицу с господином Бегемотовым.

Позднее…

Ольга Петроградская с самого утра мысленно произносила самые некрасивые слова в адрес своего начальника. Поход-то он решил организовать, а подготовку к нему, естественно, взвалил на плечи Оленьки. Отчасти, он это сделал ей в наказание — ведь девушка провинилась, прикрывая своего братца… Хотя, о чем это автор комедии говорит? Куприянов почти все организационные вопросы сваливал на Петроградскую. Сам он лишь команды раздавал. И собрание решил снова в субботу устроить, в законный Оленькин выходной. Хорошо хоть не ранним утром…

Спустя несколько часов… В фирме Куприянова…

Итак, Володя Бегемотов вступил на порог здания, в котором располагалась фирма Куприянова. Заходить внутрь ему очень не хотелось, но выхода не было. Он пришел на собрание в привычном ему виде — строгость, стиль. Модная одежда тщательно отглажена, волосы красиво уложены, очки — в черной оправе. Туфли начищены, дорогой парфюм, уверенный взгляд и мятная карамелька во рту. На такого красавчика обратили внимание все девушки, находящиеся в тот момент в холле. Лишь одна была невозмутима — Оленька Петроградская. Подошла, поздоровалась и даже не улыбнулась. «Сильная личность…» — подумал Бегемотов.

— Добрый день. Вы к кому? — спросила Оленька весьма равнодушно. Она в этот день и прихорашиваться дома не стала — суббота ведь. Пришла в спортивных брюках и черной толстовке, волосы просто собрала в хвост и даже не расчесала — лень было.

— Приветствую, я на собрание пришел, — не очень уверенно ответил Бегемотов. Он никак не мог привыкнуть к тому, что согласился на такую авантюру.

— На чье собрание? Партии? — усмехнулась Ольга, обращая внимание на внешний вид гостя.

— Смешно… В поход собрался я, — ответил Бегемотов, не зная, куда повернуть голову, чтобы не натыкаться на любопытные взгляды девушек.

— У вас шея болит? Что вы головой все время на триста шестьдесят градусов крутите? — серьезно поинтересовалась Оленька.

— Вы, гостеприимны, мадам, — «включил» Бегемотова Бегемотов, — вы сама-то, кто будите?

— Вы почему со мной так разговариваете? — возмутилась Петроградская.

— Я нормально с вами разговариваю. Я пришел на собрание к Александру Куприянову. Если вам не трудно, укажите направление и забудем друг о друге.

Оленька молча указала пальцем на входную дверь. Володя оценил её жест, но грубить женщине не позволяло воспитание. Поэтому он подошел к девушке чуть ближе и шепнул:

— Вы своему мужу будете на дверь кивать, если он у вас вообще появится с такими манерами. А для меня вы — никто.

После достал из внутреннего кармана пальто расческу и сунул ее девушке в руку. И взгляд, и слова, и жесты его были настолько уверенными, что Оленька, по природе упорная и настойчивая, потеряла на некоторое время дар речи.

Бегемотов обошел её с правой стороны и отправился искать кабинет самостоятельно.

Девушка опомнилась. Испугалась, что потенциальный участник похода нажалуется на нее начальнику и уговаривать потом Куприянова не бить Валенова, ей будет намного сложнее.

— Стойте! — окликнула она Бегемотова, тот обернулся. — Давайте забудем неприятную встречу. Назовите себя, я вас запишу и провожу.

— Владимир Бег… — Володя чуть снова не проболтался, — Бегунков! Скажите, куда мне идти — я пойду в одиночестве, без ножа в спине, который, больше, чем уверен, сейчас спрятан под вашей толстовкой…

Собрание решили устроить в конференц-зале. Оленька расставила стулья полукругом. В центре «аудитории» — доскае для рисования маркером. Когда Бегемотов зашел в аудиторию, там находился лишь один человек — спящий охранник Святослав, на груди которого