Менеджер Нагибко, вы робот? - Юлия Борисовна Жукова

– Так, Скрепыш, подключайся. Укажи ей конкретно на товары. Может, она, как Клава, иногда теряет доступ к данным ввода?

Скрепыш: Да запросто.

И что-то отпикал в программе. Галя развернулась к нам и пару секунд своим глазом-сканером пялилась на нас. Я бы сказала, возмущенно пялилась.

– Давай-давай! – не собиралась отступать я.

Как-то особо громко дребезжа, Галя подъехала к пропущенным товарам и демонстративно навела на них сканер. Тот пикнул, но в системе это никак не отразилось. Робот уставилась на меня с видом “А я сразу знала!”

– Давай еще раз.

Глаз Гали на миг задрался в потолок, но тем не менее потом она еще раз попыталась считать код. Снова не получилось.

– Не поняла. Что не так-то?

Мы со Скрепышом сначала набросились на софт Галины, потом на базу, затем протерли специальной тряпочкой наш экран. Потому что перед ним товар был, но в системе его не было. В базу забыли внести? Хотя тогда бы он сейчас добавился.

Я присела рядом с одной из «несуществующих» коробок, разглядывая. Может, код кривой?

– Скрепыш, он читается?

Скрепыш: Пустышка. Ссылка битая.

Хм… наверное, чернила при печати кода смазались или какая-то ошибка в рисунке. Человек бы заметил, что коробка не сканируется, а для роботов она не существует. Хотя наверное, для погрузчиков она есть, а для таких как Галя – нет. Забавный казус.

Ошибок и недочётов оказалось так много, что еле управились за неделю. Причём, каждый раз, когда я думала, что вычислила все варианты того, как именно содержимое базы может расходиться с реальностью, со дна снова стучали. Сто пятьдесят лет прошло, а ничего не изменилось. Стабильность, однако.

Интерлюдия 1

Ветви плакучей ивы трепетали на ветерке, свешиваясь с крыши небоскрёба до окон верхнего этажа, словно занавески из бусин. У корней дерева синела вода в бассейне природной формы. Под сенью ивы, у бортика в шезлонгах, разделённых низким столиком, сидели двое мужчин, по возрасту – отец и сын.

Старший прохлаждался в домашнем – мягкие брюки, расстёгнутая до низа груди свободная рубашка из жатого льна, тонкие сандалии. Только намётанный глаз мог бы определить, что этот комплект одежды стоит, как путёвка на курорт.

Второй придерживался более формального стиля и в то же время отдавал дань моде последних лет: его тёмный деловой костюм отсвечивал на изгибах ткани перламутровым блеском, а волосы с естественной волной самую малость намекали на модную причёску "а ля сова", при этом оставаясь всецело в рамках здравого смысла.

– Вот такие дела, Сашенька, – произнёс старший и поставил на столик опустевший коктейльный стакан с насаженной на бортик долькой лайма. – У самого-то как?

– Да всё как всегда, – уклончиво ответил молодой и пронаблюдал, как робот-подавальщик шустро заменил пустой стакан хозяина на полный. Потом перевёл взгляд на собеседника. – Аркадий Петрович, вы же меня позвали не о прекрасных дамах говорить. Я так понимаю, у вас вопрос в сфере моей профессиональной компетенции?

Пожилой Аркадий одарил его тёплой улыбкой.

– Всё никак не привыкну, что ты теперь такой взрослый. Я же тебя помню во-о-от такусеньким, когда Милослав…

Саша выразительно откашлялся, и Аркадий понял намёк.

– Ладно, ладно, понимаю. Хочешь к делу, давай к делу. – Он поудобнее улёгся в шезлонге и сложил руки на животе. – Ты, должно быть, помнишь, что у меня есть компания.

Саша кивнул.

– ЭкзоТех, производит оборудование полного цикла для терраформирования планет в зоне обитаемости. Но, насколько я помню, вы не единственный владелец?

Аркадий поморщился, как от боли.

– Да-а, начинали мы со Светозаром… Не знаю, помнишь ты его? Нет? Ну да, он с Милославом не так много пересекался. Да и помер, наверное, пока ты учился. Или уже позже? Не суть. – Мужчина грустно вздохнул. – Хороший был человек. Но за ним сын унаследовал, а тому вообще ничего не надо, деньги текут, и пускай. Он и не занимается ни этой отраслью, ни самой компанией. Так что, видишь, кроме меня о нашем детище и позаботиться некому.

Саша снова молча кивнул. Воспоминания старого дельца могли занять весь вечер, если его подкармливать комментариями.

Аркадий откашлялся и отпил из запотевшего стакана.

– В общем, неладно что-то в моём королевстве. Акции падают, доходы вянут. Уж я пару топов сменил, трясу их, как деревца, а толку ноль, загибается компания.

Его гость нахмурился, уставившись невидящим взглядом на свой стакан.

– Это после Ванженского кризиса началось? Глобальные изменения политики были?

– Нет и нет, – развёл руками Аркадий. – Как ты понимаешь, я первым делом сам задал эти вопросы. Но на словах всё так, как должно быть. А на деле – компания несёт убытки. Более того, – он сел прямее, что в шезлонге было неудобно, но старик явно хотел привлечь внимание молодого, – встретил я тут ещё одного старого друга. Гуримич, ты его, наверное, не знаешь, ну или только наслышан, но он тогда же начинал, что и мы со Светозаром. Так вот, встретились на мероприятии одном, а он мне и говорит, мол, Адя, что ты развёл в своей конторе? А я ему – а что я развёл? А он: делают, говорит, хлам, да ещё каши с ними не сваришь. Мы, говорит, твой самый первый клиент, а они нам даже предложение нормально составить не могут.

Саша оторвал взгляд от бокала и, судя по движениям глаз, что-то записал себе в заметки.

– Вот-вот, – поддержал его Аркадий. – Говорит, не достучаться до них. Ну, я, понятное дело, своим хвосты накрутил, они накрутили там ниже и далее по пищевой цепочке… Спустя время звоню Гуримичу, говорю, ну что как? А он – ты представляешь? – говорит, мол, с твоими пускай мои враги связываются, пришлось сменить поставщика. Саша, ты вдумайся! Человек у меня тридцать лет закупался! Тридцать лет! И – сменить поставщика! Ещё бы, хрять, доходы не падали!

На эмоциях он вскочил с шезлонга и навернул два круга вокруг бассейна, потом зло глянул на небо и махнул рукой, жестом активировав затеняющий купол. Саша задумчиво поболтал стаканом.

– Вы нашли ответственного за провал?

– Нет, в том-то и дело! – фыркнул Аркадий. – Я не понимаю, что происходит. Мне выдали кого-то, но я же не идиот, чтобы на слово верить! Допросил сам. А там в голове – пустота. Кто-то же взял человека на работу! Кто-то взял на работу того, кто взял его на работу!

Пока Аркадий говорил, его лицо всё краснело и краснело, и он, похоже, это почувствовал, потому что махнул рукой и упал без сил