Наблюдая за Большой медведицей - Сергей Николаевич Зинченко

полю и кричал, что знает лично товарища Сталина… В данном случае, думаю, он имел ввиду моего непосредственного руководителя — начальника полиции, — на одном дыхании произнес капитан.

Оленька два раза моргнула, что-то невнятно промычала и… решила молчать, не перебивать.

— На момент моего разговора с их местным стражем порядка, жителями поселка были найдены только двое туристов, — добавил капитан.

Оля положила голову на руку, скорчила гримасу и о чем-то задумалась. Дубанько продолжил что-то говорить в трубку, но девушка сбросила вызов.

— Ох, Валенов, не знаю, стоит ли удивляться, — проворчала она, медленно встала из-за стола, собрала вещи и отправилась домой, чтобы лишний раз не пересекаться с Куприяновым, ведь именно ей удалось убедить директора в том, что Рома сможет благополучно, без происшествий сводить группу в поход. Что он, несмотря на свою, порой, катастрофическую рассеянность, человек ответственный…

Где-то в лагере. Группа ответственного руководителя Романа Александровича Валенова…

Юля сидит у костра, укутавшись в светло-коричневый клетчатый плед бабушки Элины, держит в руке чью-то железную кружку. Как выяснилось вскоре, кружка была та самая, простреленная, с которой Тощий на скале проснулся. Юля налила в неё чай — чай вылился. Девушка не заметила, поднесла кружку ко рту — в кружке пусто. Глаза вниз она не опустила, подумала, что уже все выпила. Налила из котелка ещё кружечку, через некоторое время поднесла ее ко рту — пусто. Кира сидела сбоку, наблюдала за её действиями и злорадствовала. Подошла Элина, потрясла девушку за плечо.

— Эй, у тебя кружка с дыркой — сказала и сунула Юле в руки злаковый батончик.

Юля посмотрела на кружку, хмыкнула и снова задумалась.

— Ты чего ей не сказала про кружку, видишь же, в шоке человек? — Элина повернулась к Кире.

— Со мной шла… — произнесла Кира, не отвечая на второй вопрос Элины. — Видимо, она успокоиться все не может из-за Худогубкина. Чувствительная девочка! — она пожала плечами. — Воды что ли еще для чая принести.

Кира подошла к котелку, он был наполовину пуст или наполовину полон — кому как удобнее, дорогие читатели. Девушка-боксер осторожно посмотрела на Элину и когда та начала протирать очки, незаметно слила остатки воды, которая стекла под небольшую сумочку Могильникова, стоявшую в метре — двух от костра, ниже по рельефу. В сумке у него хранились сухие шерстяные носки, связанные мамой, подштанники, тонкие рабочие перчатки, шапочка и фотография маленького Дарьяна. Разумеется, все промокло. Кира показала Элине пустой котелок и исчезла из лагеря. Та проводила ее взглядом и налила Юле чаю в другую, целую кружку, поднесла к ее трясущимся рукам.

— Ничего не помню, — произнесла Юля охрипшим голосом, посмотрела на простреленную кружку, которую Элина поставила на плоский камень: — Смотрю я сейчас на эту кружку и вспоминаю одно лицо… Такое придурковатое, тощее, с высунутым, как у собаки, языком.

Элина хихикнула.

— Я что-то смешное сказала, не пойму? — нахмурилась Юля.

— Да так, вспомнилось … В общем, неважно! — ответила Элина.

— Вспомнить бы, что я здесь делаю, в лесу. Вроде бы вчера только-только с Марком в ресторане сидели, — она склонила голову к коленям, поставила кружку на землю, обняла руками ноги и замолчала.

Вернулась Кира. Из палатки вылез Могильников — проснулся, потому что замёрзла правая пятка. Поволок ноги к костру с характерными для властителя загробного мира хрипами.

— Где моя сумка? — послышался могильный звон. Юля развернулась и повалилась назад от испуга. Элина помогла ей подняться.

— Олег Уюкович, вы так любого человека в могилу сведете, появляясь из ниоткуда, — усмехнулась Кира.

— На то я и Могильников, — ответил сурово патологоанатом, и вопросы у всех отпали. — Отойди-ка! — приказал он Кире, та послушно отодвинулась.

Он поднял сумку с земли и недовольно посмотрел на Киру.

— Надо бы огонь раздуть, — между прочим, произнесла та.

Могильников раскрыл сумку, а там — все мокрое.

— Кто налил воды ко мне в сумку? — громыхнул гром, повеяло могильным холодом.

Кира поняла, что виновником ЧП невольно стала она. Но ведь признаваться Могильникову в содеянном — безрассудный поступок! И потому девушка воспользовалась навыком, полученном еще в детском доме — искусно врала. Могильников сам по себе определял ложь точнее полиграфа, но раскусить богиню лжи все же ему не удалось — нервы-то у детдомовца-боксера покрыты тонким слоем железа. Уюкович смотрел ей в глаза, но видел лишь одну фразу: «Я здесь не при чем!»

— Думаю, нужно возобновить поиски плаксы с наркоманом… — сменила тему Кира.

Могильников вытащил носок из сумки, выжал его, зарычал.

— Вперёд! — вскрикнула Кира и куда-то двинулась довольно бодрым шагом.

Юля, провожая взглядом спешащую девушку, грустно промолвила:

— И проснулась я на холодном камне, в купальнике, обнимая искусственный череп…

— Чей череп? — Элина удивлённо посмотрела на нее и напряглась от перспективы услышать нечто страшное.

— Йорик, бедный Йорик! — в этот момент послышались вопли из леса, как раз с той стороны, куда скрылась с места преступления Кира.

— Где он? — истерично орал Тощий, увидев приближающуюся Киру, выскочил из кустов и укусил её за руку.

Спустя некоторое время…

Трое: Кира, Тощий и Лея сидят рядышком у костра. Худогубкин — с синяком на плече — у Киры сработал рефлекс, когда Мишка укусил её. Кира — с укусом и царапинами на щеке.

— Раз ты не фанатка маникюра, то хоть бы ногти постригла, — ворчала на Лею Кира.

— Прости, — уныло ответила взъерошенная Лея, — просто я увидела, что ты бьешь Мишу…

— Лучше молчи, — фыркнула Кира, — я будто в зоопарке нахожусь. Один кусается, другая когтями размахивает. Да ну вас! — Кира махнула рукой и пошла в палатку. Но путь ей преградил Могильников, всучил свои мокрые носки и шапку.

— Сушим! — скомандовал он.

— Сказочное утро, — буркнула девушка, нехотя взяла то и другое.

— Значит, я бабка, да? — спросила Лея Тощего, когда тот проснулся.

Мишка поморщился и отвернулся от нее, сказав:

— Лучше вам всем не знать, что я видел…

Где-то в поле…

«Выйду ночью в поле с тобой,

Выйду ночью в по-о-о-ле» с тобой!

Только мы с тобой

По полю идем.

Ну, а вечером сарай твой разберем».

И корова в конце — «Муууу!»

В кадре появилась корова, на спине которой дремал наш старый друг — Сергей Эдкевич. Он сладко спал, прикусив травинку и обняв животное за шею. Сергею снилась прошлая ночь в мельчайших и ярких подробностях. Разумеется, своим протяжным «муканьем» корова его разбудила. Эдкевич открыл глаза и увидел, что на него пристально смотрят пятеро: Квазимодо, мужик с вилами, егерь и старушка с бельмом на глазу. Смотрят явно недоброжелательно. Роман, привязанный верёвкой к трактору, выглядел ошалевшим.