Я буду держать тебя - Эйлин Торен

И она старше!

Но и то, как она себя ночью вела… что вообще за бесы в неё вселились? Или один конкретный? Тот, что сейчас спал сладким сном в её постели?

Только Ида была не из тех людей, которые в своих бедах винят других.

Значит она дала ему понимание, что она такая? Правильно же?

И тут она обратила внимание на свои ноги.

И её накрыла вторая волна истерики и…

Аделаида не ждала секса, не пыталась кого-то же к себе привлечь. Почему Денис как-то воспринял её, она не понимала, хотя реакция на него, поймавшего её в подсобке, никак не покидала мысли, и воспоминания об этом то и дело били по ней.

Но не это же запустило механизмы обоюдного желания?

В понимании Иды ей надо было как-то флиртовать, как-то… ну, быть настроенной, готовой — вот ноги хотя бы побрить, подмышки, лобок! Всё это — оно же… так делается? Скрабы, кремы, спа всякие. Женщины, которым надо, ухаживают за собой. А ей не надо. Она давно забила. Если и было что-то такое в ней, когда Паша рядом был, то и, когда она почувствовала, что он стал чужим, тогда перестала.

А для себя? Ноги брить? У неё кажется даже станка не было сейчас в доме…

— Бляяяя… — взвыла Ида, понимая, что правда нет!

Эта истерика продолжалась какое-то время, пока женщина не собрала себя в кучу. Не заставила встать, помыться и… не важно — этого больше не повторится, а значит так!

Оно случилось, не исправить. Было хорошо. Очень. Воспоминания шарахнули так, что между ног снова стало мокро и Ида посчитала себя бесноватой, не меньше. Вот так бывает у женщины, когда долго без мужчины? А она же никогда себя озабоченной не считала… ровно всё всегда в жизни было!

Но она справится. Обязательно.

Денис спал. Аделаида надела хлопковое бельё, спортивные штаны и футболку. Норм.

Королева соблазна!

Улыбнулась. Ещё невольно подумала, что в пень разминку и тянуть спину — уж ночью всё потянула, что могла.

Какое-то время она разглядывала шикарное крупногабаритное тело Дениса — ему и её двуспальный матрас мал был… и правда его слишком много. А такой, как она, и подавно.

Сожаление кольнуло, но Аделаида быстро отогнала его — просто… ну, считай, что ты набухалась, натворила глупостей, но не конец же света, да?

Денис проснулся, как ни странно, когда она только успела сварить себе кофе.

— Привет, — занял собой весь дверной проём в кухню.

— Привет, — шепнула Ида, выключая музыку в наушнике и стараясь не смущаться, как школьница.

Но куда там — эта масса вся из себя идеального представителя половозрелой мужской половины человечества. Тело бога. Стояк утренний определялся бы и без того, что на Денисе только джинсы его, на голое тело, расстёгнутые.

Ей просто необходимо переключиться. Господи…

— Чай или кофе? — только голос пропал, а ей пришлось сделать вид, что так и должно быть.

— Ты сказала, что у тебя есть борщ, — проговорил Денис, но с места не двинулся.

— А?

— Напиздила тоже?

— У меня есть борщ, — возмутилась Ида.

И хорошо. Нахала и грубияна включил. Так проще будет не реагировать на него, а то она позвоночником чувствовала его сексуальный, вот же уму непостижимо, голод?

— Тогда борщ, — сказал на это Денис спокойно.

И сбил Иду с этого возмущённого настроя.

Она достала кастрюлю, достала плошку.

— А побольше тарелки нет? — он повёл бровью.

— Нет, но можно не одну… и… — она озадачилась.

Денис шагнул к ней, глянул в кастрюлю.

— А всё можно сожрать? — уточнил, кивая туда, но нависая над Идой.

— Можно, — ответила, нелепо улыбаясь и включая плиту, чтобы разогреть всё содержимое.

— Класс, — протянул Денис, и не ясно про что он сказал, потому что втягивая запах влажных волос женщины, руки его скользнули под её футболку и…

Она говорила, что это не повторится. Говорила. Утверждала.

— Денис, — протянула Ида, возмущённо.

Да? Ей показалось, что возмущённо… но… показалось.

И уверенность и убеждения, да вообще всё, что там в душевой прорыдала, прожила трагично в себе, горестно посыпав голову пеплом, моментом стало вообще не важно и не нужно.

Кому? Почему? Зачем?..

Когда Денис мягко, но невероятно властно уложил Иду на стол грудью, давая ей возможность упереться руками в стену, спустил штаны вместе с трусиками и в очередной раз до жути скручивающим тоном сообщив ей, что она вся потекла, уверенным, за ночь ставшим привычным, движением раскатал презерватив по члену и вошёл до упора.

И ей не надо было говорить очевидное, что она, как оказалось, помешанная, недотраханная тётка, у которой… станка нет, чтобы ноги побрить! А вот вид шикарного мужика молодого, полуобнажённого в голове столько мыслей рождает и тут же голова эта отключается, стоит ему просто руку свою на грудь положить.

Возбуждение обострилось, яркое, пьянящее.

Правда недостаточно было ночью?

Это же нереальное что-то…

— Бля… — протянул Денис, накрывая шею Иды своей ручищей, подтягивая так, чтобы было удобнее. Очень жёстко и очень быстро. И Ида даже подумать не успела, что вообще-то…

Он кончил, пальцы накрыли промежность, умело довели саму Иду до оргазма, добивая воспалённое обезумевшее сознание поцелуями по позвоночнику, между лопаток, на шею, а дальше дёрнул на себя, всё ещё содрогающуюся — накрывая её рот своим, целуя не менее властно и глубоко, чем только что трахал. Вытаскивая куда-то на вообще иные пределы ощущений.

Просто секс? Это просто секс?

10

Никогда Денис не парился, что проснувшись, можно и не найти женщины, с которой был секс. Никогда не парило — свалила? И хрен с ней. Не свалила — круто, значит скорее всего можно продолжить! И так было много раз и это не ему надо — они сами хотели.

А тут открыл глаза, не нашёл Аделаиду рядом и на несколько секунд словил дичайшую панику.

Не, понятно, что не могла она от него свалить — квартира же её, и раз, пока он спал, его не разбудили истерикой с криками и пинками, что пора бы и “выход там” — значит, всё в норме.

Но только — не, хрена, не норма…

Денис точно знал, что вчера словил неуловимое. Сорока поймал её, именно что поймал, вытянул из панциря, из этой обороны глубокой, а вот сейчас мог бы уже и не смочь сделать это снова. И вот это, отчего-то, его прям прибило.

Почему? Да хер знает, но ему